Тот, наверно, держался лучше всех остальных. По его безвыразительному лицу и не скажешь, что ему плохо. Только чем дальше мы идём по восьмому этажу, тем чаще я вижу, что зрение подводит старого товарища.

22:45.

Ятаган не видит. Мы с Володей осмотрели его – глаза посерели и побледнели, покрылись какой-то плёнкой. Не знаю. Не уверен. Володя говорит, что никогда не видел такого быстрого развития глаукомы. Тем не менее, старик не теряет хватку. Даже манера речи не меняется.

Странно. Только сейчас заметил, что я не подвергся никаким изменениям.

Нет, не это странно. Странно, что эти изменения вообще произошли! Хотя после теней уже как-то плевать. Мы видели всякое. И это переживём. И об этом расскажем.

Надеюсь.

Устраиваемся на очередной привал. Завтра четвёртый день.

20.10.2049. 7:21. Запись №4326. Четвёртый день во Втором кратере.

Несмотря на все ужасы, которые нас здесь настигли, мы не обратились друг против друга. Я всегда был безумно горд «Альфой». Моим отрядом и братством, которое в нём царит. Никакая паранормальщина или ещё какое-нибудь дерьмо это не разрушит. Мы жмёмся друг к другу во время отдыха, держа оружие на готове.

У Ятагана раскалывается голова. Стимпаки из аптечки ИКБСа помогли, но только на время.

Я всё ещё в порядке. Наверно, если бы с ума начал сходить ещё и командир, «Альфа» полегла бы в этих тоннелях ещё раньше. Не знаю, почему я в порядке.

Готовимся к спуску на девятый этаж. Лаборатория близко. Только бы нас встретили люди, а не эти «тени». Просто разглядывая их издали, я чувствую себя паршиво, словно всё внутри скручивается.

10:33.

…Голова Ятагана взорвалась. Мы шли по тоннелю, разведывая путь дальше, как он вдруг рухнул без движения. Весь шлем изнутри был заляпан кровью, осколками черепа и частями мозга. Отвратительное зрелище. Не думал, что что-нибудь когда-нибудь побьёт рекорд мерзости в моей жизни после теракта в детском саду.

Кравченко предложил помянуть старика.

Я согласился.

Технический спирт заставил нас выблевать завтрак. Тело пришлось оставить там же. Так же, как и со старшим сержантом.

Живот крутит, но потихоньку отпускает.

Володя долго крутил в руках пачку сигарет, но в итоге вернул её обратно в сумку.

13:22.

Мы на девятом этаже.

Володя не смог выкурить последнюю сигарету. Только снял шлем, вдохнул, потянулся… И всё. От него остался только высушенный труп. Выпученные глаза, впалый нос, голая щель рта. Серая, сухая кожа. Мы с Кравченко планируем идти дальше.

Он отошёл отлить чуть поодаль.

13:27.

Кравченко застрелился.

«Альфы» больше нет.

Иду вперёд. Никогда не верил в бога. Если он есть, прошу…

Спаси их души.

14:59.

Теперь я более чем уверен, что приборы вышли из строя не просто так. Я взял с собой смартфон Володи, чтобы ориентироваться, если что. Теперь там изменилась дата. Скакнула на месяц вперёд.

Плутая по тоннелям, наткнулся на тело Кравченко. Почти полностью покрылось пылью. Трупные черви присутствуют. Где-то здесь выход на поверхность, раз есть циркуляция воздуха.

18:44.

Остановился на привал. Оставил сумки с провиантом у подъёма на восьмой этаж. Если понадобится, смогу вернуться. Хотя бы карта не шалит. Пометил тело Кравченко геолокатором – его костюм отключился, поэтому это единственный способ узнать, где он погиб.

18:46.

Видел Сову.

Как говорил Володя, промелькнула на перекрёстке тоннелей. Сверился с картой – никакого сигнала. Галлюцинации? Что-то в воздухе? Перевожу ИКСРу в режим глухой обороны. Буду снимать защитный визор со шлема только для того, чтобы поесть и внести пометки сюда.

21.10.2049. 2:35. Запись №4327. Пятый день во Втором кратере.

Постороннему человеку мои записи, наверно, покажутся излишне холодными и циничными. Простите мне мой принцип – я предпочитаю доводить начатое до конца. Отряд пал, и я ничего не смог сделать. Поэтому теперь осталось только выполнить задание.

Я скорблю о моих товарищах. Если бы была возможность – я бы заплакал. Клянусь своей честью.

Но мне кажется, что это место выжгло все мои слёзы.

6:52.

Я перестал чувствовать голод. Это пришло внезапно – просто взял и перестал. Боюсь закончить, как Володя. Насильно впихиваю в себя ставшие уже пресными консервы. Простите, солнцеликие. Вам, учёным мужам, не достанется.

16:00.

Тело не сдаётся, но я понимаю, что начинаю уставать морально. Психика не выдерживает: я уже несколько десятков раз видел Сову. Во сне приходит Ятаган, смотрит пустыми серыми глазами с непонятной плёнкой и качает головой. Сплю по два часа, стараясь использовать как можно больше сил. Не помогает. Девятый этаж огромен – здесь множество площадок со странными конструкциями, назначение которых я не понимаю. Терминалы с погасшими датчиками, шарообразные монументы из гладкого и тёплого металла, жилые помещения студентов. Полагаю, основная лаборатория находится ещё ниже.

Очевидно.

Свет двух дальних фар ИКСРы не позволяет разглядеть каждый комплекс. В генераторах сгорели предохранители. Замены им не нашёл. Весь проект выглядит заброшенным лет десять назад.

Чем больше я задумываюсь над происходящим и произошедшим здесь, к тем более безумным выводам прихожу.

И почему я всё ещё живой?

Решено. Напьюсь, закроюсь в скафандре и рвану на десятый этаж.

22:37.

Я достиг десятого этажа.

22:36.

Я умер.

17(?).10.2049. 3:44. Запись №4323(?). Первый(?) день во Втором кратере.

Все живы. Сова, Володя, Кравченко, Ятаган, Рябчик.

Включаю интерком. Если всё это было галлюцинацией, то я был первым, кто сошёл с ума.

Если нет…

– Личный интереком. Позывной. Рыцарь. Один. Спецотряд «Альфа». Запись. Номер. Один. Сделана. Ошибка. …нут. Назад. Воспроизведение…

Скрип помех.

Взволнованный голос Лихачёва. Без шлема, судя по свисту гуляюшего по первым этажам ветра.

– Я понимаю, насколько безумным может прозвучать этот вопрос… «Альфа», мы здесь уже были?

Спокойный голос постарше.

– Капитан. Да. Это не первая операция «Альфы» на территории Второго Уральского кратера. Правда, первая – в полном составе.

Мужской голос навеселе.

– Капитан! Ты чего такой бледный? Мы же только спускаться начали! Рано страдать!

Обеспокоенный мужской голос помоложе.

– Всё нормально, командир?

– Да, Рябчиков. Старший сержант… Рад видеть тебя живым. И вы… Вас всех тоже, ребята.

Непонимающий женский голос.

– Капитан, вы в порядке? Мы не собираемся подыхать в какой-то дыре, будь она хоть трижды сверхсекретного назначения. Чего вы нас сразу хороните!

Потерянный голос Лихачёва.

– Я-я… Так. Смотрите… Володя, у нас вырубилась эхолокация и датчики движения. Верно?

Голос мужчины, которого застали врасплох.

– Э-э… Так точно, капитан. Пока не знаю, что со скафандрами…

Уверенный голос Лихачёва.

– Я знаю. Дата-центр ИИ перегрузили титанические объёмы пустых файлов.

– Капитан?

– Проверь, Володя!

Шорох и скрип, гудение микроядерного реактора, доносящееся из открытого скафандра.

– Проверь, прав ли я. И если прав, то вы все сейчас должны будете мне поверить на слово. Как вашему командиру и как вашему товарищу.

– Э-э… Сейчас…

Писк электроники. Вдохи и выдохи собравшихся в одну кучу на третьем этаже. Покашливание техника, напряжённый шорох микрофона записывающего интеркома. Долгие пять минут бездействия.