– Мамуль, ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной обо всем. Обещаю, я и слова против не скажу. Я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось…

Мама улыбнулась мне уставшей улыбкой. Приподнялась со своего места и через весь стол потянулась ко мне, чтобы обхватить голову и поцеловать в лоб.

– Ты всегда была у меня понимающей. Как же я люблю тебя, золотце мое!

Последовала заминка. Мама вернулась на место и присосалась к кофе, пока не осушила кружку полностью.

Искоса глянула на меня, нервно барабаня пальцами по столешнице. Мне стало ясно, что она вела внутреннюю борьбу. Но, находясь в напряженном ожидании, я не давила на нее. Знала, что в какой-то момент она откроется мне. Пускай не сегодня. Пускай не завтра, но точно откроется.

Когда-нибудь.

– Один парень как-то повстречал девушку в стенах института, в котором они оба учились. Только парень был на два курса старше нее. Он сразу обратил внимание на блондинку, все время витающую в облаках. Она вскружила ему голову, не обмолвившись с ним ни словом. Вскоре он поклялся, что любой ценой добьется от нее взаимности. Шли недели, но что парень только ни делал… Как ни ухищрялся, а предмет обожания все нос от него воротила. Уж больно гордой она была. Неприступной, – рассмеялась мама.

– Мне уже нравится эта история, – призналась я, на что улыбка тут же стерлась с ее посеревшего лица.

– А парень не отступал. Ловил ее в темных закутках института и буквально умолял об одном свидании. В какой-то момент девушка сдалась. Чудом парень смог расположить ее к себе. Полагаю, его мощная харизма на пару с недюжинным упорством сделали свое дело. Он добился от нее свидания! И она не пожалела! Все было волшебно: свечи, шампанское, звездное небо одно на двоих. В тот вечер у них случился первый поцелуй. Совершенно фантастический. Впервые девушка испытала то чувство, когда бабочки порхают в животе. Она почти была уверена, что влюбилась без памяти. И на все сто была уверена, что это взаимно. А потом свидания сменялись одно за другим. Все было как в сказке! Только счастье было реальным!

– Вот это да, – выдохнула я вдохновенно.

– Но… затем случилось то, чего девушка боялась больше всего – этот парень исчез из ее жизни… Забрал документы из института. Продал квартиру. Ту, где они собирались жить вместе и заводить детей! Без предупреждения. Не попытавшись объясниться. Как следствие, ее привычный мир рухнул. Будучи абсолютно целой, она ощущала себя опустошенной от предательства. Днями и ночами ревела в подушку, издирая в кровь свое горло… Но она нашла в себе силы, чтобы жить дальше. А еще через какое-то время повстречала твоего отца и началась ее новая сказка. Конец.

Я пребывала в эмоциональной коме. Не в силах была ни моргнуть, ни вдохнуть, ни словом обмолвиться. А, с трудом моргнув, почувствовала нестерпимое жжение на щеках, словно кислота разъедала кожу. То были слезы. Кислотные слезы.

– Мам… – скрипнула кое-как, поддаваясь эмоциям, бьющим через край. – Так это ты о себе рассказывала? Той блондинкой, витающей в облаках, была ты?

Мама заботливо утирала с моих щек въевшиеся дорожки слез. Досуха.

– Угу, – кивнула едва заметно. – Арсений был тем парнем, который подарил мне несколько месяцев безграничного счастья, перед тем как я повстречала твоего отца.

– Господи! – выскочила из-за стола и набросилась на маму с теплыми объятиями. – Прости, мам, я ведь думала, это просто интрижка! Я не знала, что вас связывает прошлое.

– Да где ж ты б узнала!?

Перехватила мои руки и поочередно поднесла к своим губами. В любимых глазах стояли замерзшие слезы. Моя мама… Моя сильная духом мамочка все еще болезненно переживала те воспоминания.

– Никто не знал, а потом и вовсе все забылось, – вдохнула полной грудью и уставилась в стену. Не мигая. В одну точку. – Примерно три месяца назад мне предложили работу. Предупредили, что территория дома большая и запросы у хозяина ого-го, но меня это не смутило. Деньги обещали приличные. Вот так я и встретила свою былую любовь. В замызганном переднике и со шваброй в руках. Мы, конечно, оба были в шоке. Сначала вели себя крайне отстраненно друг с другом. Я даже хотела отказаться от работы, но меня не отпустили, сослались на дебильный контракт. А по нему я обязана проработать у Арсения до конца года, – она взяла паузу, перевела дух и продолжила бесцветным голосом: – Однажды мы разговорились. Вспомнили наши вечера, проведенные у него дома. В результате Арсений позволил себе лишнего. Он… он поцеловал меня, а я никак этому не препятствовала.

Поцеловал? И все?

Тем не менее на лице мамы отразилась гнетущая скорбь. Угрызение совести выкручивало ей пальцы. Она винила себя в случившемся. Корила, но и себе в тот момент противостоять не могла, как не могла противостоять поцелуям когда-то любимого мужчины.

– Так вы вместе теперь?

– Я бы так не сказала. Да, Арс проявляет знаки внимания. Да, он буквально заваливает меня подарками и всячески намекает на нечто большее, а я… боюсь.

– Чего?

Она плотно сжала свои губы. Дрожащий подбородок свидетельствовал о том, что ее мучает что-то. Дерет изнутри и обкладывает колючей проволокой.

Мне стало так жаль свою маму. Хотелось непременно разделить с ней всю ту боль, что изводила ее. Забрать всю себе! Уберечь от страданий! Она заслуживает счастья с достойным мужчиной.

И не на пару месяцев… А на всю оставшуюся жизнь.

Но Бергер совсем не тот мужчина!

– Пойми, дочь, Арсений мужчина достаточно видный. Вокруг него столько женщин… Красивых, молодых и готовых на все… А я…

Ответ прозвучал несколько неуверенно. Будто изначально она хотела сказать совершенно другое.

– А ты лучше всех них вместе взятых! Ты еще так молода! Ты встретишь достойного мужчину! А говнюки пусть достаются всяким дурам!

– Ли-и-ина! Все не так просто.

– Он уже бросил тебя однажды! Если такое повторится, знай, я сотру его в порошок! – на полном серьезе прорычала.

– Скажешь тоже! – отмахнулась и поднялась из-за стола, не желая более дискутировать. – Вот когда влюбишься сама, тогда и погорим.

– А может я уже, – ляпнула ни с того ни с сего, не уследив за неконтролируемым языком.

Я вздрогнула, покрывшись коркой льда. Замерла в позе стойкого оловянного солдатика и глазенки свои выпучила на маму, которая теперь смотрела на меня так, словно желала просканировать содержимое моей души. Вывернуть наизнанку и выбросить из нее все лишнее. Ненужное мне. Уничтожить.

– Не поняла, – послышались стальные нотки. – Что значит "уже"?

– Может, я уже влюбилась?! Ты не думала об этом? Мне ведь уже восемнадцать – самый подходящий возраст для первой влюбленности.

Мама хмыкнула, сложила руки на груди, и, сощурившись, внимательно отслеживала мою реакцию.

– И в кого же, позволь узнать, ты влюбилась? – настороженно. – Кто он? Где живет?

Сердце затрепетало в груди раненой птицей. Во второй раз за день я умудрилась подставить себя. Но если перед Севером облажаться еще куда ни шло, то с мамой нужно быть предельно осторожной. Нельзя бросаться такими громкими словами. Иначе они могут выйти мне боком.

– Его зовут Тимоти, живет на соседнем континенте, – первое, что пришло в глупую голову. – Вот только как я буду противостоять его армии фанаток, если когда-нибудь он ответит мне взаимностью? Ума не приложу.

Несколько секунд мама еще держала холодный и запредельно сосредоточенный вид. А затем щеки ее раздулись, и она тихонечко рассмеялась в сложенный кулак.

– Так он актер, что ли?

– Ага. Хорошенький.

– Лина, ты неисправима, – улыбаясь, она покачала головой из стороны в сторону. – Так, хватит на сегодня сказок! Поздно уже. Отправляйся спать. И пусть тебе приснится этот твой Тимоти…

– Ну, мам, – захныкала почти натурально. – Я хотела телек перед сном посмотреть. Я тихо… Время ведь детское.

– А ты у меня кто? Дите и есть! – отчеканила с напускной строгостью. – Все, дочь. Не спорь. Чтобы через три минуты была в постели. Зайду – проверю.