Борис Григорьевич помог мне и перекачал желейный сок из щупалец, взяв деньги только за емкости. Теперь я не переживал, что товар испортится.

Отдав часть трофеев ректору, я приехал к основному поместью Фроловых. Стоя перед воротами, я понял, насколько богат этот род. Назвать поместьем то, что возвышалось над остальными зданиями, как гора над небольшими холмиками, язык не поворачивался. Иначе, как замком я назвать это не могу.

— Кто такой, что надо? — спросил меня охранник.

— Привез трофеи с аукциона. Позови того, кто их примет под роспись.

— Жди тут.

Не знаю почему, но меня зацепило то, что этот охранник разговаривает со мной на «ты» и свысока.

— Мне не нравится твоя наглость. Не забывайся! Ты разговариваешь с бароном!

— Ты безродный курьер, пришел к Фроловым и считаешь, что тут кто-то будет пред тобой стелиться? Тут не то, что баронов, графов пороли и никто даже не тявкнул в сторону нашего рода.

Ну, что тут еще можно сказать? Зря он так. Он не дворянин, которого нужно вызывать на дуэль, поэтому я просто и без затей с огромной скоростью подбежал к наглецу и врезал ему по роже. Отлетел он метров на десять и врезался в стену какого-то здания. Тут остальные охранники подоспели и один за другим стали походить на египетские рисунки, распластавшись по стене того же здания прежде чем упасть на землю без сознания.

Охрана все продолжала бежать, и куча из их тел продолжала расти. А я даже и не пытался зайти на территорию поместья. Просто вырубал тех, кто на меня нападал. Все, как один охранники не были магами. Среди них, конечно, попадались антимаги, но магами в роду Фроловых были только женщины.

Продолжалось это избиение охреневшей охраны минут десять, пока на крыльце не появилась Елена Игоревна.

— Отставить! — раздался громогласный приказ Фроловой. Охрана тут же замерла и отошла от меня.

— Кто на вас напал Виктор Андреевич?

— Никто. Это я первый напал.

— Странно. И по какой причине?

— Неуважительное отношение к дворянину. Разговаривал на «ты», назвал безродным курьером.

— Кто?

— Да, я как то имени не спрашивал. Он где-то там, внизу кучки.

Фролова повернулась к мужчине в военной форме и приказала:

— Найти и выпороть.

— Есть! — вытянулся в струнку вояка. — Елена Игоревна, а он кто?

— Познакомьтесь. Это барон Виктор Андреевич Савраскин. Официальный любовник Катерины.

Куча народу с огромными от удивления глазами принялись рассматривать меня очень внимательно, будто невиданное до этого чудо.

— Виктор Андреевич, пойдемте я вас чаем напою в качестве извинений за своих людей.

— Елена Игоревна, я очень вам признателен, но я сильно тороплюсь, правда. Дел еще куча.

— Пойдемте, пойдемте. Мне и товар надо посмотреть. Да не переживайте, Катя сейчас в вашем поместье и присмотрит там за всем.

Эх, угораздило же вляпаться. Но с другой стороны такое терпеть нельзя. Тем более от простолюдинов. Нет, я все понимаю. Род сильный и наверняка Фроловы за своих горой стоят, но хамить дворянину на пустом месте, это уже перебор. Такое и на Дальтфионе не прощали.

Мы пришли в очень уютную и довольно большую комнату с красивым столом, накрытым скатертью.

— Выкладывайте трофеи сюда.

Я выложил, благо щупалец спрута у меня уже не было. Желейный сок находился в специальных вакуумных емкостях.

— А теперь пойдемте я вас очень вкусным чаем напою.

Стол нам накрыли в другой комнате, точнее комнатой это назвать было трудно. Огромный банкетный зал, так правильнее называть то помещение, в которое привела меня мать Кати.

— Попробуйте, — предложила она мне, когда мы сели за стол. — Это очень вкусный чай. Катин любимый.

Чай действительно оказался невероятно ароматным и очень вкусным. В такой класть сахар или добавлять молоко, только портить его.

— Виктор Андреевич, скажите, как вы умудрились отрезать двухметровые щупальца? Чтобы их добыть собирается целый отряд. Они ловят щупальце в специальную ловушку, предварительно разместив ее на берегу, затем они при помощи этой ловушки затягивают петлю на ней и только потом отрубают. И сделать это надо настолько быстро, что отрезав метр, искатели потом неделю пьют, отмечая удачную охоту. А вы, походя, съездив на выходные в аномалию, привезли кучу двухметровых щупалец.

— Тут ничего сложного нет. Для этого необходимо быть достаточно быстрым и уметь в совершенстве владеть поводком охотника.

— Поводком охотника?

— Вот такой штукой, — я встал, и, вынув из рюкзака поводок, передал его женщине.

— Я так понимаю, что с его помощью можно не надевать петлю, а создавать ее, обмотав то, что тебе нужно?

— Все верно.

— Покажете?

Я взял у нее охотничий поводок и, не раскручивая, обвил им спинку стула. Замок защелкнулся, я потянул поводок на себя, петля затянулась, и стул полетел ко мне. Я его поймал и вернул на место.

— Но вас спрут убьет еще до того, как вы отрежете ему щупальце.

— Поэтому я и сказал, что нужно быть достаточно быстрым. Поводком я просто перетягиваю его, когда оно еще летит в меня. И отрезаю его до того, как оно ударится о землю. И просто отбегаю в сторону с обрубком.

— Вы очень талантливы.

— Нет, я просто много тренируюсь. Это навык, который можно развивать. Нужно лишь захотеть и не делать ошибок. Ошибки обычно заканчиваются смертью.

— Полагаю, ваш метод не подойдет для массового использования?

— Полагаю, что нет.

— Виктор Андреевич, не сочтите за грубость, но каковы ваши планы на ближайшее будущее?

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Основное поместье Фроловых.

Я посмотрел Елене Игоревне в глаза и молча раздумывал, что ей ответить так, чтобы не обидеть. Видимо, она поняла, о чем я думаю и тут же пояснила:

— Вы поймите, я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения с моей дочерью, но я как мать я переживаю за нее и не хочу, чтобы у нее появились проблемы. Вы человек незаурядный и очень быстро находите себе приключения. Причем приключения эти, как правило, со знатными родами. И если у вас в планах ввязаться в войну, то я бы хотела это знать. Я не стану мешать вашим отношениям даже зная это, и дальше нашего рода эта информация не уйдет, но подготовиться мы должны.

— Что ж, Елена Игоревна, откровение за откровение. Я действительно собираюсь повоевать.

— С кем? Собираетесь пойти войной на те четыре рода, что никак не успокоятся?

— Нет. Исключительно в рамках моей гражданской ответственности. Я собираюсь пойти на службу по окончании академии, а там меня наверняка отправят на войну. Что же касается четырех боярских родов, что точат на меня зуб, то я предупредил их детей и объяснил последствия их необдуманных поступков. Уверен, они передали мои слова главам своих родов. И те, надеюсь, поняли, что я не шучу.

Поэтому дальнейших действий от них я не жду до выпуска из академии. Поскольку они отлично понимают, что я сдержу свое слово, и рода останутся без старших наследников. А вот, как только их чада уберутся от меня подальше, вот тогда и начнется возня. Предполагаю, что меня даже попытаются убить еще по дороге в армию. Но это мелочи. Если главы их родов настолько глупы, чтобы объявить мне войну, в империи просто станет на четыре боярских рода меньше. Наверняка, желающих занять их места предостаточно.

— И одно из этих мест будет принадлежать вашему будущему роду?

— А вы очень умная и опасная женщина. Люблю таких. Люблю, когда женщины, которые строят сильных мира сего, ласковые со мной, как кошки, потому что чувствуют мою силу и осознают кто перед ними.

— А вы дерзки юноша. Даже за меньшие слова, как вы изволили выразиться, сильные мира сего не только сами оставались без головы, но и исчезали вместе со своими родами.

— Об этом я и говорю. Вы хоть и очень красивы, но мне нравится ваша дочь, и вряд ли ее устроит тройничок с вашим участием.

Женщина усмехнулась.