На лице отважного воина Аллаха появилась брезгливость пополам с презрением. Дождавшись, пока я встану, он попытался ударить меня рукояткой пистолета по голове, но к этому я был готов, и как только ствол оружия отклонился от горизонтали, захватил затворную раму пистолета левой рукой, чтобы он ненароком не выстрелил, а правой разнес вдребезги его кадык. Тело с безобразно вытаращенными глазами сползло на пол у моих ног, и я выдернул «Беретту» из обмякшей ладони.

Мои девочки захлопали было в ладоши, но я возмутился:

— Там, внизу, наверняка еще кто-то есть! Не спугните мне их!

В это время из кабины на шум выглянула голова пилота, и, почему-то пьяным голосом спросила:

— Что за шум, а драки нет?

— Драка только что закончилась! — мило улыбаясь, ответил ему я. — Куда девать труп?

Пилот икнул, тупо пошевелил бровями, потом опять икнул, прислушался к голосам в кабине, и предложил:

— Вован говорит, чтобы запихивали в туалет!

— Джонни! — раздалось сзади. — Ты ничего не забыл?

Я повернулся и увидел Людку, Юльку и Татьяну, волочащими по полу первого террориста, судя по всему, пытающегося вернуться в сознание.

— Спасибо, конечно, но кто вам разрешал бродить по салону? Тут водятся всякие злые дядьки! А ну-ка марш на свои места!

— Ну, Джонни! Ну, нам там скучно! А рядом с тобой весело и безопасно!

— Я сказал — марш! — Уже совершенно серьезно приказал я. — Это вам не игрушки, а захват самолета! Настоящий! Так что никаких мне воздушных поцелуйчиков! — добавил я, заметив, что Люда пользуется запрещенными аргументами. — Сами разберемся!

Вован выглянул из кабины, посмотрел на два тела у меня под ногами, поднял пьяный в ноль взгляд на меня и, запинаясь на каждом слове, спросил:

— Что, в натуре террористы? Они чо, совсем охренели? Меняй курс, меняй курс! А я еще не разобрался, как его менять! Козлы! Не дают нормальным пацанам немного побалдеть! — он немного подумал, отпил немного из бутылки в левой руке и спросил: — Слушай, а какого черта они вообще делают на моем самолете?

— Еще не знаю! Если ты немного подежуришь у лестницы, то разберусь.

— А чо там делать?

— Увидишь его друганов, либо мочи на месте, либо тащи сюда! — объяснил ему я. — Только не шуми особенно! А то возьмут, не дай бог, заложников, — проблем не оберешься!

— Намек понял! — икнул он. — Я пошел!

Я присел около бородача, и внимательно присмотрелся к нему. Он уже был в сознании, но, почему-то пытался это скрыть. Как ни странно, на его теле, кроме синяка под обоими глазами, видимых повреждений не было. А, значит, не было и особого рычага для воздействия на него. Я отвесил ему небольшую затрещину класса «Мотылек», от чего его голова попыталась оторваться и зажить самостоятельной жизнью, но упрямый мужичок не подал и вида.

— Считаю до трех, и ты — в сознании! — предупредил его я, и тут же сломал ему палец.

— Ты же сказал, что до трех! — взвыл он, трепыхаясь под моим коленом, передавившим его шею.

— А я пошутил! Я вообще люблю пошутить! — улыбнулся я и сломал второй палец.

— Что тебе надо? — захрипел от дикой боли мужчина. — Почему не спрашиваешь?

— А разве ты видишь, что я любопытен? Мне от тебя не надо ничего! Я просто немного развлекаюсь! У меня отпуск, понимаешь? А кучка скотов мне пытается его испортить! Так что я тебе мщу! — и сломал третий, придавливая его шею к полу так, чтобы он не мог особенно шуметь.

— Не надо больше! — чуть не плакал бородатый. — Я все скажу!

— А с чего ты взял, что меня это заинтересует?

— Но, ведь самолет должен взорваться! У Махмуда взрыватель! Нас десять человек!

— И что с того? — удивился я. — Ну, взорвется он! А у меня и так плохое настроение! И мне сегодня это не волнует! Зато я напоследок хоть кому-то отомщу! — четвертый палец террориста сухо хрустнул в моих руках.

— Не надо больше! — уже плакал он в голос. — Я не виноват! Меня заставили!

— Ну, вот, теперь начал мне сказки рассказывать! — и сломал последний палец на этой руке. — Дай мне вторую руку!

В общем, за десять минут он выболтал все, что знал: приметы всех террористов, их вооружение, тип и масса взрывчатки в багаже, и даже то, что при любом раскладе двое членов группы не должны проявлять себя. Что их он не видел никогда, но узнает по татуировке на животе! Что один из них должен находиться в салоне первого класса!

Последнее сообщение меня насторожило, но я немного не успел: вполне благообразный джентльмен, услышав последнюю фразу моей жертвы, метнулся к Юльке, как раз идущей мимо из туалета, куда они упаковали труп, и приставил ей к горлу нож:

— Брось сюда пистолет, гяур!

— Сам ты гяур, уродец! — возмутился я. — Убери руки от моей подруги! Учти, я тебя предупреждаю последний раз!

— Ну, ты, чмо болотное! — рявкнул из-за его спины Вован. — Ты чо, не понял? Да я тебе пасть порву на фиг! Поршни вырву, недоумок!

Джентльмен завертел головой, пытаясь удержать в поле зрения сразу двух разъяренных мужчин. Увы, это ему никак не удавалось, и он немного ошибся: забыл про Татьяну и Людмилу, сидящих почти прямо за ним. Впрочем, он не представлял, насколько жестокими могут быть тренированные мною женщины: Людмила, поднявшись за его спиной, рванула на себя руку с зажатым в ней ножом и одновременно врубила левым локтем под основание его черепа. Юлька, давно спокойно ожидающая удобного момента, затылком размозжила его нос, а правый локоть вбила ему в печень. Очень акцентировано, между прочим! Татьяна, которой мешали спинки сидений и Людмила, стоящая перед ней, запрыгнула на кресло и тоненьким длинным каблучком со снятой с ноги туфельки со всей силы врезала ему по темени. Мы с Вованом тоже не стояли на месте, и, к удовольствию пассажиров, третий террорист отправился в теперь уже общий туалет составить компанию второму. Первого, впрочем, мы утрамбовали туда же, предварительно связав ему ноги с руками за спиной, превратив его в симпатичную, по мнению Юльки, «промокашку». Я, правда, не понял аналогии, но мне было не до расспросов: надо было похвалить девушек, удостовериться, что истерик и шока с их стороны не ожидается, и при этом смотреть за лестницей. Наконец, возбуждение после короткого боя немного спало, наши красавицы перестали тараторить, и мы с почти протрезвевшим Вованом начали обсуждение тактики предстоящего освобождения самолета. Собственно, проблема была одна: террорист в бизнес-классе, чьих примет мы не знали. Кроме полумесяца на левой груди.

Времени, чтобы особенно долго совещаться, не было, так как молчание своих людей, отправленных к пилотам, могло уже насторожить неведомого Махмуда. Поэтому мы начали действовать:

— Уважаемые дамы и господа! — объявил командир корабля. — Просим вас сохранять спокойствие! Наш самолет захвачен террористами, и мы начинаем выполнять их требования! Наш самолет меняет курс, и через несколько часов, совершит посадку в аэропорту города Пекин! Еще раз прошу вас не совершать никаких действий, способных спровоцировать террористов на насилие!

Через минуту по лестнице загрохотали сапоги, и еще один воин Аллаха, матерящийся как сапожник, понесся в кабину пилотов: еще бы, Пекин не входил в планы Махмуда! Глухой удар, и Вован, выглянув в салон, виновато развел руками:

— Хлипкий какой-то попался! Я легонько стукнул его по голове, а он сломался! Я не хотел!

— Да ладно! — успокоил я его. — Там, внизу, их еще много! Успеешь потренироваться!

— Извините, уважаемые террористы! В прошлом сообщении прозвучала небольшая ошибка! Вместо аэропорта города Пекин мы направляемся в город Владивосток!

Процедура с матерящимися «гостями» повторилась, разве что их, для разнообразия, оказалось двое. Пришлось подключаться и мне. Вован опять перестарался, а мне удалось обойтись «малой кровью» — мой «пациент» с выбитыми поясничными позвонками и парализованный, с ужасом смотрел, как я заклеиваю ему рот липкой лентой, найденной кем-то из пассажиров, и даже не пытался сопротивляться. Я ему даже немного посочувствовал.