Вот и сейчас рядом с ним вполне достойная женщина, как мне казалось, пока не застукала ее с моим телохранителем в подсобке. Закладывать отцу их пока не буду, пусть сам увидит её сучность. Да и Сёму жалко, уж очень мне комфортно с ним. Он часто меня прикрывает, рискуя потерять высокооплачиваемую работу.

— Аянка, тут так клево! — подлетает моя Катюха с двумя фужерами, один из которых приготовлен для меня. — Дядь Сереж, можно я её у вас украду?

— Много не пей, дочь, — косится на предназначенный мне коктейль. — У меня к тебе разговор еще будет…

Ну вот, только расслабилась, а тут папа со своими нравоучениями. По-любому будет учить меня уму-разуму, как обычно.

Несмотря на то, что отец постоянно меня балует, покупая дорогие вещи и регулярно пополняя мою безлимитную карту, он так же требует от меня соответствовать его моральным устоям и принципам.

Красный диплом элитной школы, самый высокий бал успеваемости на своем курсе в университете — все эти заслуги являются результатом его воспитания.

— Аянка, ну ты счастливая! — бегает вокруг моей новенькой бентли Катюха. — Такую тачку получить в подарок!

— И это мне говорит человек, у которой четыре машины пылятся в гараже! — смеюсь над подругой, которая с выпученными глазами рассматривает платиновые покрышки.

— Да там одно старьё, — машет рукой, — а тут целое состояние! Дядя Серёжа удивил…

— Да, он знал, что подарить, учитывая мою страсть к вождению. — Распахиваю дверцу и сажусь за руль, регулируя сиденье под себя. — В понедельник прикачу в универ, пусть Панкратова лопнет от зависти…

— Не то слово лопнет! Взорвется, забрызгав всех своей желчью.

Пока мы рассматривали мой шикарный подарок, гости понемногу начали расходиться, чему я абсолютно не расстроилась. Мне не терпелось поскорее лечь спать, чтобы завтра прокатиться на своей малышке, заценить ее способности.

Провожая последнего гостя, я уже вовсю неприлично зевала, мечтая побыстрее избавиться от высоких каблуков и тесного корсета.

— Аяна! — услышала за спиной голос отца, когда уже поднималась по лестнице. — Зайди в мой кабинет, есть разговор.

— Пап, может завтра? — облокотившись о перила еле стою.

— Нет, дочь. — Отец открывает дверь своего кабинета и приглашает пройти за ним. Что-то меня все это настораживает. — Это важно, пойдем.

— Пап, я обещаю, что не буду устраивать форсаж на трассе и подрезать других водителей, — заявляю с порога, прекрасно понимая о чем пойдет речь.

— Я не об этом, — прокашливается отец, как будто волнуется и не знает с чего начать, — хотя и это тоже… Присядь.

— Что ты хотел мне сказать такого важного, что не терпит до завтра? — закатываю глаза, теряя терпение.

— Скажу сразу, на твою дальнейшую жизнь это практически никак не повлияет!

— Заинтриговал, — без энтузиазма в голосе комментирую, снимая неудобную обувь.

Подойдя к бару и плеснув себе щедрую порцию дорогого виски, отец присаживается напротив меня, предварительно ослабив узел галстука.

Он не спешит выкладывать столь важную для него информацию, подбирая правильные слова.

— Ты знаешь, что у меня довольно успешный бизнес как в нашей стране так и за её приделами.

— Ну судя по тому, что мой телохранитель получает ежемесячно годовую зарплату преподавателя, скорее всего это так.

— Аяна!

— Ладно, продолжай, — пытаюсь сделать внимательную физиономию. — Для чего мне эта информация?

— Последние годы, я пытался наладить импорт нашего оборудования в сеть очень дорогих и прибыльных предприятий на востоке.

— Зачем? Нам денег не хватает?

— Не перебивай! — делает большой глоток, опустошая стакан. — Сегодня мне удалось заключить очень масштабную и прибыльную сделку, заполучив очень выгодных клиентов.

— Так вот почему ты появился только в середине моего праздника, — обиженно отворачиваюсь в сторону окна, разглядывая шторы. — Не мог другой день выбрать?

— Ты не понимаешь, дочь! — встает и направляется к бару, обновляя стакан. — Тут не я выбираю и ставлю условия! Владелец сети этих компаний очень требовательный и бескомпромиссный человек. Это было его решение…

— Ну хорошо, допустим вы заключили сегодня удачную сделку…

— Очень удачную! Повторю, я долго шел к этому и теперь могу вздохнуть спокойно, утерев нос своим конкурентам.

По выражению отца, вижу, что он доволен тем, что опередил своих соперников и вновь оказался на коне.

— Ты для этого меня позвал, чтобы поделиться хорошей новостью? — в который раз потираю глаза, которые скорее всего уже черные от туши. — Что ж, я рада. Никогда в тебе не сомневалась. Можно я спать пойду, а?

— Мой партнер, достаточно серьезный и влиятельный человек, требующий соблюдения строгих гарантий нашего сотрудничества, — продолжает отец игнорируя моё нытьё. — Одного моего слова ему недостаточно.

— И что же потребовал твой беспринципный партнёр? Кровью написать расписку? — Кажется моему терпению приходит конец.

— Расписка, к сожалению, для него тоже не весомый аргумент. У него есть принцип не заключать сделки такого масштаба с чужими людьми, поэтому мне пришлось пойти на крайние меры.

— Пап, я начинаю за тебя волноваться. — Сон уходит на второй план. — Ты переписал на него все имущество что ли?

Отец меняется в лице и я понимаю, что ляпнула что-то не то.

— Мое имущество его не интересует. Оно лишь капля в море его богатства.

Не удержавшись и присвистываю, за что получаю осуждающий взгляд.

— Это всего на три года, детка. — Отец протягивает мне документ, который я с первого взгляда узнаю. — Открой.

Беру их папиных рук свой паспорт и нехотя открываю. Ну что я там не видела? Вглядываюсь и ничего не понимаю…

— Это не мой паспорт, тут какая-то ошибка… — Слова опережают мысли. Машинально листаю до страницы «семейное положение» и непонимающе смотрю на отца, который, к слову, заметно напрягся.

— Таково было условие моего партнёра, который не оставил мне выбора, — разводит руками отец, а я отказываюсь доверять своему зрению…

— Что это значит пап? — Пусть лучше объяснит, пока я сама себе не надумала..

— Этот штамп тебя абсолютно ни к чему не обязывает, более того, тебе даже видеть этого человека не придётся. По истечению трехлетнего срока вас разведут и ты снова будешь завидной невестой…

— Как у тебя все красиво, папа! А вы никого спросить не забыли с этим самым, — заглядываю в паспорт, — господином Османовым Т. А.?

— Поверь, это чистая формальность — залог того, что я буду честно выполнять свою часть договора. Он также как и ты не горит желанием не видеть, не слышать, не знать тебя!

— Какая честь! — взрываюсь. — Даже как-то оскорбительно…

— Поверь, это лучший вариант. Я никогда не подпустил бы и на пушечный выстрел, такого человека к тебе.

— Ты и не подпустил, ты замуж за него меня выдал! Ты вообще в курсе, что это незаконно? Завтра же пойдешь и аннулируешь этот брак! — выпаливаю на полном серьёзе, не скрывая угрозы в голосе.

— Это невозможно дочь. Если в течении трех лет ты решишь расторгнуть брак, то мы потеряем все… Это было одним из главных условий Османова.

— Одним из? — переспрашиваю, вдруг недослышала… — Выкладывай все! К чему мне еще готовиться?

— От тебя требуется только не вступать ни с кем в серьёзные отношения на протяжении этого срока, дабы не порочить честь своего мужа, на тот случай, если пресса узнает про ваш союз.

— Бред какой-то! — растираю до дыр свой лоб, пытаясь сообразить, что теперь делать.

— Я советую тебе не принимать все близко к сердцу, жить как жила раньше и не афишировать свое семейное положение. Через три года, ты скажешь мне спасибо, приумножив свой капитал. Игра стоила свеч.

— Для тебя игра значит, выдать единственную дочь без её согласия непонятно за кого? — заглядываю в холодные глаза отца и не нахожу ответа. — Спасибо пап…

Аяна

В аудиторию залетаю буквально за минуту до начала пары под пристальными взглядами своих одногруппников. Я уже привыкла к повышенному мужскому вниманию со стороны студентов и не только. Еще бы… Столько времени уделять каждое утро своему внешнему виду — это про меня. Девчонки рассматривают с нескрываемой завистью, подбирая челюсть своих ухажеров, которые пускают слюни каждый раз, когда я надеваю обтягивающие вещи. Двухчасовые тренировки в тренажерном зале делают свое дело.