Бронза Гелиокла II

Бронза Епандра I

Статуэтка, возможно, изображающая Деметрия I. Музей Метрополитен. Нью-Йорк

Бронза Архебия I

Есть еще одна очень интересная находка. Это бронзовая статуэтка, обнаруженная в Египте, которая находится сегодня в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Статуэтка представляет обнаженного воина в шлеме в виде слоновьей головы. Невозможно однозначно ответить на вопрос, кого именно изображает эта статуэтка, но существует мнение, что это именно Деметрий I — царь Бактрии[187], который, возможно, сидел верхом на слоне. Так монарх, воин, командующий армией демонстрировал свои физическую ловкость и воинскую отвагу, что было данью древней греческой традиции, проявлением агонального духа и стремления к калокагатии.

Вероятнее всего в Греко-Бактрии существовала обычная для эллинистического времени тактика ведения боя. Основную силу войска составляла фаланга тяжеловооруженных копьеносцев-сариссофоров, вооруженных и обученных по-македонски. Вместе с фалангой большая роль на поле боя принадлежала боевым слонам. Как правило, их располагали перед фронтом войска. Задача, которая возлагалась на них, заключалась в прорыве вражеского строя. В случае если противник оказывал упорное сопротивление, греко-бактрийская фаланга расступалась, давая слонам пути для отступления. После отхода слонов в бой вводили различные пешие и конные подразделения.

Бронза Зоила II

В столкновениях между греко-бактрийскими, индо-греческими и индийскими войсками, по всей видимости, нередки были и единоборства слонов, подобные тем, о которых рассказывает Полибий, описывая сражение при Рафии. Индия во II в. до н. э. была местом столкновения многих правителей, обладавших контингентами боевых слонов. Вспомним лишь покорение индийских территорий Деметрием I и Менандром I, борьбу за власть между Евтидемидами и потомками Евкратида I, узурпировавшего власть в Бактрии при Деметрии I и даже победившего последнего в Индии. Эллины воевали не только с индийцами, но и между собой, возможно, даже используя отряды индийских наемников.

Греко-бактрийская армия. Рис. И. В. Кирсанова

Говорят, что когда Пирр покидал Сицилию, он оглянулся и с горечью сказал своим приближенным: "Какое ристалище для состязаний оставляем мы римлянам и карфагенянам, друзья!" [Plut., Pyr., 23]. Его слова оказались пророческими. Пройдет всего немного времени — и остров превратиться в арену величайших битв. Но если эпирский царь смог предугадать, кто будут главные действующие лица грядущей исторической драмы, то вряд ли он отдавал себе отчет в том, что постановщиком ее был именно он сам. Война, которую Пирр вел с римлянами, стала для последних великолепной школой, научившей их сражаться со слонами, фессалийской конницей и македонской фалангой. Эти навыки сослужат римлянам прекрасную службу, когда они встретятся на поле боя со слонами, кавалерией и пехотой карфагенян. Возможно, что если бы Пуническим войнам не предшествовал опыт, приобретенный в борьбе с Пирром, они могли бы закончиться для Рима печально[188].

Столкновение с Пирром имело не меньшее значение и для карфагенян. На протяжении столетий они ожесточенно сражались с греками за право обладания Сицилией. Однако никому из противников не удавалось добиться решающего перевеса. Знакомство с эпирской армией произвело в военном деле карфагенян настоящую революцию, не оставившую сицилийским эллинам никакого шанса на победу в затянувшемся противостоянии.

В V–IV вв. до н. э. армия Карфагена состояла из отрядов разноплеменных наемников (галлов, испанцев, нумидийцев), вооруженных и обученных в соответствии со своими национальными традициями. Ее отличительной чертой было наличие большого количества серпоносных колесниц[189]. Когда Пирр появился в Сицилии, то карфагеняне увидели перед собой силу, противопоставить которой им было решительно нечего. Их варварская пехота и колесницы были бессильны перед сплоченным натиском македонской фаланги и обращались в паническое бегство, лишь заслышав рев боевых слонов. Именно отсталость карфагенян в военном деле стала главной причиной того, что Пирру удалось так стремительно завоевать весь остров.

Но после ухода армии эпирского царя карфагеняне сразу же отказались от использования колесниц и заменили их боевыми слонами. Этот новый род войск принес в дальнейшем большую пользу Карфагену и позволил ему неоднократно с успехом противостоять армиям римлян. Пирр вложил в руки карфагенян страшное оружие, используя которое они смогли более 60 лет оспаривать у Рима власть над всем Западным Средиземноморьем.

Карфагеняне всегда придавали особое значение боевым слонам. "Часть города, — пишет Аппиан, — обращенная к морю, была окружена простой стеной, так как была построена на отвесных скалах, та же часть, которая была обращена к югу в сторону материка, где на перешейке находилась Бирса, была окружена тройной стеной. Из этих стен каждая была высотой до тридцати локтей, не считая зубцов и башен, которые отстояли друг от друга на расстоянии двух плетров, каждая в четыре яруса; ширина стены была в тридцать футов; каждая стена делилась по высоте на два яруса и в ней, бывшей полой и разделенной на камеры, внизу обычно стояли триста слонов и находились склады для их пищи" [App., Lib., XIV, 95; пер. С. П. Кондратьева; cf. Strab., XVII, 3, 15]. Несомненно, что где-то поблизости находились и загоны для дрессировки четвероногих гигантов[190]. Карфагеняне использовали только африканский вид слонов, которых они отлавливали главным образом на территории подчиненной им Нумидии [Frontin., IV, 7, 18]. Однако существует предположение, что Ганнибал мог получать из Египта и более крупных индийских слонов[191].

Количество слонов, принимавших участие в сражениях на стороне карфагенских армий, было первоначально очень велико. В начале Первой Пунической войны Ганнон высадился в Сицилии с армией, в составе которой было 60 слонов [Diod., XXIII, Excerpt., 8]. В столкновении с римлянами он потерял 44 из них, но карфагеняне очень быстро восполнили понесенный урон и, спустя всего несколько лет, смогли противопоставить легионам Регула 100 слонов. Одержав победу при Тунете, карфагеняне отправили в Сицилию новую армию, в которой этих животных было уже 140 [Polyb., I, 38, 3].

Выше мы уже отмечали, что карфагеняне часто использовали своих слонов для борьбы с тяжеловооруженной пехотой противника. Наиболее ярким примером подобного использования слонов является битва при Тунете, произошедшая в 256 г. до н. э. Пунийской армией командовал спартанец Ксантипп. В его распоряжении имелось 12 000 человек пехоты, 4000 всадников и приблизительно 100 слонов. Местом для предстоящего сражения Ксантипп выбрал просторную долину около города Тунета (Tunes или Tunetum), находившегося неподалеку от Карфагена. Впереди боевого построения Ксантипп поставил в одну линию слонов. Фалангу он развернул за ними, но на достаточно большом расстоянии. Это была необходимая предосторожность, позволявшая снизить до минимума опасность того, что обращенные вспять животные приведут в замешательство собственные войска. Наемников карфагенский полководец поместил справа от фаланги, а конницу и легковооруженных — на флангах, несколько впереди линии фронта пехоты [Polyb., I, 33, 6–7]. Фронтин не согласен с Полибием относительно того, какое место Ксантипп отвел легковооруженным. По его версии, они занимали первую линию боевого порядка и должны были, забросав противника дротиками, отступить за фалангу, чтобы потом вновь напасть на неприятеля с флангов [Frontin., Strateg., II, 3, 10].