— Я буду приходить к тебе каждый час и досыпать лед. Он магический, поэтому тая в воду не превратится. Это моя разработка. Еще студентом хотел изобрести боевое заклинание, а получилось вот это. Помню, расстроился тогда сильно, а когда стал искателем, понял, насколько ценное заклинание я изобрел.

— Отлично. Вы знаете, что это такое?

— Знаем и вопросы задавать не станем.

— Надолго твой лед сможет сохранить это?

— Ты даже не представляешь насколько. Я тебе его еще с собой в дорогу дам. А деньги переведи по тем же реквизитам.

— Хорошо, но только когда выберусь за пределы аномалии.

— Вот и отлично. Тогда располагайся. Вечером мы груз заберем.

Они ушли, а я налег на вино с фруктами.

Вечером, как и обещали, груз у меня забрали. Никакой особой охраны вроде бы и не было. Трофеи от богомола собрали в пару обычных рюкзаков, прихватили для видимости еще какие-то трофеи. Все это погрузили на спины крепких мужиков, в сопровождении небольшой охраны. И ничто не указывало на то, что этот груз чем-то выделяется среди остального, если не считать того, что вся эта компания была окружена очень сильными бойцами, которые шли в некотором отдалении, и заметить их было трудно даже мне.

Российская империя. Город Москва.

Выбравшись из аномалии, я первым делом перевел деньги и убедился, что они списались с моего счета. А с утра я позвонил в приемную ректора.

— Соединяю, — сообщила мне его секретарь, и в трубке послышался голос Ванадия Павловича.

— Ты где пропал?! Что-то случилось?

— Здравствуйте. Нет, все в порядке. Задержался в аномалии. Дело в том, что деньги начали заканчиваться, а расходы выросли. Про свои обязательства помню и выполню их в полном объеме. Только сейчас я в Москве и мне нужно несколько дней, чтобы решить все свои дела.

— Слава, богу! Ты больше так не делай! Предупреждай меня, когда надолго уезжаешь. Иначе твое поместье, станет моим увольнением с позором. Такое я сделал только для того, чтобы ты выиграл соревнования. Если ты проиграешь или не явишься на них, меня турнут из академии, как плешивого пса. Так, что давай без самодеятельности. Свой номер я тебе сброшу.

Возвращаться не надо. Начало состязаний перенесли. Они начнутся через неделю. Обе наши команды уже там. Адрес гостиницы будет в смске. Так что, заканчивай все свои дела и никуда не вляпайся. И да. Здравствуйте, Виктор Андреевич.

— Вас понял. Живу в Москве, никуда не лезу.

— Вот и отлично, до встречи.

— До встречи, Ванадий Павлович.

Затем я набрал номер Кати.

— Привет, рыжик. Прости, я задержался.

— У тебя все в порядке? — тоже не поздоровавшись, спросила девушка.

— Все нормально, просто пришлось задержаться в аномалии на несколько дней. Сама же знаешь, деньги мне сейчас нужны, а до окончания соревнований, мне уже в аномалию будет не попасть.

— Слава, богу. Ты хоть себе представляешь, что в эти дни со мной творилось?! — начала повышать она голос. — Да я уже хотела нанимать несколько команд искателей и выдвигаться на твои поиски!

— Волновалась, что ли?

— Ты еще и издеваешься? Ты совсем охренел, Савраскин?

— Не забывайся, женщина! Я не обязан перед тобой отчитываться! — повысив голос, тут же осек я Катю, которая, по всей видимости, решила закатить мне скандал.

— Во-первых, это ты виноват, что я стала женщиной! — не сбавляя тона, ответила Катя. — А во-вторых, прости… я просто очень за тебя волновалась. Я понимаю, род прежде всего. А ты ведь, наверняка свой род основать хочешь. Ты же для этого так стараешься?

После высказывания о том, что именно я сделал ее женщиной, все остальное она произнесла намного тише и виноватым голосом. Я могу ее понять, все же, у нас не приятельские отношения, и я вижу, как она на меня сморит.

Российская империя. Город Москва.

— Хорошо. Я тебя прощаю, но больше не повышай на меня голос, иначе мы с тобой разбежимся. Я не позволю своим женщинам орать на меня.

— А я твоя женщина? — уже игривым тоном поинтересовалась Катя.

— Моя, — честно ответил я.

— Значит, я больше не стану на тебя кричать. Ты только предупреждай заранее, что можешь задержаться. Я себе тут места не находила.

— Я понимаю, прости. Просто выполнял заказ. Очень денежный заказ и очень важный для меня заказ.

— Хорошо. Тут Денис Миронович сказал, что ему звонила прислуга, они ждут, когда ты вернешься и проведешь собеседование.

— Вот же хрень! Совсем из головы вылетело. Сейчас созвонюсь с ректором, предупрежу, что мне срочно надо в Питер.

— Значит, скоро увидимся. Может, и я тогда к тебе в поместье загляну?

— А, как же учеба?

— Наверстаю.

— Ну, если у ректора отпросишься, я только за. Соскучился уже по тебе.

— Договорились. Позвони, как прилетишь. Пока.

— Пока.

Я снова набираю телефон ректора, только уже сотовый.

— Что случилось? — услышал я в трубке его голос.

— Ванадий Павлович, я совсем забыл. Мне надо в Питер. Реально надо.

— За два дня до начала состязаний у вас тренировка на том поле, на котором ы вы будете играть. На ней ты присутствовать обязан.

— Обязательно буду.

— До встречи.

— До встречи.

Следующим я набрал номер управляющего своим поместьем.

— Здравствуйте, Виктор Андреевич. Как хорошо, что вы позвонили. Тут Никифор Петрович столько прислуги прислал. Они мне весь телефон оборвали.

— Здравствуйте, Денис Миронович. Обзвоните всех и скажите, чтобы завтра приходили. Я начну проводить собеседования с девяти утра. Запишите их в очередь, чтобы они не толпились у меня в поместье все одновременно.

— Понял, все сделаю.

— До завтра.

— До завтра.

Минут через двадцать после того, как я закончил говорить, таксист остановил машину у мастерской императорского бронника.

Прождал я всего минут пятнадцать, прежде чем открылась дверь.

— Доброго утра, Виктор Андреевич, проходите.

— Доброго, Виктор Валентинович. Я привез ваш заказ, — ответил я, в то время как за мной защелкнулся замок входной двери.

— Что, правда?

— Куда выкладывать?

— Пройдемте.

Бронник провел меня в святая святых своей мастерской — в саму мастерскую, собственно. Надо отметить, что впечатление она на меня произвела неизгладимое. Такое количество станков и всевозможных инструментов в идеальном порядке были расставлены и разложены так, что вне зависимости от того что тебе понадобится ты это сможешь взять если не сразу, то сделав буквально пару шагов. Это просто гениальная расстановка. Ну, а сами инструменты и станки были просто великолепными. Причем многие инструменты я никогда не видел.

— Выкладывайте сюда, — оторвал меня от созерцания его мастерской бронник.

Я со скептицизмом взглянул на скатерть, которая закрывала около метра разделочного стола.

— А нельзя ли весь стол накрыть?

Тезка удивился, но поменял скатерти, и я принялся выкладывать на них щупальца спрута, доставая их изо льда, который мне, как и обещал, наделал в дорогу лавочник.

И по мере того, как я раскладывал щупальца на верстаке, челюсть Аристова опускалась все ниже.

— Проверяйте, — предложил я.

Бронник тщательно проверил каждое щупальце.

— Удивил. Откуда столько?

— Так нарубил. Спасибо, что подсказали про то, что пережимать их нужно.

— Как вы столько добыли, не скажете?

— Нет, конечно. Берете?

— Разумеется. Даю вам за все…

— Стоп. Я продаю вам только одну щупальцу. Двухметровую. Остальное выставлю на аукцион, — перебил я императорского бронника.

— Жаль. А я уже хотел сэкономить

— Боюсь, сэкономить у вас не получится. Для аукциона у меня много чего еще есть.

Я выложил все, что у меня с собой было.

— Шкуру кабана я вам отдаю для моей брони. Сделайте побольше слоев из его щетины.

— Хорошо.

— И остальное вы можете проверить сами, чтобы знать, какое именно качество я предлагаю для аукциона. И самое главное. Есть кое-что, что продам я только вам. Если вы это не купите, я выставлю товар на аукцион. Но предупреждаю сразу, если попытаетесь недоплатить, больше такого я вам не предложу.