Мантисс выглядела так, словно вот-вот сорвётся и велит Саймону заткнуться. Иногда его болтливость и впрямь раздражала, но сейчас Шерри готова была грудью встать за чувство юмора коллеги. Тем более что Саймон всего лишь пытался быть дружелюбным.

– И Шерри дер Цеггир. Отличница и очень умная девушка. Пришла с большими надеждами, что работа бросит вызов её недурственным способностям.

Мантисс обратила внимание на последнего человека в линии. Шерри поприветствовала гостью как можно более нейтральным тоном и добавила к лестной оценке руководителя:

– Учёба не ставит тех препятствий перед молодым поколением, какие следовало бы.

Может, хотя бы в этой теме Мантисс найдёт себе равную и не станет задирать нос. Ах, если бы. Шерри нашла ещё одну черту, которая точно понравилась бы МС-12: Мантисс не стеснялась в выражениях.

– Со сколькими преподавателями пришлось переспать ради хороших оценок?

Гостья так внимательно уставилась на опешившую Шерри, словно не желала пропустить ни единой эмоции жертвы. Настоящий энергетический вампир! Шерри почувствовала, как у неё горят щёки и уши. Это было возмутительно слышать столь уничижительные предположения!

Пока оскорблённая девушка глотала воздух, как выброшенная на берег рыба, доктор Фолкберг всё же решил вмешаться. Он отвёт Мантисс в сторону. Саймон, прятавший улыбку за ладонью, убрал руку и с извинением посмотрел на Шерри. Кетти пожала плечами, хотя у неё ничего и не спрашивали. Все были озадачены поведением гостьи, в той или иной степени. Разве что Брен быстро нацепил невозмутимость и с любопытством глядел в сторону отошедших.

– Не волнуйся, мы все знаем, что ты честно заработала свой диплом, – прошептал Саймон на ухо Шерри. Если он так надеялся утешить её, то попал впросак.

– Просто заткнись.

Шерри уже мечтала, чтобы этот невыносимый день закончился. Нет, чтобы неприятный человек испарился. Устраивать ругань, конечно, было бы неправильно, но если так пойдёт и дальше, любое терпение лопнет. Шерри, может, и была прилежной ученицей, но отнюдь не паинькой. Она не позволит выскочкам вроде Мантисс задирать себя.

Фолкберг обернулся к сотрудникам отдела и громко объявил:

– Простите, пожалуйста, Хельгу. Она хотела притвориться МС-12 в юбке, чтобы подразнить вас.

Саймон похвалил актёрское мастерство гостьи. Мантисс принесла извинения всей группе. Она больше не выглядела ни раздражённой, ни зацикленной на самой себе. Вот так просто – свернула притворство, словно сошла со сцены. Шерри внутренне содрогнулась. Ну и что это было? И главное – как относиться к этой женщине, если все её выходки были притворством? Есть ли в ней хоть что-то искреннее?

Доктор Фолкберг отпустил всех сотрудников, кроме Саймона и Шерри.

– Мы пройдём в пятнадцатый кабинет и поговорим, – холодно распорядился руководитель. – Не будем терять ни минуты.

Пока они шли, Саймон не выпускал гостью из внимания и даже пару раз обращался к ней. Шерри игнорировала Мантисс, прибегая к приёму, которым с ней поделились в школе. Чтобы не возвращаться мыслями к неприятному субъекту, нужно представить, что тот выпал из мира. Конечно, на самом деле человек никуда не девался и всё ещё мог досаждать словесно. Но Шерри и не нужно было стирать Мантисс по-настоящему. Она пыталась перестать о ней думать, и мысленное исключение гостьи из воображаемого поля помогало отвлечься. Не вспоминая о проблеме, Шерри быстро успокаивалась. А учитывая, что Мантисс и не пыталась заговорить с девушкой, вернуть душевное равновесие к концу дистанции было проще простого. Шерри продолжала считать гостью неприятным человеком и лишним элементом, но кричать и ругаться больше не хотелось.

В кабинете доктор Фолкберг предложил Мантисс сесть. Саймон обошёл стол, едва не свалив с края калькулятор. Шерри встала с другого конца и со скепсисом принялась выслушивать, как гостья просит не проводить с ней инструктаж. Видите ли, она всё и так знает. Мантисс даже не догадывалась, сколь многое изменилось со времён её работы. О чём доктор Фолкберг не преминул сообщить ей. Он рассказал недоверчивой гостье о действии лантановой терапии, и Шерри с удовольствием заметила, как растёт изумление на лице Мантисс. Эта женщина пришла в их отдел изучения в полной уверенности, что она умнее всех и опыта у неё на три вагона. И вот выверенными фразами доктор спустил её с небес на землю. На самом деле Мантисс уже ничего не знает об этом отделе, его объекте и методах работы с ним.

Ещё более приятным было то, что доктор Фолкберг просил своих сотрудников растолковать некоторые детали. Он ценил их профессионализм, и это льстило. Шерри досадовало только то, что Мантисс явно не восхитили методы их работы. Она была озадачена, напряжена, словно ждала подвоха или разоблачения розыгрыша, но точно не в восторге. Мантисс застряла в прошлом и не видела, какие перспективы предлагал текущий курс. Оттого Шерри всё тяжелее было сдерживать вопрос, так ли этот пережиток нужен их отделу. Даже на один сеанс.

Обсуждение закончилось, и доктор Фолкберг повёл гостью дальше. Шерри так до последнего и не разобралась, чувствует ли превосходство над Мантисс, боится её репутации или испытывает обычное отторжение человека, который познакомился не с самым вежливым собеседником. Эта женщина вела себя так, будто пришла в лагерь оппонентов, заранее настроив себя на конфронтацию. Да, именно такое впечатление в итоге и сложилось о Мантисс, как только она перестала притворяться высокомерной звездой. И оба образа были чужды и даже противны Шерри.

Вместе с Саймоном она вернулась в восьмой кабинет, где протекала их основная работа. Сейчас о ней можно было даже не думать. Мысли скакали в известном направлении.

– Ну и как она тебе? – Саймон не мог не обсудить гостью. – Что-то мне подсказывает, ты невзлюбила её всем сердцем.

– Интересно, что же натолкнуло тебя на такую мысль?

– Лицо у тебя было порой зверское и… А, это был риторический вопрос. Ну ладно.

– Я удивлюсь, если хоть кто-то получил удовольствие от знакомства с ней, – фыркнула Шерри.

– Удовольствия – нет. Но и негатива так-то тоже. По ней видно, что она сильно травмирована этим местом. Я не могу судить строго её поведение, учитывая этот фактор.

– Травмирована? Не смеши! Её распирало от собственной значимости, так что она не стеснялась делать замечания доктору Фолкбергу! Человеку, который успешно руководит отделом!

– Ты это так видишь? – Саймон вскинул брови. – Слушай, я на твоей стороне, хорошо? Не нужно сердиться ещё и на меня, потому что меня болтовня Мантисс не задела в той же мере, как тебя. Но и согласиться с тобой на сто процентов я не могу. Она интересная. Странная, но интересная. В ней есть некая дотошность, а это важное качество исследователя – быть дотошным.

Саймон отошёл к своему столу, а Шерри уткнулась в монитор. И стала следить за тем, как медленно сменяются цифры часов. Ей хотелось узнать результат встречи Мантисс и объекта, и это желание снедало всю выдержку. О какой работе может идти речь? Должно быть, доктор Фолкберг понимал, что его команда будет не в лучшем настроении после знакомства с Мантисс. Поэтому он дал сотрудникам не так много заданий? Предусмотрительно, как и всегда.

Когда нетерпение уже настолько изъело Шерри, что она стала обсуждать с Саймоном посторонние темы и в десятый раз прогоняла в уме список дел на неделю, в кабинет вернулся доктор Фолкберг. Бросил какие-то бумаги на стол и пробурчал под нос:

– Собаку съела, а хвостом подавилась.

– Всё нормально? А где Мантисс? – Саймона не стесняло, что время для расспросов могло быть неподходящее. Он всегда вцеплялся клещом в людей, когда хотел что-то узнать.

– Ушла домой. – Доктор сел и подпёр голову кулаком. – Рассказывать нечего. Чуда не случилось. Всё же стоило предупредить её о том, что объект превратился в проигрыватель одной и той же опостылевшей песни.

– Жаль, что новых данных нет.

На самом деле Шерри испытала облегчение. За последний час она успела накрутить себя настолько, что поверила, будто Мантисс и впрямь божественно хороша. Настолько, что заменит собой сразу двух сотрудников. И откуда вылезли эти глупые мысли? Мантисс – обыкновенный человек. А теперь ещё и человек, далёкий от исследований их отдела. Где ей совладать с причудами МС-12?