– Что ж, пусть так и будет: Минни и Саша, Саша и Минни – так гораздо лучше, теплее.

– Договорились. Но, пожалуйста, сыграйте же что-нибудь еще…

Слушая ее игру, Александр думал о том, что, пожалуй, теперь самое время объясниться с Минни.

«А вдруг в самый ответственный момент кто-нибудь войдет и мы оба окажемся в дурацкой ситуации?»

Между тем Минни перестала играть, закрыла крышку рояля и подошла к окну.

– Какая противная погода! – вздохнула она. – Дождь, дождь… Словно не июнь на дворе, а глубокая осень. Холодно, сыро… Чем же мне еще вас развлечь?.. А хотите, Саша, я покажу вам свои комнаты, открою для вас свой любимый уголок этого замка, может быть, даже поделюсь своими маленькими тайнами?

– Хочу, конечно хочу! – с готовностью откликнулся он. – Окунуться в ваш мир – это так… дорого для меня!..

Они поднялись на второй этаж, и Минни открыла своим ключом одну из дверей.

– Вот… Добро пожаловать. Проходите, располагайтесь, – пропуская его вперед, сказала она с таинственной улыбкой.

Он вошел – и замер на пороге.

Это был особый, неповторимый, милый, трогательный и уютный мирок юной девушки. В нем было все: и детство – с ее игрушками и куклами, по-хозяйски расположившимися на диване и в креслах, и юность – в ее вышивках, высохших букетиках цветов и томиках лирических стихотворений, и взросление – в романтических акварелях, развешанных по стенам, французских романах, повествующих о любви, и гораздо более серьезных книгах, посвященных разным наукам и областям знаний…

Минни достала из секретера несколько альбомов, и они, усевшись на диван, стали рассматривать фотографические карточки. И вдруг Минни почему-то почувствовала необычайную близость с этим немного неуклюжим, неразговорчивым юношей. А Александр, сидя рядом с ней, ощущая запах ее духов и даже тепло ее юного тела, боялся сделать лишнее движение, чтобы не выдать внутреннего трепета, охватившего его.

Они листали альбом за альбомом, и в них перед Александром представала вся жизнь юной принцессы. Страницу за страницей, от фотографии к фотографии он наблюдал течение времени – то, как забавная малышка, подрастая и взрослея, преображалась в прекрасную девушку, точно так же, как неприметный зеленый росток, поднимаясь к солнцу, постепенно становится радующим глаз цветком.

– Как вы прекрасны, Минни, – вдруг неожиданно для самого себя, прошептал Александр. – Я давно хотел, но все не решался вам сказать… Я люблю вас, Минни… Увидев вас, узнав, я не мыслю более своей жизни без того, чтобы вы были рядом со мною каждый миг, каждый час. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, моим другом, спутницей всей моей жизни – всем, всем, всем для меня… Вы можете не отвечать мне сейчас, можете подумать. Но знайте, что я уже не могу представить своей жизни без вас!

– Ах, милый Саша, вы напрасно так волнуетесь, хотя, право же, мне это приятно. Это значит, что вы искренни в своих чувствах. И я все знала, все понимала, потому что и я… Если б вы знали, как мне дорога эта минута и эти слова! Сама того не ожидая, я всей душой полюбила вас, такого большого, доброго, сильного и… настоящего. Я поняла, что с вами и только с вами я обрету свое счастье, – волнуясь и так же сбивчиво, теребя кружевной платочек, говорила она. – И потому я согласна, я буду счастлива стать вашей женой.

Опьянев от ее слов, от нахлынувших на него чувств, Александр вдруг обнял ее, уткнулся лицом в ее волосы, а она повернула голову, и они заглянули в глаза друг другу.

И не нужно было больше слов. «Я люблю, люблю…» – говорили эти глаза.

Словно легкую пушинку, Саша подхватил Минни на руки и, осыпая поцелуями, закружил по комнате.

А она счастливо смеялась, все повторяя и повторяя:

– Я знала, я знала, я верила, что любовь придет ко мне и я буду счастлива! Это вы, Саша, сделали меня счастливой!..

Легкий стук в дверь прервал их бурные восторги и поцелуи.

В комнату вошла королева Луиза.

По их лицам, по их искрящимся глазам она сразу все поняла. И все же сильно удивилась, увидев дочь на руках у Александра. Она желала и ждала этого момента, но сейчас, как и положено, сделала вид, что растеряна.

– Минни, дорогая, что происходит?

– Милая матушка, только не волнуйся! – не скрывая радости, воскликнула Минни, наконец высвободившись из объятий Александра. – Только что Саша предложил мне руку и сердце. И я дала свое согласие!

Она бросилась к матери, они обнялись и обе заплакали.

– Я рада за вас, дорогие мои. И счастлива оттого, что моя дочь выйдет замуж не по долгу, а по любви, – обняв их, растроганно шептала королева. – Будьте счастливы и берегите друг друга. Ведь жизнь – такая сложная, капризная и порою недобрая особа! Одолеть ее можно, только крепко взявшись за руки.

На следующий день Александр отправил письмо в Россию, в котором поделился своей радостью с родителями.

«Милые мои па и ма, обнимите меня и поздравьте от всей души, – писал он. – Так счастлив, как теперь, я еще никогда не был. Наконец-то я все же решился и признался дорогой Минни в своих чувствах. И Минни приняла мою любовь, сказала, что тоже любит меня. Она бросилась мне на шею и даже заплакала. И я тоже не смог удержаться от слез. Потом мы много говорили о наших чувствах, о будущем. И родители Минни были счастливы нашей любовью и радовались вместе с нами. И у всех были слезы на глазах. Дай Бог, чтобы все устроилось. Я уверен, что мы будем счастливы вместе. Я усердно молюсь Богу, чтобы Он благословил нас и устроил наше счастье».

Вместе с этим посланием в Петербург полетело и письмо от Минни: «Душка па! Я обращаюсь к Вам сегодня как невеста нашего дорогого Саши. Я знаю, что Вы меня примете с любовью! Теперь мне только остается добавить, что я себя чувствую вдвойне привязанной к Вам и что я вновь Ваш ребенок. Я прошу Бога, чтобы Он нас благословил, чтобы я смогла сделать счастливым дорогого Сашу…»

Уже на следующий день в торжественной обстановке было официально объявлено о помолвке русского цесаревича Александра и датской принцессы Марии Софии Фредерики Дагмар.

После состоявшегося наконец объяснения Александра словно подменили. Куда делась его нерешительность! Он был весел, обаятелен, все время шутил и, теперь уже не стесняясь, оказывал своей суженой знаки внимания, стараясь не отходить от нее ни на шаг. Ему пришло в голову отметить помолвку на русской территории – на флагманском фрегате «Ослябя», стоящем в порту Копенгагена. Всем эта идея понравилась.

Гостей разместили за празднично убранными столами, украшенными цветами и флагами двух стран. Банкет проходил под неумолчный салют корабельных орудий, а завершился красочным фейерверком. Поглазеть на это торжество высыпали офицеры и матросы стоящих на рейде судов и толпы жителей окрестных поселков.

После помолвки Александр предполагал сразу же отправиться домой. Однако Кристиан предложил ему остаться еще на пару недель. Уговаривать цесаревича не пришлось – Александр был бесконечно рад подольше побыть со своей невестой.

Время пролетело счастливо и потому стремительно. Но вот пришла пора расставаться.

В порт Александра провожали торжественно, всей королевской семьей. В карете Александр и Минни ехали вдвоем. В последний раз они были наедине. Всю дорогу Александр не выпускал из своей руки руку Минни. Все утро она проплакала и теперь едва сдерживала слезы. Да и у Александра настроение было хуже некуда. Однако он изо всех сил старался не подавать виду.

– Минни, дорогая, не грусти, ведь теперь мы расстаемся совсем ненадолго. Очень скоро мы снова будем вместе и уже никогда, понимаешь, никогда больше не расстанемся. Ты приедешь к нам в Петербург. Мы станем мужем и женой, у нас будет одна жизнь на двоих, свой дом, дети, мы заживем большой дружной семьей. И наша жизнь будет долгой и счастливой. Ведь ты сама мне рассказывала, что так тебе обещал твой давний друг Андерсен, ведь об этом он тебе рассказывал в своих сказках.

– Да, да, я знаю, верю, и все же… Мне почему-то страшно. Я все боюсь, что с нами, с тобой или со мной, может случиться что-то…