Она размахивала мечом и думала, что если бы не отец, никогда и ни за что не оказалась бы здесь. Думала, как легко любить того, кому ты ничего не должна. И как тяжело не злиться, если должна. Думала, что Чувство Долга очень коварно, оно ведет за собой Вину и Стыд, а это те еще чудовища.

Жара не спадала весь день. Викинг жаловался, что тепловой удар уже близко, но сохранял моральный дух и веру в победу: не успел пропитаться дурманом, витающим в воздухе. Король был не умолим: идем до конца, у нас нет выбора. Еще двадцать семь рядов.

В закатных лучах Гвендолин перестала отличать своих от чужих. Длинные тени путали и околдовывали. Она осознала, что не принимает выбор отца, не согласна с его экспансией на юг и жаждой захватить все земли. Поняла, что внутренняя работа, которую она считала завершенной, еще впереди. Если выживет, конечно.

Суббота – как пазл, собранный с изнаночной стороны. Каждую неделю новый. Подсмотреть некуда, только подгонять по форме.

Сегодня изостудия для детей, книжный магазин, кафе, хор. Снова кафе, «Детский мир», продуктовый магазин, изостудия для взрослых. Один дом, другой дом, кино…

Кусочки плохо стыкуются. Кручу, верчу. Идеально подогнать не получилось ни разу. Между ними пространство, время, неизвестность. Что за рисунок получится, если перевернуть на лицевую сторону?

Кто прав, а кто сильнее? Кто решает, а кто вынужден принять решение другого? Бесконечная борьба заканчивается под хороший старый фильм.

Он говорит:

– Ты такая красивая. Почему ты такая красивая?

Загадочно улыбаюсь.

Он говорит:

– Давай повенчаемся.

– …

День-пазл перевернулся на лицевую сторону.

Слова «я потрясена» не передают всего, что произошло внутри.

От нового уровня доверия, трепетности, любви.

Пробую реагировать по-новому на старые события, которые повторяются ежемесячно. Если вы родители, можете представить, что это за события…

Вообще, дети – это прекрасно. Они отличный тренажер душевных сил, терпения, любви.

Мне трудно дается «все происходит во благо». Боже, ты видишь, я стараюсь поверить и принять. Честно. Гоню плохие мысли и чувство тревоги, которые бродят под кожей, вызывают растерянность и нервную дрожь в коленях.

В особо непростые моменты я подхожу к всегда спокойному мужу и прошу:

– Обними меня. Скажи, что справимся с очередным испытанием и все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – эхом повторяет он, сгребая в объятия, и я чувствую, что не одна.

Важно. Ценно. Быть не единственным родителем, не держать весь груз решений и ответственности только на своих плечах, а хоть немного его делить.

Спасибо за это.

Приехать домой в конце недели. Соскучиться по мужу и кошке. Смотреть на них, наглаживать, обниматься. Вместе ужинать. Отвечать на вопросы. Хохотать. Первый раз за неделю спокойно и вовремя уснуть.

Утром танцевать под «Ночных снайперов» на кухне. Напевать:

«Разбуди меня, искупай в самой чистой воде.

Глаза и ладони, нет лучше нигде.

И качается мост между мной и тобой…»

Замечать, что за окном белым-бело.

Завтракать красивой яичницей с колбасой, приготовленной мужскими руками. Хрустеть тостами. Пить яркий клубничный смузи.

Улыбаться. Жить. Любить. Пусть и дальше так. У всех, кто этого хочет.

И мир. И свет. И счастье.

Изучаю Любовь. Рассматриваю с разных сторон, пристаю к мужу с расспросами:

– Был момент, когда я тебе надоела? Когда больше не хотел со мной ничего?

– Нет.

– Есть ли у тебя ощущение, что твое чувство навсегда, независимо от того, в ссоре мы или нет?

– Да.

– И когда ты к этому пришел? Недавно?

– Всегда так было.

– Считаешь, что чувство можно сохранить на всю жизнь?

– Конечно, а как иначе?

Интересно, как чувствует Любовь другой человек? Откуда она берется? Если уходит, то почему? Как конкретно я понимаю, что меня любят?

Вот, что хочу понять.

Фильмы, книги, новый опыт. Люблю не только посмотреть, прочитать, прожить, но и осмыслить. Понять, что изменилось во мне. Прочувствовать. Составить собственное мнение. Написать пост. Вот автор высказался, я тоже хочу.

Но, увы, не всем людям это нужно. Муж и Дочь совершенно не понимают, что я делаю в телефоне каждый раз после кино. К сожалению, люди вообще не понимают друг друга.

– Ты долго еще?

– Мы и так тебе дали полтора часа на фильм, хватит уже!

– Выйди из телефона немедленно.

Бесит. Дико.

Собственничество, которое процветает в браке и детско-родительских отношениях.

Сейчас ясно вижу его везде.

А еще вижу другую сторону: как близкие «зеркалят» мое состояние. Нетерпимость, нежелание ждать, быстрое осуждение, неустойчивость к стрессам. Даже после стольких лет терапии и внутренних изменений мне есть над чем работать и к чему стремиться.

Я – принимающая близких и себя.

Я – ценящая отношения и родных.

Я – любящая, нежная, внимательная.

Оказывается, я в самом начале пути.

Смотрю вниз с балкона королевского замка.

Мелкий снег укутывает заботой вековые кедры. Средневековый город словно присыпан сахарной пудрой, стоит нарядный и торжественный. Как свадебный торт. Черепичные крыши рисуют причудливый узор на его поверхности. В городе кипит жизнь.

На серые каменные перила опускается большой Орел.

– Какие новости? – спрашиваю его.

– Драконы снова безобразничают. Таскают овец из деревни на краю долины, – докладывает птица.

– Вот неугомонные! Сколько с ними говорила о законах, собственности – все нипочем.

– Думаю, им хочется вашего внимания. Его всем хочется, но драконам особенно. Они же как дети.

– Зоопсихолога, может быть, им выписать из соседнего королевства?

– И-и-и-и-и-и, – гогочет Орел, и его смех теряется среди башен крепости.

Серебрянной цепочкой вьется среди сосен река. Высоко. Видно все до самых границ. Солнце почти село. Небо темнеет. В рыжих волосах играет ветер.

Тишину разрывает шум крыльев. Огромный черный дракон опускается на балкон замка. В сумерках его янтарные глаза сияют ярче, чем днем. Из приоткрытой пасти волнами вырывается опаляющий жар, воздух дрожит, дыхание замирает. Больше ничего не будет как прежде.

Подхожу к нему медленно, мысленно прощаясь с красивой жизнью, которая оказалась золотой клеткой. По серому камню струится тяжелый бархат платья.

Дракон опускает крыло, помогая подняться к себе на спину. Глажу ладонью его рельефный бок и шепчу:

– Полетели.

⠀

Однажды, когда мне не нужно будет заботиться о деньгах, у нас будет дом с садом. На юге, конечно, где видимо-невидимо звезд.

На кухне вместо фартука над рабочей поверхностью – широкое окно. Оно смотрит на изумрудную лужайку, на которой играют дети. Я мою яблоки, смешиваю коктейли (зачеркнуто) тесто на тарт Татен4. Ставлю пирог в духовку, выхожу на улицу. Ты рисуешь акварелью. Дети бегут обниматься. Солнечные блики касаются пшеничных волос, легкий ветерок подхватывает наш смех и разносит по округе звоном серебряных колокольчиков. Мы все босиком. Трава обнимает мягким ковром. Воздух наполнен цветочными ароматами. И счастьем.

– Какие дети? К тому времени, как у тебя появится такой дом, это внуки будут, – говорит здравый смысл.

– Внуки – еще лучше. Меньше ответственности.

2025 год

Утро. Открываю глаза. Потягиваюсь. Вижу, как солнечные лучи застревают в белоснежной шторе. Она слегка колышется. Окна открыты настежь. Ветерок шепчет на ухо последние новости.