– Малиновый пирожок! – ноль эмоций с ее стороны. – Мне помощь нужна! – самого паника накрывает. – Птичка, я встать не могу! – продолжает идти, даже ухом не ведет. – Безе-е-е! Блять. – все дальше и дальше уходит. – Ева! – замирает, карамелька. Паника отпускает. – Ева. Помоги!

Оборачивается, стоит несколько секунд, смотря сквозь меня. Моргает крылышками Жар-птица и двигается в мою сторону. Не знаю, то ли мир замер, планета с орбиты сошла, то ли малиновый пирожок так медленно идет, будто на казнь.

– Что с тобой? – дистанцию держит, близко не подходит.

– Упал, – не очевидно разве. – Не могу на ногу наступить.

– Сейчас вернусь в лагерь и пришлю помощь.

– Нет! – резче чем следовало говорю.

– Что тогда ты от меня хочешь? – злится, щеки розовыми пятнами покрываются, ноздри раздувает. Драконица.

– Найди палку, чтоб я мог опереться.

– Нет, – категорически заявляет и для достоверности мотает головой. – Пришлю помощь из лагеря. Вдруг тебе носилки нужны.

– Просто найди мне палку!

Не слушает, разворачивается и уходит. Ко мне уже змея подкрадывается, чувствую, как сверкают глаза, готовой напасть кобры. Только от мысли, что сюда придет толпа студентов, и будут пытаться меня транспортировать, приступ подкатывает.

– Ева! Остановись, – шаг замедляет. – Пожалуйста.

– Говори, что хочешь сказать, – не оборачивается.

– Если позовешь на помощь, я умереть могу, – выдавливаю из себя со скрипом.

– Что за чушь ты несешь! – оборачивается и стрелами, наконец, целится. Артемида.

– Подойди ближе. Я все расскажу. Это не чушь.

Слушается, приближается, но дистанцию в два шага держит.

– У меня фобия, – нехотя выдавливаю. – Я не могу прикасаться, – показываю ладони и пальцем в губы тычу. – К другим людям. Приступ начинается, от которого могу умереть.

– Чушь! Как же ты меня… – дышит тяжело, щеки румянцем наливаются, то ли от злости, то ли в этот раз от смущения. – Тогда трогал?

– Ты для меня особенная, одуванчик, – сам не верю, что говорю это. – Единственная.

Стоит – ресницами хлопает. Волны внутри поднимает, цунами собирает, крыльями все нутро щекочет.

– Что стало причиной? – неужели не видит: и так еле все это из себя выдавливаю. Добить хочет.

Как рассказать такое? Мыслями возвращаюсь в прошлое. Озноб пробивает, ребра трещат, ломает всего. Снова и снова. Старая картинка десятилетней давности, спрятанная на самом дне сундука подсознания, перед глазами встает.

В окно рвется яркий луч, рассвет озаряет комнату. Чувствую – улыбаюсь, спрыгиваю с кровати и к маме несусь. В темном коридоре, где вечный подлунный мир, поскальзываюсь на линолеуме. Падаю с глухим шлепком, скольжу немного, будто на санках. Маму зову, не от боли – от обиды и досады. Но в ответ только тишина отзывается. И в голове голос отца звенит: «Ты мальчик взрослый. Я в десять лет уже работал. А ты нюни постоянно распускаешь». И за ремень всегда хватается. А он у него кожаный, чертовски лупит, следы остаются. Не успевают ссадины зажить, он по новой хлещет. А так еще больней.

К физической боли привыкаешь, рано или поздно раны заживают. А кто сердце заштопает, кто детскую душу, рассеченную на тысячи кусочков, пазлом соберет. Да и надо ли?

Встаю и медленно на цыпочках иду в комнату родителей, прохладный пол впивается осколками в пальцы. Мама увидит, будет ругаться, что носки не надел. На стареньком диване лежит моя спящая красавица. Утренние лучи играют бликами на бледном лице. Забираюсь к ней и прижимаюсь ладошками к щекам, а они ледяные как снег на улице. Глажу лицо, тихо зову. Прикасаюсь губами к холодному лбу, в точности, как она меня будит по утрам. Но мама не просыпается.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.