Слушаю и не верю, что всё происходящее не кошмарный сон, а суровая реальность, которая с каждым сказанным словом превращает мою жизнь в ад, добивая последние остатки моего недолгого счастья. То, что сейчас несёт этот жестокий мужчина, мой мозг отказывается принимать, несмотря на то, что Давид приводит весомые аргументы, доказывающие их правдивость. К горлу подкатывает тошнота и я из последних сил пытаюсь сдержать её порывы.

— Темир так со мной не поступит. Ты врешь мне сейчас и выдаёшь желаемое за действительное. — предпринимаю последнюю попытку остановить поток этого бреда.

— Ты права. — отмечает мой родственник. — Темир не настолько чудовище, каким может показаться. Он понимает, что смириться со своим новым положением для тебя будет совсем непросто. Поэтому мой предприимчивый брат отправит тебя в Москву. Да да, ты не ослышалась. Пока будет проходить церемония, ну и после неё, несколько дней ты побудешь со своими родственниками. Это поможет тебе успокоиться и принять своё новое положение как должное.

Едва последние слова доносятся до моего слуха, всё тело стягивает в тугой узел, отзывающийся болью в солнечном сплетении. Находясь в предобморочном состоянии, пытаюсь сконцентрироваться на дыхании, чтобы не упасть и не потерять сознание. Слова даются с трудом, но я все же пытаюсь их из себя выдавить.

— Я тебя услышала, уходи. — всё, что способна произнести.

— Я уйду, Аяна, а ты подумай! О такой ли жизни ты мечтала, когда захотела стать частью нашей семьи?

— В гробу я видела всё ваше семейство…

Собрав последние силы, встаю и иду в свою комнату, пытаясь не упасть с лестницы.

Оказавшись за дверью, падаю на пол и больно ударяюсь головой о спинку кровати. Эта боль сейчас кажется пустяшной, по сравнению с той, что творится в душе. Сердце стучит как сумасшедшее, отчаянно сопротивляясь разуму, который в отличии от него понимает, что Давид не соврал и не преувеличил. Меня использовали как вещь, которую поносили и собираются выбросить за ненадобностью.

Почему я узнала об этом только сейчас? Почему он так жестоко обошелся со мной? Почему я чувствую себя использованным одноразовым товаром?

Зачем он так со мной?

Я видела искры в его необыкновенных глазах, когда он любил меня, покрывая поцелуями каждый сантиметр моего тела. Чёрт возьми, я чувствовала его дрожащие руки, которыми он так нежно и трепетно проводил, очерчивая каждый мой изгиб. Такое выдумать невозможно… Или я в этой жизни ничего уже не понимаю.

Не знаю, сколько времени я пролежала в таком положении, очнулась когда в дверь постучали. Это была Селена, которую Аза ко мне отправила, чтобы помочь с вещами.

Естественно ни о каком переезде речи быть не могло, поэтому я отправила её обратно, попросив никому меня не беспокоить.

Переместившись на кровать, я свернулась клубочком и просто завыла от раздирающего чувства предательства. В эти минуты мне было как никогда себя жалко и одиноко. А еще очень страшно. Так страшно мне было только когда я впервые появилась в этом доме, когда Темир похитил и силой увез из родной страны.

Давид говорил мне страшные вещи, с которыми я никогда не смогу смириться. Уж лучше умереть, чем терпеть такие унижения со стороны своего мужа, который сейчас беззаботно кувыркается со своей любовницей.

Как бы мне хотелось, чтобы всё это оказалось ложью — злой шуткой, которую я бы даже смогла простить своему мерзкому родственнику. Вот только глазам своим я не могу не верить. И если даже про будущую женитьбу он соврал, то с любовницей точно сказал правду. Я не смогу простить такого предательства.

Этой ночью я так и не уснула… Прислушивалась к малейшим шорохам за дверью, боясь услышать шаги приближающегося мужа, который к слову и вовсе забыл о моём существовании в объятиях своей белобрысой любовницы.

Ближе к утру он все таки появился, без стука шагнув в мою спальню. Притвориться спящей было единственным верным решением, которое поселилось в моей голове, раскалывающейся от продолжительных рыданий.

Матрас за моей спиной прогнулся и я почувствовала свежий аромат геля для душа, которым пользуется мой муж. Видимо так решил смыть следы своей измены, вот только не из моей памяти…

Тяжёлая рука обхватила меня поперёк тела и прижала плотно к груди. Сейчас эти прикосновения вызывали лишь отвращение, и мне нестерпимо захотелось освободиться. Но я продолжала лежать, боясь пошевелиться.

— Почему ты спишь здесь? — Бесцеремонно спрашивает Темир. — Разве я не сказал тебе ждать меня в нашей спальне?

Притворяться спящей дальше не было смысла. Его голос даже мёртвого разбудит. Прячу заплаканное лицо растрёпанными волосами и утыкаюсь в подушку.

— У меня сильно разболелась голова и я перешла к себе, — стараюсь говорить сонным голосом, не вызвав подозрений.

— Сейчас тоже болит? — Обеспокоенным голосом спрашивает Темир, трогая ладонью мой лоб.

— Не так сильно, но пару часов бы ещё поспала, — уклончиво отвечаю.

— Ладно, не буду тебя мучить, поспи, только недолго. После обеда мы вылетаем в Москву. Как тебе мой сюрприз?

Из последних сил пытаюсь сдержать слёзы, которые вот-вот прорвутся в безудержное рыдание.

Давид и в этом не солгал…

Аяна

Как только Темир покидает мою спальню, я тут же подрываюсь и несусь в ванную, где наспех принимаю душ и начинаю приводить себя в порядок, пытаясь скрыть следы бессонной ночи. Консилер с тональным кремом немного сгладили отеки под глазами. А розовые румяна слегка освежили мою бледную кожу.

В голове прокручиваю одну единственную мысль, за которую цепляюсь как за соломинку, в попытке выкарабкаться на свет из глубокой тьмы. Другие мысли тоже непрошено прокручиваются в мозгах, но я отчаянно стараюсь их игнорировать, иначе просто не вывезу…

Мне просто жизненно необходимо попасть в Москву, на свою территорию. Только там я смогу дышать более менее ровно, зализывать свои раны вдали от безжалостного и эгоистичного мужчины, которого несмотря на всё, полюбила всем сердцем, хоть он и разбил его на мелкие осколки.

Если Темир узнает, что я в курсе его ближайших планов, то несомненно отменит мой визит на Родину. Такие риски ему ни к чему накануне свадьбы. Поэтому мне ничего не остаётся, кроме как играть роль наивной дурочки, которая пойдёт за ним в огонь и в воду. Смогу ли? Не уверена…

Я не актриса, а Темир не дурак.

После проведенных вместе двух насыщенных дней, которые я вряд ли смогу когда-то забыть, наши отношения перешли далеко за грани фиктивности.

Что если Темир захочет близости уже сегодня?

Не думать. Не думать. Не накручивать себя!

Закидываю наспех первые попавшиеся вещи в дорожную сумку, с которой недавно только вернулась и напоследок окидываю беглым взглядом комнату, по которой уж точно не буду скучать.

В аэропорт мы едем в сопровождении Камаля и еще двух незнакомых мужчин, которые больше напоминают дипломатов, нежели личную охрану.

На борт поднимаемся тем же составом, чему я бесконечно радуюсь. На мне солнцезащитные очки, которые хоть немного скрывают мои истинные чувства.

Темир усаживает меня в кресло рядом с собой и по-хозяйски кладёт свою ладонь на моё колено, когда начинаем взлетать. Откидываю голову назад, стараясь не смотреть и не прислушиваться к своим ощущениям.

Напротив нас сидит его друг, который тактично отворачивается и смотрит в окно, делая вид, что ничего не замечает.

— Видишь, что ты наделала, отказавшись уединиться со мной перед вылетом? — Шепчет хрипловатым голосом, щекоча носом мочку моего уха. — Вгоняешь в краску моего личного помощника…

Так и хочется сказать, что надо было взять с собой свою Лейлу, чтобы время от времени снимала ему напряжение. Ну а что? Может и Камалю тогда перепало бы. И возможно даже вон тем очкастым дипломатам, которые безотрывно пялятся в свои ноутбуки. Разложи меня сейчас голой на обеденном столике, они даже не заметили бы. А вот Камаль всё замечает…