– Я верю, что мы после смерти встретимся с близкими, – успокаивала его Элиф, – только потерпи, пожалуйста. В твоей жизни ещё будут радостные события.

– Бабушка сказала, что мама попадёт в Ад, потому что она совершила страшный грех… Она сказала, что я её не увижу, потому что после смерти я попаду в Рай. Элиф, я готов попасть в Ад, лишь бы увидеть маму! – плакал Мустафа.

– Ах, Мустафа… Не говори так. А вдруг Аллах простит твою маму и она тоже попадёт в Рай? В любом случае думаю, твоя мама хотела бы, чтобы ты был счастлив, а не бежал за ней в Ад…

– Не знаю.

– А ты говоришь, у тебя есть бабушка? А ты не можешь жить с ней? Это бабушка со стороны мамы?

– Могу, но не хочу. Да, это мать мамы. Я видел в детстве, как мама рассказала бабушке, что папа её бьёт и попросила разрешения вернуться в родительский дом со мной. Бабушка не разрешила, сказала: «Значит такова твоя доля, не вздумай нас позорить.» Я ненавижу её, Элиф. Кажется, она даже не жалела её. Называла грешницей после смерти. Её беспокоило то, что она вырастила грешницу, а не то, что маму до такого поступка довело.

– Мда, это ужасно… А папа не бьёт тебя?

– Нет. После смерти мамы он стал ещё больше пить, поэтому сейчас ослаб. Он уже почти не зарабатывает денег. Думаю, мне нужно найти работу.

– Но ты ещё ребёнок…

– Не жалей меня, Элиф. Никто не жалеет и ты не жалей.

– Я принесу тебе завтра в школу вкусные лимонные печенья. Сегодня сама испеку. Только приходи. – Элиф старалась подбодрить Мустафу.

– Мама мне готовила торт на день рождения.

– У тебя сегодня день рождения? – удивилась Элиф.

– Да, – тихо ответил Мустафа.

– Боже, я ужасный друг!

– Не переживай, я тоже не помню, когда у тебя день рождения.

– Ах ты! Я же тебе столько раз говорила, чтобы ты запомнил.

Они рассмеялись.

На следующий день Элиф решила устроить Мустафе сюрприз, и они с Эмине встретили его по пути в школу. Они вытащили тортик со свечкой и попросили Мустафу задуть. Так же они подарили ему школьные принадлежности: тетради, ручки, карандаши – то, что у них самих было дома. А ещё Элиф вручила ему обещанные лимонные печенья.

Им нужно было торопиться на урок, но они ещё не доели торт. Они запихнули большие куски в рот и побежали в класс. Они старались не рассмеяться, чтобы не выплюнуть торт на уроке и медленно дожёвывали.

Учительница спросила, пришёл ли сегодня Мустафа. Он с набитым ртом пробубнил что-то и учительница возмутилась:

– Говоришь так, будто в рот воды набрал!

И девочки рассмеялись. А одноклассники смотрели на них и не понимали, почему это вдруг им так весело.

В этом году у Элиф случилась беда. Она пошла в ванную и поняла, что то, о чём рассказывала ей мама, случилось и с ней.

Как бы мама ни объясняла ей, что это нормально, вид крови на простынях и одежде действовал на неё устрашающе. Элиф не могла перестать плакать. Её мучили сильные боли в животе, и настроение было поганым. Ей казалось, что нормальная жизнь подошла к концу.

И вообще, ей было тяжело поверить в то, что она не умирает. Как человек может истекать кровью и не умирать? Мужчины же просто так не истекают кровью. Вон, её одноклассник как-то порезал ногу и все вокруг него собрались и оказывали помощь, а Элиф должна делать вид, будто всё нормально, будто ей не больно и идти в школу.

Казалось бы, куда ещё хуже. Но случилось то, чего Элиф никак не ожидала. В комнату вошёл отец и сказал: «Ты уже взрослая, значит с этого дня будешь носить хиджаб», и ушёл.

– Мама, почему ты рассказала отцу?! Я же стесняюсь! – возмутилась Элиф и только чуть позже до неё дошёл смысл его слов.

Мама иногда накидывала платок на голову, когда выходила на улицу. Это выглядело как спасение от палящего солнца, а не как религиозный атрибут, поэтому Элиф даже не думала, что её заставят носить хиджаб.

– Это тебе подарок. – Мама протянула ей новый платок.

– Мама, вы серьёзно?! Вы уже заранее к этому готовились, а мне даже не сказали? Как вы можете ставить меня перед фактом? И ты же не носишь хиджаб, почему я должна?

– Потому что твой папа так хочет. А я не вижу в этом ничего плохого. Сейчас наступили другие времена, получше. Раньше нельзя было появляться в школе в хиджабе, а сейчас ты сможешь и покрытой ходить, и образование получить.

– Если он хочет, пусть сам и носит! – крикнула Элиф так, чтобы папа тоже услышал, но сразу осеклась.

– Элиф, как ты ведёшь себя? – сделала замечание мама. – В твоём классе уже есть девочки, которые носят, вот и ты будешь, ничего страшного.

– Вдруг все поймут, что это из-за месячных?! Мальчики будут смеяться и издеваться…

– Наоборот, когда ты придёшь в платке, на тебя посмотрят, как на взрослую девушку. Да и с чего бы им смеяться, когда даже жена президента носит хиджаб…

– Я лучше знаю, как на меня будут смотреть мои одноклассники.

Никогда прежде Элиф не чувствовала в себе столько злобы. При этом она не могла перестать плакать. Будто её мир был разрушен в одно мгновенье. Она пыталась вспомнить всё хорошее, что есть в её жизни, чтобы собраться: мама, папа… Но они оказались предателями! Они скрыли от неё планы относительного её же будущего! Папа никогда не был особо учтивым, но мама… От неё Элиф не ожидала такого. Нужно вспомнить что-то другое хорошее… Ноэль.

О Боже, нет! Меньше всего Элиф хотела появиться перед Ноэлем в хиджабе.

Она надела хиджаб и встала перед зеркалом. Её опухшее от слёз лицо казалось ещё больше.

– Какая же я уродина! – сказала Элиф.

«Ноэль и так выглядел слишком красиво на моём фоне, а сейчас я совсем буду посмешищем. Есть девушки, которым идёт хиджаб, а есть я», – подумала Элиф.

– Почему я должна скрывать свои волосы, если это самое красивое, что у меня есть! Если это единственное красивое, что у меня есть! – рыдала Элиф в истерике.

Родители впервые видели её в таком состоянии и не знали, как себя вести. Они решили, что строгость в данном случае будет лучше всего.

– Элиф! Сейчас же иди в школу! – крикнул отец своим низким голосом, от которого у Элиф по телу прошлась дрожь.

А мама решила всё-таки ответить на её вопрос:

– Ты будешь закрывать голову от других мужчин, зато только твой муж будет видеть твои волосы. Ты сможешь быть красивой перед своим мужем.

– Да сдался мне этот муж! А если я не хочу замуж! – рыдала Элиф.

– Не говори ерунды! Опоздаешь в школу! – ответила мама.

Элиф перешла к стадии торга и попросила у родителей разрешения надеть платок хотя бы через год, чтобы она успела пожить. Пожелание отклонили.

– Ну хотя бы завтра! Хотя бы не сегодня! – продолжала плакать она. – Можно я просто не пойду сегодня в школу?

– Нет.

– Но мне так жарко… У меня голова кружится.

– Не прибедняйся. И поторопись в школу.

Когда Элиф бежала в школу, она подумала о том, что теперь, скорее всего, ей и купаться нельзя будет с Ноэлем. Ей было горько и обидно от того, что совсем недавно родители баловали её, а сейчас резко начали предъявлять требования, как ко взрослой. Будто перестали её любить. А ведь она всё так же нуждалась в их поддержке.

«Детство кончено. Зачем вообще жить? Почему меня прокляли небеса?» – думала она.

Когда она дошла до школы, уже началась общешкольная линейка и все пели гимн Турции. Такая линейка проводилась у них каждый понедельник. И, как показалось Элиф, вся школа пялилась на неё.

Мустафа смотрел на неё как на чужого человека, а Эмине вопросительно вглядывалась. Они будто спрашивали: «Почему ты скрыла от нас свои планы надеть платок?» А Элиф хотелось разрыдаться.

Она встала в линейку, но ей было так тяжело стоять. Болел живот, кружилась голова. Ещё и платок на голове… Как ей хотелось его снять. Будто что-то мешало. Будто она задыхалась. Но во время линейки было действительно душно. И ещё все так близко друг к другу стояли.

– Дышать нечем, – сказала Элиф Эмине.