Сегодня я расскажу еще об одном человеке, который тоже только из-за шутки, брошенной спьяну, погиб сам[229] и погубил еще несколько человек, которые были втянуты в это дело. Они лишились жизни, хотя никакой вины за ними не было. А почему? Вот как говорится об этом в стихах:

Рассказывают, что при императоре Гао-цзуне[230], когда столица была перенесена в Линьань, пышности и роскоши, богатства и почестей было не меньше, чем в прежнем государстве со столицей в Бяньцзине. Там, в новой столице, слева от моста Цзяньцяо, жил некий господин, по фамилии Лю, по имени Гуй, по прозванию Цзюнь-цзянь. Предки его были людьми состоятельными, но когда имущество перешло в его руки, оказалось, что судьба не была к нему благосклонна. Сначала он учился, потом, чувствуя, что у него здесь, того и гляди, ничего не получится, переменил профессию и занялся торговлей. Однако, подобно тому как не может быть хорошим монахом человек, вступивший на монашеский путь в зрелом возрасте[231], он не преуспел в торговом деле, к чему у него, тем более, не было природных данных, а потому не только не нажил богатства, но и свое потерял. В конце концов он оставил свой большой дом и снял маленький, в две или три комнаты. Еще в молодости он женился на девушке по фамилии Ван. Они уважали и почитали друг друга. Но так как у них не было детей, то господин Лю вскоре взял вторую жену, по фамилии Чэнь, дочь торговца печеньем. В семье ее стали звать Второй сестрицей. Это произошло еще до того, как Лю совсем разорился. Все трое жили в любви и согласии, и в доме не было никого постороннего. Лю Цзюнь-цзянь был мирным и кротким человеком, земляки любили его и почтительно говорили ему: «Господин Лю, судьба тебе пока не благоприятствует, дела твои идут плохо, но пройдет некоторое время, и для тебя обязательно наступят счастливые дни». Однако это были только добрые пожелания, а откуда он мог ждать хоть малейшей удачи? Он печально сидел у себя дома и уже ни за что не мог приняться.

Рассказывают, что однажды, когда господин Лю скучал дома без дела, к нему пришел семидесятилетний слуга его тестя, старый Ван.

— По случаю дня своего рождения наш старый господин приказал мне зайти за вами и вашей женой и проводить вас к нему, — сказал слуга.

— Я в такой тоске провожу день за днем, что забыл даже о дне рождения тестя, — ответил господин Лю.

Затем он с первой женой собрал необходимые вещи, связал в узел, и старый Ван понес его на спине. Второй сестрице они велели остаться стеречь дом.

— Сегодня мы не сможем вернуться, но завтра вечером придем обязательно, — сказали они и ушли.

Они прошли больше двадцати ли и наконец пришли к дому господина Вана. В этот день за столом было много гостей, поэтому зятю было неудобно жаловаться тестю на свою бедность. Поговорили лишь о погоде. Когда все разошлись, тесть оставил зятя ночевать в комнате для гостей.

С наступлением дня тесть пришел к зятю и сам начал разговор.

— Зять, тебе нужно иначе вести свои денежные дела, — сказал он. — Говорят ведь: «Если человек не работает, а только ест, то и гора, у которой он сидит, может исчезнуть, и земля, на которой он стоит, может провалиться»[232]. И еще: «Глотка глубока, как море, а дни и месяцы быстры, как ткацкий челнок»[233]. Ты должен подумать о каких-нибудь надежных доходах. Моя дочь отдана тебе на всю жизнь; мы надеялись на достаток в еде и одежде, а разве она может довольствоваться тем, что у тебя есть сейчас?

— Все верно, но неужели вы, мой уважаемый тесть, не можете понять того, что выражено в пословице: легче подняться на гору и поймать тигра, чем начать жаловаться другим на свою бедность? — сказал со вздохом господин Лю. — При теперешнем моем положении кто, кроме вас, пожалеет меня? Мне остается лишь по-прежнему бедствовать. Просить помощи у других — только утруждать себя понапрасну.

— Я не в обиде на тебя за эти слова! — сказал тесть. — Но глядеть на вас равнодушно я не могу. Сегодня я дам тебе немного денег. Тебе их как-нибудь хватит, чтобы открыть лавку с предметами первой необходимости[234], и тогда вы сможете жить на доходы с нее. Разве это не хорошо?

— Я тронут вашей добротой и вниманием, — ответил господин Лю. — Что может быть лучше?

После обеда тесть вынул пятнадцать связок монет[235] и отдал господину Лю со словами:

— Возьми пока эти деньги и приготовь все, что нужно, чтобы открыть лавку. Когда начнешь торговать, я дам тебе еще десять связок. Твоя жена пусть останется здесь на некоторое время. Когда же ты откроешь лавку, я сам провожу дочь к тебе и заодно поздравлю тебя. Что ты скажешь?

Господин Лю долго благодарил тестя, затем взвалил деньги на плечи и сразу же ушел. Когда он пришел в город, давно уже наступил вечер. Ему пришло в голову, что один его знакомый, мимо дома которого он проходил, согласился бы быть посредником в торговых делах и, конечно, хорошо было бы с ним посоветоваться. Когда он постучал к нему в дверь, хозяин откликнулся, затем вышел и с поклоном спросил:

— Чему я обязан вашим посещением? Вы хотите мне что-то сказать?

Господин Лю по порядку изложил суть дела. Тогда тот человек ответил:

— Я сейчас дома и не занят. Если я могу быть вам полезен, я охотно помогу.

— Это очень хорошо, — сказал господин Лю и сразу же заговорил о своих торговых планах.

Хозяин оставил господина Лю у себя, достал чашки, тарелки, и они выпили по нескольку чашек вина[236]. Господин Лю не умел много пить; он сразу почувствовал, как у него все поплыло перед глазами, попрощался и сказал:

— Я побеспокоил вас сегодня, но я хотел бы еще просить вас прийти ко мне завтра утром обсудить дела, связанные с торговлей.

Тот человек проводил господина Лю до дороги и вернулся домой. О нем больше речи не будет.

Если бы я, рассказывающий эту историю, родился в одном году с тобой, господин Лю, и вырос с тобой вместе, я насильно удержал бы тебя и повернул назад, и, может быть, на тебя не свалилось бы такое несчастье, но все сложилось иначе, и... господину Лю пришлось умереть более страшной смертью, чем

Итак, рассказывают, что господин Лю взвалил деньги на плечи и нога за ногу побрел домой. Когда он постучался к себе, было уже совсем темно. Младшая жена — Вторая сестрица — сидела дома одна, и ей нечего было делать. Она терпеливо ждала до темноты, потом заперла дверь, зажгла лампу, села и задремала и не слышала, как господин Лю стал стучать в дверь. Он стучал очень долго, прежде чем она сообразила в чем дело и откликнулась на его стук.