1942–2000 годы Люблю земное Люблю земное больше с каждым днём… Восходит солнце – я купаюсь в нём. Растут цветы, я глажу их руками. И воздух пью, как пьют вино – глотками. И золотая, в жилках, стрекоза — Доверчивая, смотрит мне в глаза. Щебечут птицы – слушаю до ночи. Пусть впереди зима, и дни короче. И в прядь мою пускай вплетётся снег… Люблю земное, Здравствуй, море Здравствуй, море – диво голубое, Здравствуй, вековая благодать!.. Трепетным взволнованным прибоем Ты меня приветствуешь опять. Над тобою месяц проплывает, Звёзды меркнут, и, светла, как сталь, Лунная дороженька живая Убегает в зыбчатую даль. Мне понятен шёпот твой угрюмый, Тяжкая порывистая речь, — И тобой навеянные думы Я сумею в сердце уберечь. Море, море! Ты – моя отрада, Я к тебе пришёл издалека, И твоя звенящая прохлада, Чуткое дыханье ветерка Мне – сибиряку – напоминают Дальние родные берега, И перед глазами оживает, Словно море, вечная тайга… Так сижу у берега, немея, Морем полонённый навсегда. На востоке небо лиловеет, Утро из тайги идёт сюда. Здравствуй, утро – море голубое, Здравствуй, вековая благодать! Трепетным взволнованным прибоем Ты меня приветствуешь опять. У моря Упало солнце за горой. Зажглись полночные миры. И огоньков пугливый рой Присел на склон Дарсан-горы. Внизу волшебная волна Ласкала скалы и песок — И говорлива, как струна, И рокотлива, как басок. Той песнею упоены, Услышав чаек поздний крик, — Нам в море, на простор волны, Вдруг захотелось в этот миг. А море Чёрное несёт За валом вал, за валом вал… Желанье странствовать растёт, И в море я тебя позвал. И вот упругая волна Как бы на дно бросает нас, Потом вздымает вверх она, И сердце замирает враз. Мы подставляем грудь ветрам. Кругом вода, вода, вода. Маяк подмигивает нам У Ласточкиного гнезда. А мы притихли на корме И вновь глядим на берега — Переливаются во тьме Далёкой Ялты жемчуга. Грёзы
Черноморье на ночь укачало Корабли у самого причала. Хорошо у моря в полнолунье Слушать говорок волны-шалуньи. Вот она несётся – буревая, — Кружева на пляже вышивая; А вон там прохладу расплескала Изумрудным бисером на скалы. Ветерок порхает еле-еле, Соловейка рассыпает трели, Белый цвет акация роняет — Тонкими духами опьяняет; Юношам и девушкам влюблённым Розы отдают свои бутоны… Хорошо у моря в полнолунье Слушать говорок волны-шалуньи И вдыхать небесную прохладу… Ну а с сердцем – никакого сладу! — Ведь под этим небом, за Алтаем, Спит моя царевна молодая, Спит и видит море голубое, Спит и слышит говорок прибоя, И меня, быть может, молчаливо Замечает около залива, Да губами нежными своими Произносит суженого имя. За плечами крылья вырастают, А царевна шепчет: – Вылетаю!.. Ветер волны разбивает гневно… Рядом опускается царевна. Смотрит полевыми васильками, Обнимает белыми руками… Хорошо у моря в полнолунье Слушать говорок волны-шалуньи. Из окна вагона Внизу чуть плещется река. Зигзагами мелькают кроны Белёсого березняка И кедров матово-зелёных. А даль уходит от окна — И тёмная и голубая. Остроконечная луна Несётся, Листья разрубая. И вдруг затеплился восток, Лес встрепенулся, полусонный, Лучей стремительный поток Обрушился на сосен кроны. И вот незримая рука Незримой кистью набросала Цветной узор на облака И звёзды вмиг затушевала. Туман поднялся. И роса Вмиг засверкала самоцветом. Из рощи птичьи голоса Меня поздравили с рассветом. Майский ветер Майский ветер растопил снега, Взбудоражил воды Енисея И его крутые берега Лютиками белыми усеял. Оживает солнечный борок, Уплывает облаков завеса. Выметает майский ветерок Листья прошлогодние из леса. Майский ветер отворил окно, Пробежал по комнате, Играя, Словно кахетинское вино Молодых и старых опьяняя. |
