— ты не знаешь, чего я хочу.

— согласен, но это просто такое выражение, это не нужно понимать буквально.

— тогда зачем это говорить?

— просто привычка.

— люди вашего континента не могут уследить за тем что говорят?

— да все мы можем… Слушай, я здесь не для споров о правильности речи, у меня к тебе дело, и нам нужно его обсудить, сейчас подадут ужин, а после мы…

Договорить он не успел, его собеседница метнула в его сторону маленький карманный нож со стола. Максвелл успел только вскочить со стула, и лезвие угодило ему в правое плечо. Он вскрикнул от неожиданной боли, тут на него накинулось какое-то тело, которое без особых проблем повалило его на пол и придавило коленом шею. Наконец он сообразил в чем дело, быстро нащупал свободной рукой под одеждой камень и дал заряд магии внутрь него. Девушка закричала от жуткой боли, пронизавшей все ее тело, она упала со своей жертвы и лежала на полу в скрюченной позе, все ее тело свела судорога. Максвелл перестал воздействовать на камень, поднялся с пола и вырвал из плеча окровавленный нож.

— да чтоб тебя, вот и знакомься с женщинами после такого.

Он применил магию и золотое свечение окутало рану, кровь перестала литься, и края затянулись, на месте пореза остался маленький розовый шрам. Девушка продолжала лежать на полу, Максвелл опасался вновь подходить к ней, однако чувствовал себя виноватым, даже несмотря на нож, за то, что применил ошейник, поэтому он помог подняться и перенес ее на кровать, та судорожно дышала, но была в сознании.

— предлагаю не рассказывать капитану об этом инциденте, после ужина нам будет, о чем поговорить.

Девушка наконец пришла в себя, она слабо кивнула, а затем прошептала.

— я Нирия Энтемос.

— приятно познакомиться Нирия.

Дверь в каюту вновь отворилась, это был кок, за ним несли подносы с едой ещё несколько человек, они быстро расставили три набора и удалились. От Максвелла не ускользнул голодный взгляд, который Нирия бросила на эти подносы.

— думаю один из этих наборов твой, только не ешь слишком быстро, если тебя морили голодом, это опасно.

Она встала с постели, будто бы не лежала пару минут назад на полу, корчась от боли, села за стол и принялась за еду. Максвелл занял свое уже привычное место и стал дожидаться капитана. Спустя пару минут в каюте появился и он, с порога заявив.

— вижу, в Кхтонии не принято дожидаться, пока все гости не займут свои места за столом, и уж тем более пока не займет свое место хозяин.

Нирия никак не отреагировала на это замечание, она была слишком зянята поглощением ужина.

— оставь ее Лоренц, лично я вот только о тебе и думаю, когда ты уже займешь свое почетное место хозяина.

Капитан уселся во главе стола и без церемоний принялся за еду.

— я капитан Лоренц, а как ваше имя мадам?

— Нирия.

— очень приятно Нирия, аппетита вам не занимать, тогда прошу вас, наедайтесь, с завтрашнего дня у нас вновь в рационе одни червивые сухари, а в прочем это ещё ничего, вот те тучи паразитов, которые бывшие рабы принесли с собой, вот это проблема.

Нирия вдруг опомнилась, она посмотрела на свой грязный рабский мешок по недоразумению названный одеждой, потом взглянула на кровать, на которой проснулась.

— думаю вы знали на что идете, когда клали меня на это ложе.

Лоренц ответил не сразу.

— определенно, в Кхтонии не слышали об этикете, могла бы сказать спасибо за то, что позаботились о тебе и за то, что вытащили из клетки.

— меня вытащил человек в маске, и я не просила о помощи, я не стану благодарить вас за мое спасение.

Говоря слово "вас" она имела ввиду и Максвелла, она продолжала.

— а ваша забота продиктована только тем что вам что-то нужно от меня, потешить свое самолюбие чтобы рассказать о благородном освобождении рабов или приобрести новых бесплатных рабочих, думаю, если у меня не окажется этого "чего-то", ваша забота сойдёт на ноль.

Лоренц слушал ее молча, Максвелл же спокойно продолжал трапезу. Капитан махнул рукой и ответил.

— вижу у тебя свой взгляд на мир, тебе приготовлена койка под палубой рядом с остальными, это всё-таки моя личная каюта.

После этих слов Лоренц встал из-за стола и обратился к Максвеллу.

— однако тяжёлый случай, не представляю, как ты собираешься склонить ее на свою сторону, ну, удачи.

И вышел за дверь. Максвелл и Нирия молча сидели за столом и смотрели друг на друга. Первой молчание нарушила она.

— так, о чем ты хочешь со мной поговорить? И я хочу знать, что ты сделал со мной.

Максвелл откинулся на спинку стула, плечо немного зудело.

— а мне не придется вытаскивать из туловища другие инородные тела?

— зависит от твоих ответов.

Максвелл почувствовал укол гордости, эта женщина все выставила так словно это она здесь главная. Он вытащил из кармана белый камень и положил его на стол.

— знаешь, что это?

— белый камень

— действительно белый, это камень твоей души, в простонародье ошейник, такие аксессуары создаются специально для самых опасных гладиаторов только в Кровавом колизее, внутри него, с помощью черного колдовства, запечатана часть твоей души, соответственно можешь считать его новой частью своего тела, ведь если камень разрушится, ты умрешь в страшных муках, также определенного статуса волшебники могут воздействовать на него, отличительной особенностью такого воздействия является отсутствие сопротивления, присущего живой жертве в виде воли, поэтому все что я внушу этому камешку передастся тебе без всякого сопротивления, к тому же он невероятно красив, если отполировать такой камушек, на свету он начнет переливаться всеми цветами радуги.

Девушка слушала и молчала, разумеется Распорядитель не мог просто так отпустить ее даже с самым сильным своим прихвостнем, ее сородичи позаботились о репутации. И все же, чем больше она слушала, тем больше нарастал страх в ее разуме, этот вид подчинения был куда хуже железных кандалов, и она уже ощущала его на себе. Между тем Максвелл продолжал.

— также ты не сможешь отойти от него на большое расстояние, если отойдешь, то связь с камушком разорвется, и ты станешь такой же счастливой, как тот парень которого уволокли сегодня с палубы.

— я не помню ритуала, когда меня привязывали к этой вещи.

— и не вспомнишь, черная магия — это в основе своей воздействие на разум, адепт, что создал эту мерзость должен был обладать весьма обширными знаниями в этой области, а стирание памяти — одно из простейших умений этой школы, однако я представляю, что это за ритуал, и тут уж поверь, ты бы не хотела его помнить.

Максвелл положил камень обратно к себе в карман. Нирия с любопытством до самого конца сопровождала взглядом этот мерзкий артефакт.

— понятно, тогда ответь на следующий вопрос.

— к вашим услугам мадам.

— ты самый умный из шестёрок Распорядителя?

— а вот это обидно, я никому не подчиняюсь, и уж тем более не подчиняюсь тому жирному борову.

— не ври мне, я видела тебя у него в ложе, туда не приглашают простых людей, и в тот же вечер после визита меня освобождает твой друг, и освобождает так просто, будто этот игра, он и не думал о том, чтобы быть серьезным! А теперь ты задобрил меня хорошим обращением и рассказываешь, что я все ещё игрушка Распорядителя, теперь ты скажешь "взамен на камень ты должна совершить подвиг", а когда дело будет сделано ты разобьешь камень.

Максвелл сидел без движений, ему сильно не понравилось, что девушка далеко не глупа, имея так мало фактов она создала практически правильную версию событий. Может поэтому она была так уверена в себе. Наличие ума обозначало, что она постоянно будет сомневаться в его решениях, а это раздражало.

— а ты умная девочка, теперь я понимаю, почему Кхтонцев так сложно победить, колонисты считают вас дикарями, но, похоже, все как раз наоборот.

— не смей говорить о Кхтонии, ты ничего не знаешь о нас.

— прошу прощения, я не хотел тебя обитеть, теперь послушай мою версию, я не подчиняюсь Распорядителю, и в ложу он меня пригласил, чтобы лично вручить письмо, которое я доставлю по назначению, он каким-то образом узнал, что я член сообщества, именуемого Дном, я понятия не имею что он хочет от нашей маленькой компании, а поскольку на их рынок заходит не так много имперцев, не говоря даже про членов общества, я удостоился личной аудиенции у великого.