Переправляться по мосту я не решился — дерево сгнило, местами зияли прорехи. Печально, что уникальный исторический памятник, часть истории человечества на этой планете, пришел в такой плачевный вид. Реку я преодолел вплавь на своем скакуне, а потом долго грелся у костра и сушил одежду. Мост находился на территории скагов и я сильно рисковал, разводя огонь. Но выбора не было. Температура опустилась до нуля, порой летел снег. Околеть до смерти — тоже не лучший вариант.

К исходу следующего дня я почувствовал запах жаренного мяса, но еще долго скакал, прежде чем увидел костер. Это насколько надо одичать, чтобы унюхать пищу на таком расстоянии? Консервы сухпая осточертели донельзя. Бесспорно, в войска шло только лучшее, но консервами они от этого быть не перестали. По ночам мне снилась наваристая солянка, шашлык и картофельное пюре с баклажанами. И я был этому рад — сухпай уменьшался так стремительно, что скоро мне будут сниться консервы!

Людям здесь делать нечего, если это не такой же партизан, как и я. Рогатым, вообще-то тоже, но шансы встретить здесь инопланетянина гораздо выше. Я привязал коня к дереву, взял автомат и подкрался к источнику света, тепла и вожделенного запаха жареного мяса.

Рисковать без нужны не хотелось. Кто бы ни развел огонь, привал он устроил грамотно — в центре нагромождения камней, представляющих отличное укрытие от легкого стрелкового оружия. Два-три автоматчика смогут держать такую оборону достаточно долго. Такого противника можно достать только минометом.

Я обошел вокруг. У костра царила тишина, лишь потрескивали пожираемые пламенем ветки. Если кто там и был живой, скорее всего — спал. Запах мяса сводил с ума. Если б я не опасался сломать зубы об осколки в жарком — просто бросил бы гранату и собрал трофеи. Будь там даже мои союзники — кто бы смог меня обвинить, что-то доказать?

Вместо этого я, собравшись с духом, выставив вперед ствол автомата, заглянул в расселину между камнями. На вертеле, стекая жиром, жарился отличный кусок мяса. Рядом лежала подстилка, одна из тех, что плетут скаги, чуть поодаль — валялся рюкзак, когда-то камуфляжного цвета, но совсем выцветший на солнце. И ни души!

Я слишком поздно сообразил, что владелец всего этого скарба обнаружил мое присутствие. Настолько поздно, что сзади в ребра уперся винтовочный ствол.

— Человек, положи оружие, — произнес голос с легким скагаранским акцентом.

Я повиновался, очень неохотно убирая руку с дерева рукояти Калашмата.

— Обернись.

На меня смотрели желтые глаза инопланетянина. Старого инопланетянина. Я бы дал ему не меньше сорока лет. В руках он держал совершенно потрясающий охотничий карабин с ложей из червонного дерева, весь покрытый гравировкой, с мощной оптикой. Наверно, украл у кого-то. Только за это оружие скага стоило убить!

— Что тебе надо? — спросил краснокожий.

— Поесть, — ответил я.

— А зачем подкрадываешься, словно вор?

— А почем я знаю, что здесь? Может, тут… — я осекся на полуслове.

— Черти? — подсказал инопланетянин. — Да, тут черти. Один черт — я! Хочешь есть — пойдем к огню.

Винтовочный ствол ушел в сторону. Разумно решив, что если б старик хотел меня грохнуть — уже сделал бы это, я вошел в круг света и уселся на подстилке. Скаг устроился рядом.

— Тилис, Единый В Трех Ликах, тебя за это покарает страшной карой, — сокрушенно покачал головой рогатый. — Пока я следил за тобой, мясо подгорело. Такое чудесное мясо!

Он снял с вертела жаркое и поделил его поровну. Мясо, даже подгоревшее, оказалось изумительным на вкус. Вот уж что, а готовить черти умеют! А, может, мне просто казалось оттого, что я давно не питался человеческой… нормальной пищей.

Я окончательно расслабился. В пользу того, что старик точно не будет меня убивать, говорил и тот факт, что он делит со мной еду. Хотел бы убить — точно не стал бы кормить.

— Как ты догадался, что я рядом? — поинтересовался я.

— От тебя человеком за километр разит, — усмехнулся скаг. — Когда живешь один, в степи, обаяние развивается невероятно.

Я тоже усмехнулся. Это я успел прочувствовать на своей шкуре!

— Ты хорошо говоришь на нашем языке, — отметил я.

— Почему бы и нет? Мой отец, еще до войны, преподавал в Верхнезаводском Политехническом…

— Что? — подскочил я.

— Что — что? Чему ты удивляешься? Что скаг преподавал в институте? Я скажу даже больше — он был академиком! Были времена, когда скаги и люди жили дружно. В мире и согласии.

— Я не про это… вы же…

— Тупые? Нет, человек. Скаги никогда не были тупыми. Ну, в большинстве. Вот это, — инопланетянин ударил кулаком по камням. — Построили скаги.

Я провел рукой по камню. То, что я изначально принял за нагромождение булыжников, в самом деле было стеной! Очень старой стеной. Но явно — творением рук разумных существ. И не человеческих — постройке явно было больше ста лет. Намного больше.

— Скаги построили целый город — Машишожихалататилис — Благо, дарованное Тилисом. Вы его называете Город Башен. Там, на островах. И там, на островах, скаги живут ничуть не хуже вас, людей.

— Но… э… — я просто не знал, что ответить.

— Даже это время, когда Арес закрывает собой Солнце, мы, скаги, называем Невидимое Солнце. То есть мы всегда знали, что Солнце — есть, оно никуда не делось, мы его просто не видим! А ведь я знаком с вашими легендами. Когда-то очень давно, там, на Старой Земле, люди верили, что некое чудовище сжирает солнце вечером и выплевывает его утром. Нам такой бред даже в голову не приходил.

— Ну ты тоже не перегибай, — возмутился я. — Я не знаком, с вашими преданиями, но уверен, что бреда в них тоже хватает!

— В том-то и дело, что нет! Все объяснимо с точки зрения физики, химии и вообще законов природы.

— Ну знаешь… Город Башен вам помогли построить пришельцы. Скагаранский Халифат — тоже помогли построить пришельцы. А ты заладил: «скаги — то, скаги — это». Мы, люди, не обожествляем пришельцев, вы же поклоняетесь им, считаете их Богами. Даже троих — одним Богом — Тилисом, Единым В Трех Ликах!

— Ой да ладно! Мы, скаги, поклоняемся хотя бы чему-то понятному. Вы, люди, поклоняетесь человеку, который погиб, а потом ожил! Ожил! Это же абсолютно невозможно! Я уже не говорю про ваши войны на Старой Земле, когда тысячи людей убивали друг друга из-за того, что одни племена называли своего Бога Иисус, другие — Аллах! Ни одному скагу не придет в голову убивать другого скага за то, один называет Тилиса Единым В Трех Ликах, а другой… ну, допустим, Тройственным В Одном Лике. Это же бред!

На самом деле я считал, что это лишь оттого, что черти — бездуховные дикари. Варвары, не принципиальные в вопросах веры. Но обижать собеседника не хотелось.

— Но они — наши, земные, а ваш Бог пришел с другой планеты! — повторил я свой аргумент.

— А в чем разница между теми пришельцами и вами? — грустно улыбнулся скаг.

— Те давно подохли, а мы — еще нет? — предположил я.

— Те пришельцы дали скагам лишь те технологии, к которым скаги были готовы. Те технологии, к которым скаги сами пришли бы в обозримом будущем. Вы дали скагам то, о чем они даже мечтать не могли. Скагов погубила техническая революция. Мы получили машины, технику, оружие, которое не снилось нам в самых смелых снах. Мы сами пришли бы к этому через сотни лет! А тут — все готовое. Нам даже не пришлось производить все это!

До прихода людей у скага были лук, стрелы и конь. Все! Даже мысль о том, что для того, чтобы поесть мяса, за ним не надо гоняться по степи, а достаточно пойти в магазин, и не надо разводить костер, а достаточно засунуть в духовку, была настолько нереальной, что даже в голове ни у кого помещалась! А, чтобы напиться, не надо идти к ручью — достаточно включить кран.

И тут — на тебе, такие блага! Ни за что! Сначала — за земли, которых у скагов и так хватало на много поколений вперед. Потом — за помощь в строительстве городов. Вот тут и началось разделение скагов, который до сего момента были равны. У одного появился дом, у другого — нет. Непорядок. Хорошо, построили дома всем. Но один получил за строительство дома деньги и купил на них автомобиль, а другой — наоборот, заплатил эти деньги! Но он тоже хотел автомобиль. Он не понимал, почему скаги, которые были равны вчера, сегодня жили один лучше другого.