– Не понимаю, зачем вы взяли его тайком? Ты мог бы попросить – я люблю секреты; я бы с удовольствием тебе дала свои ключи на время.

– Тогда сделай это сейчас.

– Господи, да зачем он тебе? Ты можешь мне объяснить?

От упоминания Бога Марек вновь покривился, но быстро овладел собой.

– Поверь мне, Каролина. Мне нужно. Это вопрос жизни и смерти.

Он увидел, как она вытащила из накидки ключи. Помедлив, Каролина рассмотрела их в лучах лунного света. В ней боролись два чувства – злость и жажда авантюры. Она злилась на художника и служанку за их сговор, и в то же время сама мечтала прикоснуться к тайным полуночным переходам Марека, не оставляя Марле никаких шансов ощутить свою важность. Второе чувство победило – ключи перешли в руки возлюбленному. Он с благодарностью прижался к ней, но, словно услышав что-то, недоступное другим ушам, мигом бросился двигать кресло обратно, умоляя ничего не соображающую от усталости Каролину поскорее бежать к себе в спальню. Она неслась по коридорам и лестницам, касаясь босыми ступнями ледяного каменного пола и прижимала к груди обувь, которая предательски создавала лишний шум. Кровь стучала в ее висках: боязнь не успеть раньше мужа сменялась постыдным желанием быть обнаруженной. Влетев в комнату, Каролина на бегу избавилась от накидки, со скоростью подстреленного зайца плюхнулась в кровать, растрепала волосы и укрылась до самого подбородка, замерев, подобно мертвецу. Через несколько минут послышались шаги. Франтишек остановился в дверях. Увидев сквозь небольшой просвет, что жена все так же спит, он развернулся и зашаркал ногами по направлению к своей спальне.

Утреннее солнце еще только поднималось над горизонтом, краснея сквозь лапы лесных елей и окрашивая небо в светло-розовый цвет, а служанка Агнес уже занималась делами. Она по обыкновению пришла к амбару, поплотнее укутываясь в платок от холодного ветра, отворила деревянные двери, как тут на нее вылетела стая летучих мышей. Сердце пугливой и суеверной девушки ушло в пятки, но делать было нечего – работа есть работа, а сегодня поварихе нужна мука. Пройдя внутрь, Агнес увидела еще больше этих уродливых созданий. Они прицепились кто куда и повисли вниз головами, прижав к себе крылья, а красные глаза горели по темным углам амбара.

– Кыш, кыш, твари! – запищала девушка. – Прочь! Кровопийцы!

Около бочек с зерном она обратила внимание на несколько лежащих дохлых крыс. Неужели они наелись пшена и отравились? Кто-то отравил запасы? Служанка осторожно попятилась к двери, словно боясь наступить еще на чей-то труп.

На улице она заметила, как другая рабочая женщина бежала к ней навстречу.

– Агнес, Агнес! Поди сюда!

Запыхавшаяся, она оперлась на ее руку и принялась объяснять:

– Встала пораньше, пошла кормить птицу. Захожу в сарай – а там! Дохлых трое! Два гуся и одна гусыня! Бедные мои птицы! И я смотрю – а у них будто кровь вся истекла, и кое-где на досках, на сене есть бурые пятна! Что же за сволочь напала на моих гусей?

Птичница чуть не плакала от жалости. Агнес испуганно прикрыла рот рукой.

– Господи! – воскликнула она. – Я думала, только у меня беда с утра! Крысы сдохли в амбаре! И все стены в мышах летучих! Может, кто отравил птицу и зерно? Или… сначала отравили зерно, а потом гусей им накормили, да они тоже лапы протянули?

Птичница покачала головой.

– Ну нет, Агнес. Если зерно ядовито, тогда бы сдохли все, ведь они едят одно и то же. А их трое валялись, остальные живы-здоровы, тьфу-тьфу.

– Тогда что случилось?

– Говоришь, кровопийцы по стенам?

– Точно, они!

– Вот они и попили кровь, – птичница прищурилась, – это ж вампиры проклятые. Не к добру они здесь.

– И крыс высосали?!

– А чего им? Все живое, где кровь-то можно найти. Она им, думаю, вся одинакова. Бедные мои гуси…

– Что же нам делать? – растерялась Агнес.

– Пойдем искать экономку. Может, выслушает нас, да передаст слово в слово графине Аннете. Расскажем все, как оно есть, как своими глазами видели. Не сойти мне с места, если я это выдумала!

– А ты слышала, – Агнес таинственным шепотом уже начала сплетничать, – что вчера в замке-то творилось?

– Откуда ж мне знать? Я там редко бываю.

– Так я тебе сейчас расскажу… Сели господа ужинать. И графиня Аннета начала читать молитву. Так художник, ну, который графиню Каролину рисовательной науке обучает, взял и свалился в обморок! Все были в шоке! Я сказала им, что в нем бесы поселились, раз от молитвы его скрючило, так Каролина меня чуть на месте не пришибла! Говорит, не смей так о нашем госте! А я-то что, скажи мне? Разве ж я виновата, что из кого-то нечисть выходит? Ой, как я теперь боюсь этого рисовальщика, как боюсь, господи, прости меня!

Для убедительности она покрестилась.

– Жуть… – протянула птичница. – Точно, проклятый какой-либо этот их гость. А молодая графиня сама бесноватая! То и сошлись, раз оба с чертями за душой. Того гляди, у них хвосты да рога появятся – сущность из нутра полезет!

– Марла мне как-то шепнула, что художник неровно дышит к госпоже, а она вчера так пеклась о нем, я своими глазами видала! Да, прям следом за ним понеслась, когда его отнесли отдыхать! Муженек-то несчастный ее, граф Франтишек, так и остался сидеть столбом! Ужас… Совсем эти богачи с ума посходили…

– Это от того, что весь день не заняты. Мы-то все время в работе, ни выходных нам, ни отдыха! А они небось сидят и только деньги свои пересчитывают. А жалованье, между прочим, никто не поднимает… И маменьке послать нечего, тьфу! Работа! Ой, Агнес, вот бы мы с тобой родились дворянками, мы бы все делали правильно! Не свезло!

– Не говори, не говори…

Иногда всем нужно отвести душу от бытовых хлопот, поэтому две служанки, удовлетворенные перемыванием хозяйских костей, наконец обрели силы для трудового дня и разыскали старшую помощницу графини, пересказав ей все, что произошло в хозяйстве за ночь. Роберт уже проснулся, а точнее, даже не смыкал глаз до восхода, и теперь задумчиво прогуливался по первому этажу родительской башни. Сначала он не придал значения экономке, которая столь рано утром пришла к хозяйке. Но долетавшие обрывки разговора его насторожили. Мертвые гуси? Крысы? Нашествие на замок летучих мышей?

Вскоре графиня Аннета вышла в прихожую и встретила там Роберта. Младший сын всегда заставлял ее улыбаться и дарил хорошее настроение, поэтому она принялась обнимать его.

– Ты, Роберт, как всегда – ранняя пташка! Не то что Франтишек. В этом ты похож на меня, а твой брат на отца. Константин тоже спит, и, наверное, залпы артиллерии его не поднимут раньше двенадцати часов дня. Ну же, сын мой, почему на тебе нет лица? – мать взволновал вид синих кругов под глазами ребенка. – Ты разве не спал всю ночь?

– Долго не мог уснуть, мама, – уклончиво ответил Роберт.

– Опять сочинял что-то до самого утра?

– Да, матушка… сочинял…

Его усмешку вызвало то, что прошедшей ночью реальность превзошла любую сказку про выдру. Но графиня и знать не знала о том, что происходило после того, как унесли обморочного гостя, потому что сразу же занялась пищей, а после ушла к себе, поэтому не распознала сарказма в словах сына.

– Какие-то проблемы по хозяйству? – Роберт перевел тему.

– Представляешь, экономка мне пересказала: служанки жаловались ей на то, что летучие мыши попили кровь у гусей! Уму непостижимо! Скоро начнут рассказывать, что в подвалах скребется не мышь, а Кощей Меднобородый.

– Он может. Того гляди, украдет красивых девушек из нашего замка.

– К счастью, – Аннета поджала губы, – таких у нас не водится. Роберт, ты же понимаешь, что это абсурд? Наверняка, гуси заболели очередной птичьей болезнью, и их придется всех вырезать. Ох! Больше владение – больше от него проблем.

Мать пошла дальше раздавать ежеутренние указания слугам, а Роберт, у которого были свои планы, отправился в Малую Башню. Уже внутри, на лестнице, в него чуть не влетела Каролина, которая быстро-быстро стучала туфлями по ступенькам и придерживала руками полы юбки, чтобы не споткнуться.