Александр присел за большой дубовый стол и принялся за традиционный осмотр кабинета профессора. Жизненное пространство биокиборга всегда было ограничено, поэтому ему нравилось запоминать те места, где он был впервые, или вспоминать те, где когда-то уже успел побывать.

На первый взгляд с прошлого раза ничего не изменилось. Если комната Александра была островком лаборатории в коттедже, то тут – с точностью наоборот. Стены теплых тонов, картины, царские охотничьи ружья, мушкеты, развешенные на стенах, холодное оружие времен Наполеона, антикварная мебель, включающая даже черное пианино, – так вкратце обрисовывался кабинет Ермолова.

Профессор поставил две фарфоровые чашки на стол и налил из чайника ароматный напиток.

– Это Те Гуаньинь. Этому улуну больше двух тысяч лет. Конечно, именно сейчас заваренному чаю не так много, – немного нервно засмеялся профессор, – но китайские традиции, к счастью, не меняются тысячелетиями.

Александр сидел молча. Ему, после услышанного накануне разговора двух пьяных лаборантов, совсем не хотелось вести задушевную беседу с профессором. Сейчас Александр не испытывал даже обиды. Обида – эта эмоция. Лишняя эмоция – лишняя нагрузка на биочип. Вчера, чтобы сберечь воспоминания, Александр и так потратил много сил. То, что ему удалось сделать, было маленькой победой над собой, и сегодня биокиборг намеревался одержать еще одну, чтобы уже вечером сделать шаг навстречу новой жизни.

Ермолов присел рядом, отпил глоток:

– Мне в детстве всегда хотелось побывать на Марсе. Сегодня моя мечта сбылась. Мало того, я даже здесь корни пустил. Дом, Академия, «Биокиберия». Да вот беда, теперь по Земле скучаю очень сильно. Там знаешь у нас какие места под Вологдой.

Профессор ходил вокруг да около, говоря совсем не то, что занимало все его сознание.

– Алексей Петрович, давайте на чистоту, – Александр глядел на свою чашку и медленно вращал ее в руках, – вы меня позвали сюда не чай пить. Уж я это знаю. Мой чип проанализировал ваш голос. Вы боитесь нашего разговора. Да это не сложно и так понять. У Вас слишком непривычные темы для общения сегодня. Не стоит юлить. Тем более мои биологические часы подсказывают, что сейчас как раз время для того, чтобы начать обстоятельный разговор. Но разговор по существу. В девять у меня начнется тестирование. Давайте поторопимся.

Ермолов сменил растерянность на угрюмость и залпом опустошил кружку.

– Понимаешь, Саш. Все это время я растил тебя, как сына.

– Ближе к теме, Алексей Петрович, – холодно поторопил его биокиборг.

– Не злись, пожалуйста. Это действительно сложный разговор для меня. Подходит время, когда наши пути должны разойтись. Все так непросто. Сегодня тебе предстоит тестирование, и ты должен его провалить.

Внешне никак не отреагировав, Александр тщательно проанализировал каждое слово профессора и даже успел удивиться: то один проговорился, что тестирование финальное, то теперь другой советует провалить его. Ермолов, не дождавшись ответа, продолжил:

– Понимаю, это может показаться тебе странным, но так надо!

– Зачем?

– Я не могу тебе этого рассказать!

– Не можете или не хотите? У вас же от меня много секретов?

Александр знал куда давить. На лице Ермолова появилось отчаяние.

– Я не могу. Но, если бы и мог, то не сказал бы, – произнес профессор дрожащим голосом.

– Как и все, что вы утаивали от меня? – несмотря на остроту вопросов, Александр контролировал себя и старался выудить из профессора как можно больше информации.

Новый вопрос от подопечного отправил Ермолова в глубокий психологический нокдаун. Профессор застыл в ужасе, но возникшее в груди волнение заставило его вздрогнуть всем телом.

– Саша, о чем ты?

Александр был непробиваем и пугал профессора еще больше.

– Я? Ни о чем, – слукавил он, – это был всего лишь психологический тест. Вы его не прошли. Вам действительно есть, что еще скрывать.

Александр получил то, что хотел. Он не желал раскрывать все свои карты, ему было достаточно убедиться в своей правоте именно таким способом. Ермолов все это время его обманывал, претворялся близким ему человеком.

Ермолова пробил холодный пот. Разговор шел совсем не так, как хотел профессор.

– Нет, – неуверенно оправдался он, – мне нечего что-то еще скрывать. Я просто переживаю за результат психологических тестов.

– Хорошо, продолжайте, – как-то отстраненно ответил Александр.

Теперь всем своим существом он был очень далек от этой беседы. Его сознание утонуло в бесконечном потоке мыслей. Слова Ермолова стали ни столько неинтересными, сколько неважными. Биокиборг с вожделением думал о том, что нашел ключ от своей клетки. Желание получить свободу с новой неистовой силой стучалось в его разум. От этого в груди разгорался пожар. Александру даже пришлось «убежать» от нахлынувших эмоций и вновь сконцентрироваться на голосе профессора:

– Боюсь, что многого рассказать не получится. Это закрытая информация. И даже я не знаю, что на уме у тех, кто заставляет меня так поступать. Пойми, от этого зависит не только мое будущее, но и твое, и будущее всех сотрудников «Биокиберии». И мы будем в большой опасности, если не поступим, как хотят они. Тебе повезло попасть в проект, иначе бы ты не выжил тогда в детстве. К сожалению, такова плата – ты собственность Конфедерации. И теперь там, наверху, тебе уготовили особую роль. Какую? Не знаю. Они будут распоряжаться тобой на свое усмотрение. Готовиться нужно к худшему. Я лишь могу сожалеть о том, что все так получилось, – глаза профессора покраснели, голос стал низким, хриплым, натужным – он едва сдерживал слезы.

Ермолов закончил говорить и резко отвернулся. Он не мог смотреть в глаза Александру. Биокиборг, понимая бессмысленность своего дальнейшего пребывания в кабинете профессора, беззвучно встал и подошел к двери. Рука его потянулась к терминалу и замерла у кнопки «Открыть».

– Алексей Петрович.

Ермолов посмотрел на него молящими, теперь уже блестевшими глазами.

– Что делать-то мне понятно, но я бы поспорил с вами на счет моего везения, – сказал Александр и, нажав на кнопку, быстро вышел из кабинета.

***

Время приближалось к девяти. Катерина расположилась на одном из пуфов. К этому времени у нее все было готово к тестированию. Из своего кейса она вытащила на стол два прибора: устройство записи-сканирования речи и планшет для прохождения визуальных тестов.

Каждые минуту она посматривала на свои стеклянные часы, выполненные в виде браслета-полумесяца. Синие цифры методично приближали начало тестирования.

Ровно в девять в комнату вошел Александр. Катерина даже не успела подняться с пуфа, как он, пройдя уверенной поход через все помещение, занял место напротив нее.

Несколько минут они смотрели друг на друга. Александр был равнодушен к происходящему, его серые глаза казались непроницаемыми, а маска безразличия легко читалась на угловатом лице с широким подбородком. Короткий темный волос, армейский вариант стрижки, и накаченная шея лишь подчеркивали суровый образ биокиборга. И только едва уловимое дыхание выдавало в нем человека.

– У нас не совсем получается начало общения. Вы не находите? – наконец решилась заговорить с Александром властным тоном Катерина, – К тому же вошли вы крайне бесцеремонно, ни попросив разрешения, ни поздоровавшись.

Ход её мыслей был прост – продемонстрировать свое главенство в их совместной работе.

– Мне повторить? – сухо ответил он ей, указывая на дверь.

– Не стоит, – прищурила свои задорные глаза Катерина, – я надеюсь, мы справимся с трудностями в процессе общения. Меня зовут доктор Катерина Дворжакова, но я настаиваю, чтобы меня называли просто Кэт.

В кабинете снова повисла тишина. Александр не прекращал смотреть на Катерину. Ни одна мышца не дрогнула на его лице.

– Хорошо, – немного возмущенно вздохнула девушка, – как вам будет угодно. Я хотела быстро и спокойно провести наше тестирование. Видимо, придется попотеть.