Резко посветлело, золотые колосья защекотали запястья. Она вцепилась в них дрожащими руками, словно они могли ее удержать. Ей потребовалась минута чтобы отдышаться, и она поспешно огляделась: она явно была дома, на своем фермерском поле, где-то тут ходит недовольный отец и скорее всего ищет ее чтоб отчитать за отлынивание. Это ее успокоило.
«Точно перегрелась!» – успокоила она себя. – «Привидится же такой бред посреди дня…»
Тут за спиной выросла тень отца, слишком угрожающая, и она обернулась. Он стоял с исказившимся от гнева лица. Она никогда такое не видела, он всегда был недовольным, но не злым. Сандер Грай схватил свою ошарашенную дочь за плечи, до боли, тряся ее и крича в лицо:
«ПРОСНИСЬ!», «ВСТАВАЙ! КОМУ ГОВОРЮ!»
И она проснулась. Вредный голос отца сменился совершенно незнакомым. Чужое лицо искривилось в ожидании реакции, но она совсем растерялась.
–Что происходит? Кто вы? – Спросила Кайса.
Мужчина сидящий напротив сложил руки на груди и смотрел на нее изучающим недовольным взглядом.
– Добро пожаловать. Меня зовут Эванлин.
Железный обруч надавил на кисти рук.
Глава 5 Три потухших свечи
Кайса вскочила и уселась на кровати, сжав покрывало руками. Оглядевшись она поняла, что находится не в своей кровати, не в своей комнате и уже явно не в своем доме. Было тяжело связать все происходящее и это безумно давило на нее:
«Что было до этого? Я же была на ферме, мы позавтракали с мамой, и я пошла в поле…Это было реально или все же сном?»
Её взгляд упал на свои нервные руки, и она заметила колоссальные изменения – они были уже не такими детскими и округлившимися. Длинные, исхудалые, будто совсем чужие. Но что поразило ее до глубины души, так это еле заметные белесые нити, тянущиеся с предплечий к кончикам пальцев, там они сгущались в небольшой комок. Пока она задавалась вопросом тату ли это или какое-то заболевание, ей напомнили, что она здесь не одна совершенно интересным вопросом:
– Кто ты? – спросил Эван.
Девушка моментально уставилась на него в новом чувстве. Кайса вскинула брови и заострила взгляд. Она тоже могла позволить себе бесстыдно рассматривать непонятного мужчину, вальяжно раскинувшегося на стуле, напротив. И случилось невероятное: она будто знала его. Нет. Не его, его присутствие. Его тепло тела, исходящее невидимыми лучами. Его энергию?
Помолчав с минуту, она подала голос:
– Почему я должна вам отвечать? И вообще с вами разговаривать? – она прервалась, панически вдыхая воздух, а после продолжила. – Почему вы спрашиваете меня кто я, если я нахожусь в вашем доме, и попала сюда явно не по своему желанию!
– Ты бы видела, с каким желанием разнесла моих ребят и мою теплицу. – на его лице расцвела вызывающая улыбка.
– Что, простите?! – глаза Кайсы округлились, вырвался нервный смешок.
– Совершенно ничего смешного – Эванлин вдруг посерьёзнел – Тебе стоит начать вспоминать, на кону стоят твои тонкие ручонки. Я с удовольствием их вырву, если ты будешь молчать!
Кайса качнулась назад и почувствовала, как вязкая слюна раздражает сухое горло. Она совершенно забылась в своем положении.
«Стоит отвечать на все вопросы, может я смогу выбраться и уйти домой?»
– Меня зовут Кайса Грай.
Лицо раздражали мелкие сальные прядки, но ей было страшно двинуться даже чтоб быстро закинуть их за уши. Во все глаза наблюдая за его реакцией, она сидела и сжимала колючее серое прокрывало.
Он опустил взгляд, одобрительно мотнув головой и задумался. Глубоко вздохнув, Эван крепко зажмурил глаза и вернул ей спокойный, но закрытый взгляд. Кайсу не волновало, что он прятал там закрытым, ее радовало, что там была не открытая враждебность, прозвучавшая минутой ранее.
– Хорошо, Кайса Грай. Я погорячился в свои угрозах и невероятно взволнован. Я ждал сутки пока ты очнешься и порядком устал.
Она кивнула, подыгрывая ему. Ситуация казалась ей все более абсурдной.
«То добро пожаловать, то вырву руки, то погорячился. Может я в психиатрии?» – подумалось ей и Кайса спросила:
– Объясните, пожалуйста, что происходит? – неожиданно к горлу подкатил горький ком и сжал горло.
– Прошлой ночью ты пришла сюда и разнесла тут все. Я уже сказал это. Что конкретно ты хочешь знать?
– Почему я этого не помню?
– Очевидно, что воспоминания не успели вернуться. – Эван раздраженно посмотрел в потолок. – Значит, сейчас разговаривать бесполезно.
Эванлин уже собрался вставать, но Кайса встрепенулась и потянула руку:
– Подождите! Эван? верно? Эван, вы же не бросите меня здесь? Я ничего не понимаю!
– У меня нет желания нянчиться с тобой. Когда вспомнишь хоть что-то, мы поговорим. Сейчас я позову кого-нибудь из ребят и Килина.
Он пошел к двери, совершенно довольный своим властным положением, но резко остановился.
«Она ведь не виновата в произошедшем. В полной мере…» – подумал Эван и посмотрел на нее через плечо. Ее глаза будто застилала темная пелена отчаяния, лицо пыталось не сморщиться от накативших слез. И он сказал:
– И приходи в себя, я знаю, тебе было не легко, как и сейчас. Ты скоро все поймешь.
И вышел.
Кайса осталась одна и ее заполонили панические и горькие мысли. Она услышала глухой зов и бормотание за дверью. Сейчас сюда придут еще люди, которые могли ей навредить. Может она попала в секту? Или ее пичкают какой-то гадостью, от того она и не помнит ничего? Что же делать?!
Девушка подошла к замыленному зеркалу над умывальником. До нее сейчас дошло что комната была похожа на тюремную камеру: односпальная хиленькая кровать, скудное белье на ней, самое колючее и омерзительное покрывало вместо одеяла. Над кроватью маленькое окошко не впускало свет – была глубокая ночь. Вместо шкафа на стене у входа были вбиты несколько крючков. Унылый железный стол с таким же стулом занимали место у одинокой стены напротив. И старый ржавый умывальник с капающим краном. Это место явно не задумывалось для жизни. Но что было общим с ее маленькой, но уютной комнатой – холод.
Кайса подняла взгляд с раковины на свое отражение и испугалась. Изменения произошли не только с руками: на нее смотрела куда более взрослая девушка. Куда более уставшая, исхудавшая и разбитая. Даже ее взгляд был не таким как раньше, по крайней мере цвет глаз не изменился, может только стал тусклее. Темно-болотистые глаза с грустью изучали себя и сдерживали едкие слезы.
«Что же со мной произошло?!» – пронеслось в её воспаленной голове.
Короткий стук в дверь отвлек ее от зеркала. Она быстро скрутила сальные волосы в пучок сзади, но без резинки он сразу развалился. В комнату зашло пару парней. Один низкий брюнет, другой высокий и рыжий. И оба смотрели на нее с некоторой опаской и неловкостью. Они переглянулись с вызовом, рыжий пихнул другого в бок и первым заговорил низкий:
– Меня зовут Таммел. А это Килин. – кивнул он на рыжего парня.
Кайса вцепилась в него взглядом. – «Эванлин выделил его, кто он?»
Окинув его мимолетным изучающим взглядом, она вернула его тому, кто назвался Таммелом. И осторожно сказала:
– Я Кайса, здравствуйте.
–Здравствуйте? – Таммел поднял бровь и также осмотрел ее. – Мы вроде одного возраста. Ладно, обсудите это с Килином, я зашел передать тебе вещи, подожду за дверью.
Килин проводил его взглядом и как только дверь закрылась, он подошел к девушке. Мотнул головой, подав знак присесть и сел напротив. И только сейчас Кайса заметила, что он тоже принес с собой какие-то вещи, которые вытаскивал из потрепанного портфеля: различные пузырьки с разноцветными жидкостями и чем-то сыпучим. С интересом разглядывая пузырьки, Кайса заметила, как Килин достал стетоскоп. Её догадка была тут же подтверждена:
– Я, можно сказать, врач. Эван поручил мне твой осмотр. – Он с изучающе оглядел ее лицо и открытые участки кожи.
Кайса смутилась под таким интересом и заметно сжалась. И он тут же это почувствовал:
– Не волнуйся, я быстро закончу, к тому же обижать тебя я не собираюсь.