Я осмотрел себя и, убедившись в том, что форма на мне не погорела, а лишь испачкалась, поделился своим впечатлением:

— Эта форма мне однозначно нравится.

— Ее разрабатывал род Фроловых, когда мои предки пытались пролоббировать вопрос об обучении женщин нашего рода в общей магической академии.

— Жаль только, что вы не сделали форму грязеотталкивающей.

— Это свойство могут придать одежде только представители одного рода и то не Российского. И такая одежда, как сам понимаешь, стоит очень дорого. На форму для студентов такого бюджета не выделяют.

«Отличная новость, — подумал я, — Вот и идея для бизнеса. На Дальфионе разве, что ленивый и не выбирающийся из дома в тайге отшельник не знал того, как сделать любую ткань грязеотталкивающей. Но этим я займусь уже в послевоенное время, когда возглавлю клан или создам свой род».

— Ладно, нам пора. Тренер уже возмущается, — неохотно сообщил я.

Девушка чмокнула меня в губы и, взяв под руку, пошла со мной к выходу из полигона.

— И правда, вольфрамовые яйца, — произнес Андрей, почесывая затылок.

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Магическая академия.

— Здравствуйте, господа и леди, — поприветствовал я ректора, заходя к нему в кабинет, где уже находились преподаватель магии огня Герман Александрович и глава безопасности Нинэль Николаевна.

— Здравствуйте, Виктор Андреевич.

— Что-то случилось?

— Почему вы так решили?

— Вы так срочно меня вызвали, даже толком времени помыться не дали.

— Так вы бы меньше прилюдно целовались, и времени бы больше было.

— Герман Александрович, это вы наябедничали? Ну, зачем же вы так. Надо было просто подойти и тихонько шепнуть на ушко, мол, вы тут не одни, не забывайтесь. А то, когда я ее вижу, у меня давление поднимается и мозг отключается, — подначил я огневика, но тот даже бровью не повел, а вот Нинэль Николаевна была сильно удивлена такой наглости с моей стороны.

— Мозг у вас, Виктор Андреевич, отключается не из-за давления, а из-за того, что у вас в эти моменты поднимается не только давление, но и кое-что другое, — парировал ректор.

— Возможно, но мы отошли от темы. Так зачем я вам понадобился?

— Дело в том, что в этом году у нашей академии есть шанс занять не второе, а первое место на всероссийских соревнованиях по многоборью между магическими академиями, — ректор сделал паузу, а я решил ею воспользоваться.

— Дайте попробую угадать, шанс у академии появился из-за меня?

— Все верно.

— Я не намерен находиться в одной команде с основным составом. Точнее, если мы с вами придем к соглашению, я, конечно, могу поучаствовать, но дело в том, что в этом случае наши маги, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО переломают себе все кости и будут находиться при смерти в то время, как я допинаю команду противников и натаскаю нам флагов.

— Кто бы сомневался, — вмешалась глава безопасности академии.

— Нет, вам не придется играть за команду основного состава. Мы хотим их выставить, как приманку, а позже заменить их на запасную, — пояснил Герман Александрович.

— Этот вариант мне подходит больше.

— Так вы согласны? — оживился ректор.

— А я что могу отказаться? Вы же сами без моего на то согласия записали меня на этот факультатив.

После этих слов Ванадий Павлович поник. Видимо, что-то пошло не по его плану.

— Дело в том, что назначить студента на определенный факультатив я могу и принудительно, поскольку мне виднее, в какой области стоить усилить знания и навыки учащегося. А вот принудить его участвовать в соревнованиях, я, к сожалению, не могу. Так что вы ответите?

— Хм… — задумался я. — А у вас случайно, на территории академии нет комнаты из хладного железа с усиленной вентиляцией?

Ректор ме-е-едленно вдохнул, а потом также — ме-е-едленно выдохнул, нащупывая рукой, что-нибудь потяжелее, чтобы кинуть это в меня. А, что? Мне ведь эта комната реально для учебы нужна, но не говорить же им, что я собираюсь позаимствовать у Кати немного энергии, которая и так впустую сгорает.

— Нет у меня для ваших плотских утех такой комнаты, Виктор Андреевич. И не нужно делать из академии бордель!

— Побойтесь бога, Ванадий Павлович! Какой бордель?! Мы являемся официальными любовниками, у нас все в рамках приличия, никакого разврата и извращений. О каком борделе вы сейчас говорите? — делано возмутился я, а плечи Нинэль Николаевны заходили ходуном вверх-вниз, и рот она прикрыла рукой, чтобы остальные не видели расплывшуюся на ее лице улыбку.

Огневик же мне больше напоминал мага земли. Складывалось впечатление, что ему вообще все пофиг. Интересно, как он добился такого уровня самообладания? Его же должно распирать от эмоций, и заводиться он должен с полпинка. Хм… интересно, а если его пнуть, он выйдет из себя?

— Так, что вы ответите, Виктор Андреевич? — вывел меня не из тех размышлений ректор.

— Мне нужно подумать.

— А чего тут думать, неделя всего осталась до начал отборочных матчей?

— Мне нужно подумать, что мне попросить у вас взамен, раз вы не хотите сдавать мне комнату, которую я прошу, хотя я знаю, что карцер у вас должен быть. О, а это идея! А, что если мы с Екатериной Викеньтевной, вместе набедокурим?

— Тогда я рассажу вас по разным карцерам.

— Значит комнат несколько, понятненько…

— Виктор Андреевич, давайте уже серьезно.

— Хорошо, давайте. Я обязуюсь принести победу команде Санкт-Петербургской магической академии в боевом многоборье, а вы купите и передадите мне в мое полное личное владение поместье с комнатой из хладного железа с усиленной вентиляцией.

После этих слов даже у огневика брови полезли уже не на лоб, а прямиком на затылок.

— Ну и запросы у вас Виктор Андреевич… — возмутилась Нинэль Николаевна.

— А вы рассчитывали, что я за пару тысяч золотых, с удовольствием побегу подставляться под боярские рода, которые мне эту победу ни за что не простят? Или вы считали меня столь наивным, что я не догадаюсь о последствиях?

Удивление на лице главы безопасности сошло, но в ответ она промолчала.

— Н-да… надо было соглашаться на карцер, — констатировал Герман Александрович.

— Хорошо. Я согласен, но при двух условиях. Во-первых, документы на это поместье я оформлю на академию и переоформлю его на вас исключительно после того, как вы принесете победу нашей академии. И во-вторых, на центральные районы города даже не рассчитывайте.

— Что ж, резонно. Но тогда и у меня будут условия. Во-первых, мы с вами заключаем договор, в котором должно быть прописано, что поместье перейдет мне, в том случае, если команда по боевому многоборью Санкт-Петербургской магической академии победит.

— А если она победит без вашего участия? — перебил меня ректор.

— Ну, раз у вас такая непоколебимая уверенность в возможностях ваших команд, может, мне и вовсе тогда не участвовать?

— Понял, согласен. Какие еще будут условия?

— Во-вторых, вы это поместье выкупаете до ближайших выходных и на весь период до окончания игры сдаете его мне вместе со всем содержимым и на безвозмездной основе. В третьих, все, что будет находиться в поместье и все, что к нему прилагается, вы передадите мне с описью. Не нужно брать то, что будет принадлежать мне, даже если это кажется безделушкой. Не люблю, когда меня обворовывают. Ну и, в четвертых, это поместье выбираю я.

Лица, что у главы безопасности, что у тренера по боевому многоборью застыли каменными изваяниями в крайне удивленных выражениях. Ванадий Павлович же, пару минут размышлял, но, все же ответил:

— Согласен.

Он включил телевизор, что висел на стене и вывел на него изображения нескольких поместий, а потом и карту Питера с их местоположением.

— Я не могу вам обещать какое-то конкретное поместье, поскольку, Фроловы могут отказаться продавать именно его. А других поместий, специально подготовленных для… гхм, ну вы поняли, в Питере нет. Поэтому выберите несколько вариантов, а я сделаю, что смогу. И, сами понимаете, что фото с интерьером у меня нет, только внешний вид. И еще кое-что. Если Фроловы откажутся продавать поместья, то мы с вами сойдемся на аренде карцера и больше никаких условий я не потерплю.