– Расскажи, что произошло, – сказал Денис и аккуратно начал разрезать жгут, наложенный Сашей. Девушка почувствовала, что хочет остановить его: она боялась, что, как только жгут слетит, кровь хлынет потоком, разольется по всей комнате, и тогда ее отцу точно придет конец. Рука Виктора мягко сжала ее плечо и заставила наконец оторвать взгляд от отца.

– Что случилось? – повторил вопрос Виктор.

– Волки, двое. – голос Саши дрожал, она почти плакала. – Один набросился на папу, но он закрыл лицо рукой и… Я пыталась помочь ему, но другой кинулся на меня, мне пришлось отбиваться, пока…

Наконец Саша не выдержала и расплакалась на виду у всех, упав на колени. Она спрятала лицо в ладонях и плакала так горько, что даже и не помнила, плакала ли она так вообще когда-нибудь. Адам дернулся было в ее сторону, но вспомнил, что в его руке была керосиновая лампа – единственный источник света в этой крохотной хибаре.

– Волки, значит… – со вздохом произнес доктор и отложил ножницы в сторону, разделавшись с перевязкой. Он посмотрел в глаза Виктора, а Виктор – прямо на него, и они без слов поняли, что хотели бы сказать друг другу в данную секунду. Веревку, служившую жгутом, Денис разрезал на несколько частей и положил на соседний стол, а вот куски светло-сиреневой окровавленной кофты полетели в мусор.

– Снова они, – голос Виктора дрожал от гнева. – Когда же они все передохнут.

Виктор нежно взял Сашу за плечи, поднял ее и прижал к груди.

– Саша, все будет хорошо. Денис Валерьевич поставит твоего отца на ноги, моргнуть не успеешь, – сказал Виктор, а затем перевел взгляд на доктора.

Никакого ответа он не получил. Самым красноречивым ответом была рука Алексея, что показалось из-под бинтов. Саша хотела повернуться к отцу, но Виктор ладонью прижал ее голову плотнее к себе. Кисть руки, – если ее еще можно было так называть, – приобрела черно-синий оттенок и своим цветом напоминала спелую сливу. Отчетливо была заметна кость, выпирающая вперед. Адам стоял возле доктора с лампой в поднятой руке, прикрывая рот и нос от ужасного, смрадного запаха гнили.

– Саша, Саш, я не должен был, не должен, – шептал отец еле слышно.

– Папа? – Саша освободилась от дружеских объятий Виктора и бросилась к отцу. Буквально на секунду она обратила свой взгляд на страшную рану, но тут же перевела его на лицо отца, который тяжело дышал и смотрел в потолок. Саша вынула красный платок из своего кармана и вытерла ему вспотевший лоб.

– Дина, Дина, Саша… Я виноват, не надо было, я виноват.

– Он бредит, – заключил доктор.

Слеза вытекла из его левого глаза, словно он видел какой-то грустный сон. Ее отец сейчас и вправду был словно во сне, разговаривая сам с собой и не понимая, что происходит вокруг.

– Папочка, я здесь, я с тобой, – говорила Саша, вытирая пот с лица своего отца.

– Саша, я хочу, чтобы вы с Адамом вышли отсюда, – настойчиво сказал доктор, – пока я и с Виктором Михайловичем занимаемся твоим отцом.

Саша посмотрела на доктора и согласно кивнула, несколько слезинок упали с её подбородка на кровать. Адам подошел к ней, взял за руку и попытался увести, но Саша словно не заметила прикосновений юноши и по-прежнему, не сводя глаз, смотрела на отца.

– Пойдем Саш, пойдем, – сказал Адам.

Как только дверь хибары закрылась, доктор тут же обратился к Виктору.

– Не к добру это, Вить. Нападение перед самым твоим завтрашним выступлением

Виктор глубоко вздохнул, струйки пота оставили на его лбу влажные дорожки. Он наблюдал как Денис осматривает руку Алексея, словно ищет что-то.

– Этот случай их явно взбаламутит, и они припомнят, что было полгода назад, – продолжал Денис.

– Еще как припомнят, – сказал Виктор. – Но другого пути у меня нет: зима на носу, им нужна надежда.

Доктор закончил осмотр и перевел взгляд на Виктора, лицо которого вспотело.

– Надо ампутировать.

– Господь с тобой, иначе никак? – Виктор дернулся.

– Никак. Тут первые признаки гангрены и, возможно, заражение крови. Я даже не уверен, что ампутация поможет, однако…

– Однако стоит попробовать? – закончил Виктор.

– Да, стоит, и как можно скорее.

Виктор стоял в растерянности.

– Что мне делать?

– Для начала нужно остановить кровь.

Виктор смотрел на Алексея так, словно бы видел его последний раз.

– Хорошо, что мне нужно делать?

Тем временем маленькая деревушка, спрятанная в ночи, очнулась от сна. Проснувшиеся жители с любопытством рассматривали Сашу, сидевшую на лавочке возле дома, внутри которого решалась судьба ее отца. Некоторые из них подходили и говорили слова утешения. Рядом сидел Адам, он не говорил ни слова, а лишь ласково поглаживал Сашу по спине, пытаясь хоть как-то утешить. Наконец он осмелился приобнять ее, чему девушка охотно поддалась и упала лицом прямо ему на грудь. Она плакала, и слезы испачкали его и без того грязную майку, на которой была потертая надпись с названием какого-то футбольного клуба.

Саша еще крепче прижалась к Адаму, когда почти на всю деревню раздался душераздирающий крик – крик ее отца.

Из личного дневника Виктора Гордона.

«Сегодня 2024 год от Рождества Христова. Точный месяц, а уж тем более число, назвать не смогу, уже давно сбился со счета. Судя по зеленой траве и теплому солнцу, которое освещает эти листы бумаги, посмею предположить, что сейчас лето. Где-то между июлем и августом.

Не имею понятия, с чего начать этот и без того короткий дневник, часть листов которого оставались пустыми на протяжении трех лет с момента, как я нашел его в одном из брошенных домов. Другие листы по неведомой для меня причине были вырваны прежним владельцем. Дневник слегка испачканный, но пригодный для письма. Наверное, причиной, по которой я пишу эти слова, является то, что я, моя жена Юлия и сын Адам наконец-то закончили свои скитания, после почти пяти лет, проведенных в надежде на «чудо», которое, быть может, наконец произошло.

Родник, что мы нашли месяц назад, располагается на небольшом лесном участке, а всего в десятке шагов от него – пустырь, почти со всех сторон окруженный деревьями. Земля здесь хорошая, не болотистая, самое то для постройки небольшого жилища. Для начала я решил остановиться на возведении маленькой хижины к которой буду постепенно достраивать все новые и новые помещения. Ниже я приблизительно изобразил, как этот самый домик должен выглядеть после окончании постройки.

Небольшой многофункциональный топорик, что я захватил с собой во время побега из дома, сейчас придется очень кстати, поскольку бревен мне нужно нарубить достаточно много, не говоря уже о том, что и перетаскивать их придется в одиночку.

Так же чуть ниже изображаю приблизительный фундамент будущей хижины. Решил воспользоваться деревом осины, оно самое подходящее и крепкое.

Лопаты, увы, у меня нет, посему придется выкручиваться все тем же лезвием топора и, в буквальном смысле, рубить землю.

К постройке приступаю завтра. Ну и, чтобы читатель не терялся в дальнейших числах, я буду предполагать, что сегодня двадцать первое июля две тысячи двадцать первого года. Отмечать дни буду в конце этого дневника.

3 августа, 2024 года.

Наконец удалось заложить фундамент. Понимаю, что вы, наверное, сейчас думаете – «Почему так долго?» Но попробовали бы вы сами перетаскивать эти тяжеленные бревна в одиночку, помогать-то некому. Сын еще мал, ему только шестой год стукнет скоро, физически он не справится с такой ношей, что логично. Однако, коротко опишу его энтузиазм, который он во всю проявляет, как только я начинаю ровнять бревна. Он так и просит у меня топор со словами:

«Я хочу помочь!»

Но пока я не разрешаю. Он слишком мал. Боюсь, что ненароком поранится. Но ничего, сынок, совсем скоро ты вполне сможешь мне помогать, без сомнений.