— Дело не в ране.

Я замерла, удивленно подняв на него взгляд.

— Что? А в чем?

— Твой запах. — снова коротко произнес Смерть. — Уходи.

Черт, точно. Я нахмурилась, вспомнив, что у меня еще оставались симптомы течки, хоть сегодня они были намного менее выражены. Было чувство, что она заканчивается. Впрочем, я не могла быть в этом уверена, так как мой организм был нестабилен.

И, по всей видимости, Смерть реагировал на мой запах.

— Пять минут. — произнесла я. — Пожалуйста. Я не хочу тебя оставлять так. Сможешь перетерпеть?

Смерть какое-то время смотрел на меня, словно раздумывая над ответом, а потом просто опустил белые ресницы, давая молчаливое согласие. Я тут же забрала со стола закрытую аптечку и достала из нее все необходимые лекарства, разложив на диване. Взяв перекись, я придвинулась обратно к Смерти, осторожно потянувшись за заплаткой и отклеивая ее от кожи.

— Черт, у тебя швы немного разошлись. — пробормотала я. Я попыталась сесть так, чтобы как можно аккуратнее убрать кровь от краев раны, но повозившись, поняла, что парень сидит неудобно для меня. — Можешь раздвинуть ноги?

Ответом мне было молчание. Я посмотрела на Смерть и увидела, как он вопросительно приподнял бровь, и только после этого до меня дошла двусмысленность слов.

— Просто не двигайся. — нашлась я, решив не оправдываться. Но мое лицо уже покраснело. Дерьмо, что я несу? Пристав, я наклонилась к плечу парня с ваткой в руках, и принялась убирать кровь и останавливать ее.

Моя и без того болящая спина от неудобной позы затекла слишком быстро, поэтому через минуту я почувствовала, что вот-вот потеряю равновесие, и оперлась одной рукой на ногу Смерти.

— Я быстренько. — произнесла я, чувствуя, как напряглись мышцы под моей ладонью. Черт, Смерть был правда настоящим палачом и машиной для убийств. Я была уверена, что он мог бы сломать кого-нибудь об свою ногу и даже не поморщиться. Потому что я никогда не чувствовала у человека настолько стальных мышц.

Через какое-то время я оторвалась от раны, оценивая свою работу, и внезапно замерла.

Моя рука, которой я опиралась… Я думала, что поставила ее в районе колена. Но на самом деле моя ладонь была выше середины бедра. Медленно подняв глаза, я встретилась с его взглядом. Обычно серые радужки были необычайно яркими сейчас, как раскаленная сталь.

— Я случайно. Извини. — произнесла сбивчиво я, когда ресницы Смерти дрогнули, и взгляд скользнул вниз, на мои губы. Всего лишь на мгновение. Но после он будто взял себя в руки. Отстранившись назад и опираясь на одну из ладоней.

— Все нормально. — произнес он. — Расскажи, зачем пришла.

Я тоже пришла в себя. Мне нужно было стать осторожнее. Смерть все еще был альфой, хоть и с потрясающим самоконтролем, но я не могла допустить ошибки. Он был мне дорог, а Помпей мог бы его убить, случить что-то подобное тому, что он сделал перед предстоящим гоном.

Какое-то время я сбивчиво рассказывала ему последние новости от Империи, а потом и про себя, и про предстоящую встречу.

— Я боюсь, что Вавилон расскажет про метку и это все осложнит. — поделилась я. — И я, честно говоря, не знаю, что делать. Черт побери. Я бы хотела прямо сейчас найти хоть какой-то способ снять ее. Кроме того, что есть.

— Другим способом ты ее не снимешь. — прозвучал ответ Смерти, а я потрясла головой.

— Я не хочу делать это с Вавилоном. Честно говоря, я ненавижу эти гребаные законы. Почему чертова природа должна решать, с кем мне приобрести метку, а с кем стать истинной? Я не хочу вообще ни к кому прикасаться. — в сердцах произнесла я. Я опять начала выкладывать Смерти душу, и это произошло, как всегда, само по себе. — Мало того, что никто не видит во мне личность, а только омегу, так еще и гребаная природа подталкивает меня к таким людям.

Я замолчала, почувствовав, что злюсь.

Смерть продолжал смотреть на меня, и я ощущала, что его взгляд как-то изменился. В какой-то момент он будто что-то хотел сказать мне, но не стал. Это было странно, потому что сам по себе он был немногословен, и если уж ему не хотелось говорить, что происходило в большинстве случаев — он молчал, но что-то важное он точно не держал в себе.

И это странное ощущение недосказанности повисло между нами, до тех пор, пока я не услышала:

— Если все пойдет не так — не вмешивайся. Забудь. Я заберу тебя.

Это были явно другие слова, чем он хотел сказать до этого. И самая длинная фраза, которую я когда-либо слышала от Смерти.

Помпей вернулся только поздно вечером. Я сидела в холле и ждала его. Знакомый, будоражащий запах уловила еще до того момента, как дверь открылась, из-за чего насторожилась и взволнованно повернула голову.

— Тебя долго не было. Что-то случилось? — спросила, вставая с дивана и окидывая альфу взглядом. Он казался мрачным и внутренне жестким. Прекрасно зная его, я понимала, что Помпея сейчас вообще лучше не трогать.

Но альфа сам подняв на меня взгляд, сказал:

— Пойдем. Съездим в мою квартиру.

— Зачем? — я удивленно замерла.

— Хочу забрать кое-какие вещи.

Я понимала, что Помпей мог съездить и без меня. Более того, если я выйду из этого особняка, подобное будет проблемой и для него и для меня. Поэтому совершенно не понимала такого его поступка, но не раздумывая побежала за альфой.

Сама взобралась в его машину и, поерзав на переднем пассажирском сиденье, повернулась к окну, после чего больше не отрывала взгляда от того, что видела.

Прошло совсем немного времени, как мы оказались в городе. Родные и такие знакомые улицы отдавались трепетом в душе. Сейчас они являлись непривычно безлюдными, а дороги пустыми. Так, словно эти районы замерли и погрузились в совершенно другое измерение.

Но, все равно, смотря на них, я будто бы возвращалась в прежнюю жизнь. В ту, которую так сильно любила. Которую обожала.

Проезжая мимо клуба, я вспомнила о том, как раньше часто зависала там с Лерсоном, Джаяндом, Двадцать первым и Мраком. Иногда к нам присоединялись и другие парни из стаи.

Мы занимали самые крайние столики. Временами играли в блэкджек. Обсуждали дела стаи. Искали нам убежища. Работу. Нормальную жизнь.

При этом, Джаянд с Двадцать первым, были извечными соперниками и спорили на все, что могли. Ругались. Дрались. Потом мирились и напивались. Создавали в клубе сильную суматоху, из-за чего не редко приходилось их успокаивать.

Лерсон тем временем пытался снять себе девушек. Учитывая то, что их вообще куда меньше, чем парней, а в клубы вовсе ходили единицы, выбор у него был невелик. Ну и отыскать себе девушку на ночь вообще являлось чем-то сродни фантастики. Слишком много голодных парней на такое небольшое количество самок.

И вот однажды в клубе появилась одна брюнетка. Красивая. Жгучая. И Лерсон, увидев ее, пропал. Месяцами таскался за ней. Цветы дарил. Подарки носил. Убивался на двух работах, чтобы покупать ей нечто стоящее.

Мы, как истинные друзья, то и дело подкалывали его, но, тем не менее, всегда поддерживали и вот она наконец-то обратила на него внимание. У них даже завязались отношения, пока однажды, в том же клубе она не перехватила меня в коридоре и не полезла с поцелуями и попытками залезть мне в штаны.

Пока я пыталась понять, какого хрена вообще происходит, рядом возник Лерсон. Яростный. Обезумевший от злости и ревности. Схватив меня за шкирку, он ударил меня по лицу. Сильно. Разбил мне нос.

Я разозлилась и в ответ набросилась на него. В итоге нас разнимали Двадцать первый и Мрак.

Примерно неделю я про Лерсона ничего не слышала. Разве что Облако рассказывал о том, что видел его с той самой брюнеткой из чего все сделали вывод — отношения у них продолжились.

К этому моменту я уже приняла безоговорочное решение вышвырнуть Лерсона из стаи, но он все же пришел ко мне. Не сказать, что наш разговор был легким, но, тем не менее, он должен был состояться. Мы слишком долго дружили, чтобы все так просто закончилось.