Во-вторых, тут все питейные заведения так и предвещают проблемы, ведь в таких местах собиралось отнюдь не высшее общество, что могло повлечь слухи, драки и прочее.

В третьих бордели тут были портовые, и это говорило само за себя. Это вам не дома любви в центре Петербурга, в которые работали на узкую клиентуру и хранили тайны своих посетителей.

Здесь любой аристократ мог похоронить свою репутацию и честь.

А в-четвертых, игорные дома окраины, это сплошь моряки, которые прибыли в порт и всевозможные криминальные элементы которые и прирезать могут.

В общем, ребята постарались на славу, или те, кто выбрал им это место.

Зайдя в один из кабаков, я ощутил кислый запах алкоголя и табака. Тут всё было топорно и просто, а главное практично.

Тяжёлая мебель из толстых досок, дабы при драках её не сломали. Отсюда тут наличие длинных лавок, а не стульев, так как тяжелой лавкой больно-то не помашешь в случае драки.

Большая часть столов была свободна, из-за того, что на улице ещё пребывал день, а основное веселье должно начаться ближе к вечеру, когда начнут сползаться в такие заведения выпивохи всех мастей и кастовых принадлежностей, а значит, план, скорее всего, был таков.

Сначала расслабить меня алкоголем, ведь в самом начале гуляния порочить и выводить меня на непотребство будет сложно. Думаю, основная работа придётся на вечер, когда по замыслу я буду пьян.

Отсюда вытекает несколько путей. Если я напьюсь и соглашусь на бордель, то меня, отведут в подготовленное место, где и уличат во всех грехах, и думаю даже с посторонними свидетелями.

Если же меня не затащат в дом утех, то поведут в кабак, где будут приплаченные люди, которые устроят разборки. В лучшем случае меня обвинят в недостойном поведении и членовредительстве, в худшем могут повесить труп. Тогда можно сказать прощай лицей, свадьба и привет каторга.

В принципе неплохая задумка.

— Гриш, что задумался? — толкнул меня в плечо Михаил. — Пить что будешь? Тут есть вино, коньяк, брага, водка.

— А вы чего будете? — пролез я за массивный стол, поверхность которого была настолько липкой, что даже мухи прилипая к ней, не могли взлететь.

— Думаю, с вина начнём, — азартно потёр курки Евгений. — Гулянка только начинается.

После этих слов ребята заказали у дородной дамы в косынке набекрень словно у пирата, бутылку вина и скудной еды, которая даже на закуску не тянула, после чего началось преддверье пьянки.

Пока распивалась первая бутылка, разговоры шли нейтральные, словно за знакомство. Парни рассказывали о себе и своих родных местах, да разные весёлые моменты своей жизни, словно стараясь расположить меня к себе простотой и душевностью.

Я пил, как и все. Вот только из-за моих изысканий в регенерации и рассевании родовой силы по всему телу, алкоголь выветривался из меня куда быстрее, да и пока никто не видел, я умудрялся выливать часть пойла, а по-другому его назвать было нельзя, под стол, где оно стекало в огромные щели между половыми досками.

Когда принесли вторую бутылку, пошли уже разговоры о лицее и о том, как, таким как мы трудно там приходится. Михаил всё так и норовил вывести меня на слова о моём негативном мнении к аристократам и их отпрыскам, которые так усложняли жизнь в стенах лицея.

Его поддерживали и Евгений с Андреем, то и дело, рассказывая истории о том, как им несладко приходилось.

Я же улыбаясь попивал вино, и мило объяснял своим друзьям что, скорее всего я слишком мало провёл времени в стенах лицея, и пока не столкнулся с тем, через что пришлось пройти лицеистам за время учёбы.

Конечно, я подыгрывал им, подливая масла в огонь своими фразами о наблюдении неравенства среди нас и аристократов. Хотя в стенах такого великого дома знаний такого быть не должно, ведь мы все учимся для того, чтобы служить на благо Императору и империи.

Скорее всего, понимая, что процесс идёт не совсем, так как хочется, ребята после второй бутылки вина заказали уже чего покрепче. Так началась вторая фаза гуляний.

Проведя в этом питейном заведении более трёх часов, лицеисты уже весьма охмелели, и не замечали моих телодвижений, когда я выливал под стол выпивку, или, имитируя опьянение, случайно разливал его по столу, задев рукой.

Под уже не маленькой дозой алкоголя Михаил и его друзья более свободно и прямо начали вести всевозможные беседы, не забывая поливать грязью аристократов, к которым у них были претензии.

Так продолжалось весьма долго, пока Михаил не предложил пойти в другой кабак, где есть куда интереснее выпивка по приемлемой цене, и вдобавок там можно встретить прекрасных дам.

Конечно, его дружки его поддержали, а я не сопротивлялся, понимая, что вот и настало время для их козней.

После того как мы расплатились по счёту, и вышли в погружающуюся в темноту улицу, Михаил уверенно повёл нас в сторону совсем портового квартала.

Нужное место встретило нас веселыми посиделками десятков компанией собравшихся в большом зале, который отличался от предыдущего трактира только размером.

Однако тут было ещё одно важное различие, как я понял, идя к столику, который на странность был не занят в самый разгар вечерних гуляний. Это различие было в том, что в этом кабаке на верхних этажах располагался бордель, а его работницы то и дело сновали по залу туда-сюда, исчезая на лестнице, ведущей на второй этаж, при этом не всегда в одиночестве.

Вот тут то и должно было начаться всё веселье, которое было спланирована для меня одного.

Сев за столик, я не стал ждать, когда кто-то из парней начнёт делать заказ, а хлопнув ладонью по столу, залихватски взял инициативу на себя.

— Эх, гулять, так гулять, — улыбнулся я лицеистам. — А давайте выпьем, как солдаты да офицеры пьют.

— Давай, — пискнул, словно не веря своему счастью Михаил. Наконец, раскрутив меня на попойку до беспамятства. — А это как?

Я расплылся в улыбке, и обернулся на подходящего к нам среднего возраста мужчину в засаленном костюме и прилизанными на прямой пробор волосами.

— Любезный сударь, — имитировал я поведение киношного гусара. — Шампанского и водки для начала, да поскорей.

Дядька уставился непонимающе на меня, а потом на Михаила, который кивал и улыбался.

— Ну чего же вы медлите? — Хлопнул я опять ладонью по столу и слега поёрзал на скамейке пятой точкой.

— Сейчас всё принесу сударь. — Словно через судорогу кивнул мне мужчина и поспешил к бару.

— А может, закуски ещё закажем. — Посмотрел на меня слегка мутными глазами Евгений.

— На первой бутылке не закусываем. Эх, знали бы вы ребята, как оказывается, мне не хватало этого всего. Спасибо вам господа, что с собой взяли.

А через минуту принесли стаканы и бутылки с алкоголем.

— Первый стакан до дна. Я вам покажу северное сияние друзья мои, — схватил я бутылку водки и, скрутив крышку, налил чуть больше четверти в тары, после чего откатил бутыль к Евгению, и взял шампанское.

Пробка с эффектом вылетела из бутылки, а я уже начинал разливать газированный алкоголь по стаканам, после чего отложив и эту тару, поднял стакан и произнёс:

— За дружбу господа! До дна!

Первый стакан пришлось выпить вместе с лицеистами, после чего я сразу повторил процедуру, вот только теперь водки было уже пол стакана.

— Ну как говорится после первой перерыва нет, — полностью взял я инициативу в свои руки. — Пьём до дна. За любовь за службу за царя.

Лицеисты от такого напора сами не поняли, как взяли стаканы и начали пить, закрывая при этом глаза и проливая часть алкоголя, который струился по лицу к шее. Я же сделав только первый глоток, ловко слил содержимое и, крякнув, ударил стаканом по столу.

— Хорошо пошла.

Долго ждать мне не пришлось, и уже через десять минут мои товарищи медленно уходили в алкогольное беспамятство.

— Вот когда я стану губернским секретарём, — еле ворочал языком Андрей, тогда все узнают кто такой Бурикин. Все-все узнают.

— Ты прав, — подпирал лицо ладонями Михаил. — А вот если стать сенатским секретарём, то вообще все узнают. И даже можно будет жениться, на какой не то разорившейся графини или баронессе. Или ещё на ком не то.