Локки еще несколько раз брал у меня образцы то крови, то волос, то вообще слюны, и делал пометки в своей тетради. Мне стало немного совестно из-за того, что решение моей проблемы взвалилось на него, поэтому, что бы хоть как-то отблагодарить его, я сделала ему чашечку кофе. Тишина опять заполнила комнату. Чтоб не маяться от безделья я решила попробовать помочь парню.

Порыскав в куче книг, я нашла то, что мне было нужно. «Локки ведь говорил, что это может быть связанно с клетками организма…» — пронеслось у меня в голове. В руках у меня лежала книга, на обложке которой большими буквами было написано «Клетки, их свойства и функции». Открыв ее, я начала искать что-то, сама не зная что. Через несколько страниц я наткнулась на один термин, который никак не могла прочитать, поэтому по привычке попробовала читать вслух:

— По-ли-по-тен-тные клетки…

— Что? — Локки резко поднял голову.

— А? Нет, ничего, просто тут слово слиш…  — начала я, но тут парень вдруг резко вырвал книгу у меня из рук.

— Полипотентные клетки! Как я сам не додумался! Мио, ты гений!

— Правда что ли? — я удивилась такой его реакции.

Локки начал листать эту книгу, попутно смотря в микроскоп и делая пометки в тетради. Я решила просто наблюдать за ним. Через полчаса парень повернулся ко мне. В его взгляде читалась победа.

— Я нашел!

— Что нашел?

— Объяснение на твою быструю регенерацию.

— На что?

— На то, почему твои раны так быстро заживают. В общем, слушай, — Локки прокашлялся, — в организме любого человека есть универсальные недифференцированные клетки, способные трансформироваться в любые органы и ткани. Они образуются еще в процессе зарождения человека, и из них развивается весь организм. Полипотентные клетки еще называют стволовыми клетками. Во взрослом организме их единицы, но при наличии эти клетки способны стимулировать клеточную регенерацию и восстанавливать практически любое повреждение. В результате этого, еще происходит что-то вроде омоложения организма. Однако этот омолаживающий эффект временный. Дело в том, что в процессе старения ключевую роль играют изменения, происходящие в геноме человека.

— Но причем тут старение? — спросила я, когда он сделал небольшую паузу.

Если честно, то со всего что он наговорил, я почти ничего не поняла.

— Сейчас объясню. Понимаешь, во всех клетках существуют некие «биологические часы», отмеряющие их время жизни. В качестве таких «биологических часов» выступают теломеры — участки ДНК. С каждым делением клетки теломеры становятся всё короче. И когда они укорачиваются до предельного размера, в клетке срабатывает механизм, приводящий ее к запрограммированной гибели — аппоптозу. Поняла?

— Ну, допустим. А со мной что?

— Когда я сказал, что твое тело мертво, я немного ошибся. Дело в том, что в клетках твоего организма теломеров нет. Они способны делиться без них. Но это еще не все. Когда ткани твоего тела, или органы повреждаются, клетки твоего организма начинают выполнять функции стволовых клеток и делится в несколько сотен раз быстрее. В результате чего все повреждения зарастают на глазах.

— А…  — я не знала что сказать, — ну, вроде понятно. Но почему я не хочу, ни спать, ни есть?

— Ты не ешь и не спишь?! — удивленно воскликнул Локки.

— Ой, а я что тебе не сказала?

— Представь себе, нет! — возмутился парень. — Что ж, ладно. Все-таки я это подозревал.

— Подозревал?

— Да. Дело в том, что у твоих клеток есть еще одна функция. Так как все твои органы не работают, то и энергию для жизни ты получать не можешь. Обычно без еды и кислорода в организме клетки погибают, но не твои. Твои клетки зомбированы. Не мертвые и не живые. Они как вечный механизм — делятся без конца. И если в обычном организме старые клетки погибают, то в твоем организме они бессмертны. Но даже если так, ты все равно не будешь расти. Твой рост остановился тогда, когда ты умерла.

— Но ты ведь сказал, что они делятся постоянно и не умирают. Куда тогда они деваются?

— Куда? — Локки странно ухмыльнулся, — Так как из внешней среды в организм ничего не поступает, клетки не нашли ничего другого кроме как прибегнуть к каннибализму.

— То есть, они пожирают друг друга?

— Верно. После деления клеток, одна пожирает другую. Как я сказал, они зомбированы. Звучит ужасно, но это так. Ты не чувствуешь голода и не хочешь спать, так как твои клетки уже нашли, чем питаться. Они эволюционировали, и теперь им не требуются питательные вещества — белки, углеводы, жиры — для выживания. Это просто удивительно!

Закончив говорить, парень взглянул на меня. Я не знала, как реагировать. Столько новой информации переварить я не в силе. Размышляя о сказанном, я увидела, что взгляд Локки поменялся.

— И вот еще что, — нахмурился он, — из всего сказанного выплывает, что теперь ты бессмертна.

— Бессмертна?

— Да. То есть ты теперь будешь жить вечно. Первые несколько лет это будет не слишком заметно, но через лет десять двадцать тебе придется что-то делать. Даже когда мы с Ирен умрем, ты все равно будешь жить. Подумай об этом.

На улице уже было довольно темно. Ветер разносил пожелтевшие листья, а уличные фонари то угасали, то опять включались, будто раздумывая, стоит ли освещать улицу или подождать пока еще сильнее стемнеет. Холодный дождь шумно ударялся об землю. Я шла, раздумывая обо всем что было. Усталые прохожие спешили домой, видно, их кто-то ждет: любящая семья, теплый ужин, преданный питомец. «Им есть ради чего жить, — подумала я, — а что делать мне? Куда я иду? У меня нет семьи, теплый ужин теперь мне не нужен, да и питомца никакого нет. Зачем я возвращаюсь домой и есть ли у меня вообще дом? Я мертва, а у мертвых дома нет. Им некуда вернуться, ведь их уже не ждут. Но если подумать, то и при жизни мне некуда было вернуться. Тогда, для чего я жила? Какая была причина моего существования?» Я остановилась. Вдруг обессилившие ноги заставили меня упасть на колени. «У меня не было ничего, я жила зря, поэтому от меня решили избавиться. Но почему, почему я все еще здесь? Почему? Почему я не могу умереть по нормальному? Неужели даже ТАМ я никому не нужна? Тогда зачем я родилась? Это чья-то злая шутка, или это просто ошибка? Если так, то все понятно. Я не должна была рождаться, поэтому родители и бросили меня. Но даже если так, почему бы не оставить все как есть? Я ведь никому ничего плохого не сделаю. Я ведь тоже хочу семью!»

— Мама…  — я обняла себя за плечи, — Где ты? Почему ты меня оставила? Что я такого тебе сделала? Почему ты не приходишь за мной? — внутри все сжалось, и я почувствовала, что не могу заплакать.

Горечь, которая вытекала вместе со слезами, теперь навсегда осталась внутри.

— Все это время мне было больно, очень больно. Родители, вы ведь даже не знаете, что ваш ребенок мертв! Почему вы позволили мне умереть? Вы никудышная семья!

Дождь капал на лицо. Боль, которую испытывала моя душа, была невыносимой. Физическая боль по сравнению с этим была ничто. Слезы никак не появлялись, и я поняла — мертвые не плачут. Осознание этого привело меня в отчаяние. Чтоб хоть как-то утихомирить боль я закричала. Пронзительно и отчаянно, прижав дрожащие руки к груди.

Кричала я не долго, просто сил уже не было. И тогда горечь внутри меня сменилась ненавистью. Весь мир стал мне ненавистен. Что-то опять начало овладевать мной. Оно окутывало разум и стремилось завладеть телом. Я забоялась, но страх был не долгим. То, что я боюсь неизвестно чего, пробудило во мне чувство собственного достоинства. Я медленно встала на ноги и уверенно произнесла:

— Я все еще жива!

Люди смотрели на меня как на ненормальную, но я не обращала на них внимания, а просто пошла домой. Настроение, подгоняемое волевым настроем, улучшилось.

Весь вечер и утро я просидела за учебниками. Сама не знаю почему, просто делать было нечего. Учеба принесла свои плоды. Каким-то образом вся информация залегла в голове, и я могла чуть ли не дословно пересказать все что прочла. Это мне понравилось.