Рога из бивней мамонтов затрубили на рассвете, с первыми лучами Тэйанга. Ученики собрались в стаи, сели на гауров и поехали к каньону.

Когда въехали в ущелье, Чиун потер озябшие руки. На равнине Тэйанг, показавшись, сразу начал припекать, а здесь, в тени, камни до сих пор покрыты инеем.

В каньоне строй участников игр сразу уплотнился, бока гауров прижимались друг к другу. Мальчики и взрослые ехали вперемешку. На стенах каньона, по обеим краям ущелья, сидели зрители.

Участники игр въехали в каньон и остановились. Гауры шумно фыркали и мотали головами. Звякали халади. Люди напряженно слушали тишину.

Чиун с друзьями оказался в самой гуще толпы. Со всех сторон их окружили взрослые всадники. Другие дети затерялись среди рослых и одетых в звериные шкуры людей.

– Кто в первой волне? – спросил парень рядом с Мэше, с боевым топором в руке. Лицо и торс он густо раскрасил черными полосами.

– Кажется, зуброны, – ответил кто-то спереди.

По первоначальному плану Чиун хотел пробраться как можно дальше от входа в ущелье, туда, где «горлышко» каньона расширялось. Но движение толпы и так вынесло их в самую середину ущелья. Чиун встал на седло ногами, выпрямился и огляделся.

Неподалеку, у западной стены, высились скалы. Чуть перегородили проход. Он приметил их еще вчера. Отличное убежище от потока разъяренных зубронов.

Кивнув Кыныку и Мэше, мальчик сел снова в седло и тронул гаура. Они продирались через толпу.

– Куда вы лезете? – сердито спросил один взрослый даркут. – Стойте, где стояли.

И хотел перегородить путь.

– Меня сейчас стошнит от вчерашней недожареной ящерицы, – ответил Чиун. – Хочешь, чтобы я испачкал твои доспехи?

Их тут же пропустили.

Вдали послышался гул. Будто проснулся вулкан или надвигался ураган. Чиун оглянулся. Вход в змеиный каньон затянули клубы пыли. Организаторы игр выпустили стада зубронов.

Чиун заторопился. Вдали, со стороны, где раздавался гул, послышались крики: «Тэйанг, встречай меня! Мы готовы идти к тебе!». По толпе пробежала невидимая искра воодушевления. Гауры трубили, то здесь, то там. Даркуты крепче сжимали оружие, намереваясь достойно встретить волну зубронов, мощных быков, не уступающих размерами мамонтов.

По дороге к скале Чиун встретил Наиля. Толстячок сидел с закрытыми глазами и шевелил губами. Надо полагать, молился перед боем. Чиун ткнул его в плечо:

– Пошли с нами, чего ждешь?

Наиль открыл глаза, удивленно округлил рот. Ничего не сказал, потрепал злобно фыркающего гаура по шее и поспешил следом за ними.

Мальчики едва успели добраться до скалы и развернуть гауров крупом к надвигающимся животным.

А затем услышали, как на входе яростно кричат люди, мычат зуброны и ревут гауры. Тучи пыли закрыли сторону ущелья, где столкнулись люди и звери.

– Наверное, именно так и происходит настоящее сражение, – предположил Мэше, обращаясь к пожилому воину. Его волосы свешивались с головы редкими прядями из-за шрама, пересекающего макушку и пол-лица.

Воин улыбнулся и потянул воздух, раздувая ноздри.

– Да, очень похоже. Сегодня славный денек, чтобы погибнуть в бою и перейти в Верхний мир, как думаешь?

Мэше кивнул и посмотрел на красное небо. Из глубины каньона еще нельзя было увидеть Тэйанг.

Мычание раздалось совсем близко. Толпа резко подалась назад. В клубах желтой пыли послышались ожесточенные крики: «Бей! Бей!».

Кынык выдвинулся вперед. Гущу людей рассекли надвое огромные коричневые быки с массивными рогатыми головами. Они возвышались над людьми, как горы над холмами и пробивались сквозь толпу, бодая любые препятствия. Даркуты понукали обезумевших гауров, облепив зубронов и тыча в них копьями.

Чиун заметил корчащегося от боли воина, застрявшего на роге одного из зубронов. Зверь мотал головой, человек беспомощно махал руками и ногами.

Кынык метнул короткое толстое копье в ближайшего зуброна. Копье воткнулось в бок животному, пробив шкуру, покрытую неровными слоями шерсти. Только сейчас Чиун обратил внимание, что многие зуброны утыканы стрелами и копьями.

Вокруг вопили люди и животные. Вверху кричали зрители, они пританцовывали на месте от возбуждения.

Зуброны отталкивали всадников. Не удержавшись на своем гауре, на Чиуна упал мужчина. Соскользнул с Перышка, упал под копыта. Над ним тут же сомкнулись всадники, затоптали копытами гауров.

Кынык толкнул в спину другого напиравшего воина. Мальчиков прижали к каменистым стенкам каньона.

Еще немного и раздавят, решил Чиун. Он посмотрел наверх. Из стенок каньона торчали высохшие корни деревьев.

В крайнем случае, можно будет вскочить на гаура и взобраться на скалу. Любой даркут почитал за честь погибнуть на Жестоких играх, но Чиун не собирался оставлять этот мир, не отомстив за Илде.

На Перышко навалился маленький, но шустрый гаур. Он махал головой во все стороны и Чиун опасался, что животное ткнет его рогами. На гауре сидел толстый мальчик и Чиун узнал в нем Наиля.

Из-за брыканья своего гаура Наиль чуть не упал, но Чиун вовремя схватил его за плечо. Наиль оглянулся, виновато улыбнулся и прокричал:

– Колючка совсем взбесился!

Оглядевшись, Чиун заметил, что зуброны убежали дальше по ущелью. Как ни удивительно, но большая часть людей благополучно пережила их натиск.

Хорошо, что не придется лезть на скалу, подумал он.

Клубы пыли постепенно оседали на головы и плечи людей, на шкуры гауров и дно каньона.

– Первая волна прошла! – сказал воин слева и переложил копье в другую руку.

– Надо было построиться клином и атаковать их в лоб, – сказал другой.

Но пожилой воин, со шрамом через все лицо, покачал головой.

– Слишком мало места для разгона. Они бы легко смяли клин.

Он поглядел на Мэше и спросил:

– Ну как, синеротики, не обделались? Вот вам, почти, как в сражении.

Зрители наверху начали скандировать:

– Небесный волк! Небесный волк!

Даркуты в каньоне оглушительно свистели и улюлюкали, подняв халади, луки и копья над головами.

Вдали, перекрывая крики, послышался громкий стук, будто стволы деревьев стукались друг о друга.

– А вот и вторая волна, – заметил пожилой воин со шрамом.

– Кто там? – спросил Чиун. – Надеюсь, не мастодонты?

Воин усмехнулся.

– Нет, это не мастодонты. Кое-что похуже.

Мэше и Наиль привстали на стременах и вгляделись в конец каньона.

– А кто там? – спросил Мэше.

– Какие-то красные бугры движутся, – сказал Наиль. – Их копья не берут, отскакивают.

– Это гремучие броненосцы, – сказал пожилой даркут. – Готовьтесь превратиться в вонючие пятна на земле. Вот что от вас останется, когда они пройдут.

Теперь и Чиун увидел вдали, как всадников в каньоне расталкивают огромные бурые полукружия. Казалось, это ожили холмы и несутся через толпу людей.

Если зубронам даркуты еще могли противостоять, то против броненосцев не было верного средства.

Это были гигантские чудовища, взрослые особи весили не меньше мамонта. Туловища покрывали толстые панцири из сросшихся костных пластин. Когда броненосцы бежали, пластины бились друг о друга, издавая далеко слышимый гремящий звук.

Трубкообразные морды с маленькими глазками прикрывали щиты из таких же пластин, но побольше размерами. На длинных хвостах тоже пятиугольные прочные чешуйки, а на концах мощные шипастые наросты, настоящие природные булавы.

– Как их убить? – спросил Мэше. – Разве это возможно?

Броненосцы мчались через толпу, почти не замедляя хода, как будто не замечая толпящихся гауров и людей. Они отбрасывали их в стороны, упавших топтали когтистыми лапами. Некоторых драли зубастыми пастями, не разбирая, кто это, гаур или человек.

Невероятно быстро они добрались до середины каньона, где стояли Чиун и его друзья. Даркуты отважно бросались на гигантских неуязвимых зверей и, раздавленные, гибли под их весом.

Кынык снова бросил копье. Оно отлетело от панциря и чуть не вонзилось в голову взрослого даркута.