— …Нет! — Я попытался её спихнуть с себя, но не вышло — запястья были перехвачены. Моментально, с дичайшей скоростью, превышающую и законы подвластной мне физики, и моё «погружение». Да, взвода ангелов будет маловато.

— Малыш не знает, от чего отказывается. — Она посмотрела в глаза… О, этот огонь во взгляде! Страсть, граничащая с безумием. Наверное, она и правда не совсем машина — там всё очень непросто. — Знаешь, сколько я его ищу, такого, как ты? Не самца на ночь, поразвлечься, а ПАРТНЁРА!!! С которым можно разделить мир! Половина на половину, тебе и мне! НАШ мир, мальчик! Весь: Венера, Земля, Марс — со временем всё будет нашим! Но мы же не спешим, правда? А потом мы полетим в космос, на другие планеты, к иным звёздам. Ты же об этом мечтаешь, правда? Улететь к другой звезде.

И тут меня сделала. Я чувствовал чужое внимание, подсознательно, на уровне биоэнергии, но что мною интересуются ТАК?..

— Весь мир, вся вселенная будут нашими! — продолжало с безумными глазами вещать это нечто. — Потому, что никто не сможет нам противостоять. Мы оружие, Хуан! И ты, и я! Я в своём роде,ты — в своём роде, и даже не представляешь, какие могущественные силы в тебе заложены. Я рядом так, маленькая девочка, чтоб подставить плечо.

— И я подставлю! Для СВОЕГО мужчины сделаю всё! Мы перевернём этот мир!..

— Нет! Пожалуйста, оставь меня! Я понял, ты сильнее, я не смогу тебя победить, просто оставь меня!.. Или убей.

— Смерть лучше, чем я? — опасно сощурились её глаза. — Смерть лучше, чем перспективы со мной?

Боже, за что мне это?

— Ты классная. — Руками — запястья она отпустила — провёл ей по щеке. Старческая кожа, но как контрастирует с той, что у неё на груди, на животе… Да, биоробот — не человек, отнюдь. И тем более никакая не старуха и не бабушка. — Селена, прости, но это не так работает. Я люблю сразу нескольких девушек, в том числе, и ты правильно попеняла, своих сестёр. Но когда знакомился с ними, я не знал, что я — Веласкес. Да и родила и воспитала меня Стефания Шимановская, и плевать, что там считает про это Лея. Мать у меня одна. Но я и правда люблю их. А ты… — Замялся, подбирая политкорректные слова, чтобы не вывести её из равновесия… А, к чёрту!

— Я тебя не знаю! — как есть обрубил я. — Я готов стать союзником, партнёром… Но делить мир напополам… Давай вернёмся к этому разговору позже?

— Если когда-нибудь вернёмся. — Она вздохнула, встала с меня, огонь в глазах моментально погас, энергия в движениях исчезла. Подобрала с пола лиф и принялась одеваться. Я подался вперёд, сел, сложив руки на коленях, не веря, что всё закончилось.

— Ты обиделась?

— Ничуть, — спокойно ответило это нечто. — Наоборот, я довольна.

— Чем?

— Тобой. Ты прошёл испытание. — Пронзительный взгляд, и в её глазах промелькнули довольство и хитринки. — Если бы ты согласился — я бы тебя убила.

Вот те на те! И почему я при этом не удивлён?

— Почему? — не удержался и спросил я.

— А зачем мне карьерист? — Она презрительно фыркнула. — Что насчёт любви — тут ты прав, это так не работает, а значит снова мимо. И третий момент, ты не знал, кто тебе Изабелла и Фрейя, когда встретил их. Да и про Мерседес только догадывался… Хотя тут, кажется, ваши падре уже против не будут — они сёстры, но достаточно дальние. Я виню не тебя за девочек, Хуан, я виню Лею — она-то знала! По крайней мере, могла сказать сразу, пока ты был заперт в корпусе. И Бэль, и тебе, чтобы охладели, чтобы строили братские отношения. И к Фрейе не нужно было тебя подводить. Но эта извращенка предпочла играть в свои игры, невзирая на неприятный окрас, а потом стало поздно. После смерти Селены я категорическая противница инцеста, и готова за это убивать.

— Инцеста… — потянул я, ибо только в этот момент пробила следующая, самая главная мысль. Блин, почему только сейчас? На виду ж всё. — А ты моралистка!

— Отчасти, — кивнула она. — Вера в бога тоже иррациональна, Хуан, и её я тоже начала понимать. Может не испытывать, не считаю себя ни доброй католичкой, как у вас приято, ни адептом любой другой религии, но я научилась её анализировать. И знаешь, вероятность, что смерть Лукаса и Селены это кара свыше, очень велика. Ты ведь понимаешь, КТО был мне Лукас? И кем генетически была наша дочь?

— М-да… Соболезную… — вырвалось у меня, причём искренне. Ёкарный бабай, древняя Эллада с его Эдипом отдыхает! Какие страсти, и прям под носом!

— А потому да, я бы просто тебя прикончила, прямо здесь. По любой из трёх озвученный причин. Но так, как ты принял верное решение по всем трём пунктам, снова всё просчитав правильно, я согласна участвовать в твоей акции со знатью, и вообще помогу в дальнейшем, если потребуется. Меня устраивает такой, как ты, у руля Венеры. А насчёт партнёрства и мира напополам — думаю, ещё успеем пообщаться. — Хитринка в голосе.

— Почему устраиваю? — не понимал главного я. — Зачем тебе помогать? Если всё так… Смысл тогда ввязываться? Я не испытываю к тебе ни благодарности, ни партнёрской вежливости. Я чужой. И вряд ли захочу играть по твоим правилам в будущем. Я конкурент Пабло и остальному твоему потомству, причём главный…

— Считай, это мой тебе подарок на день рождения. — Довольная улыбка. — Который наступит через несколько часов. С днём рождения, Хуан!

— Это ты стоишь за мятежом в столице и на планете? — в лоб спросил я, когда уже выходил из комнаты, обернувшись.

Это машина. Всего лишь. Понимающая иррациональное, испытывающая любовь и религиозную предопределённость, иначе зовущуюся словом «вера», но машина! Но она соврала, и я отчётливо это почувствовал.

— Нет. Как я могу пойти против своих же? Я Веласкес, и это мой клан — зачем мне бить в спину?

— Почему она мне это рассказала? — Я сидел на диване, заторможенный. Фрейя не трогала, не теребила, но только потому, что было некогда — готовилась выполнять следующий пункт плана … МОЕГО плана, как дирижёра. Признание главой государства получила в пол-одиннадцатого вечера, и сразу махнула сюда, во дворец, где развила бурную деятельность. И без четверти полночь перешла к следующему пункту. Помогать ей было не в чем, и я ловил свою нирвану, переваривая разговор с сеньорой Маршалл, которая вовсе не сеньора, хоть и Маршалл.

— Это было её условие, на которое согласилась бабушка, — долго подумав и всё взвесив, раскрыла тайну Фрейя. — Правду о ней могут знать только двое, глава клана и наследница, и более никто. Мама сейчас в отключке, и неизвестно, выживет ли. Я стала главой, и что стану ею после убийств сенаторов было понятно ещё в обед. Значит ты… Второй. Мой наследник… — Мышонок убрала глазки в пол. — Я рад, что ты сумел с нею договориться о поддержке и помощи. У меня бы не получилось.

Всего-всего я ей не рассказал — незачем высочеству такие подробности. Особенно не стоит говорить, кто реально скрывается за помощью мятежникам. И про нелестной оценке её самой, как управленца. А про предложение посадить на трон меня — вообще табу из табу! Но то, что вывело из колеи, не рассказать было нельзя.

— Давай, проехали. Надо работать дальше, — решил закругляться и закрыть тему — и кроме этого долбанного разговора у нас куча проблемм, и их надо незамедлительно решать, а не рефлексировать.

— Сколько времени в Москве? — спросила Фрейя у уже ставшей верной помощницей «красной», выходя из спального закутка в комнату с визорами.

— Скоро семь утра, ваше высочество, — первым сориентировался и ответил «золотой».

— Отлично. Хуан?

Я встал сбоку, чтоб не попасть в кадр.

— Выглядишь супер! — поднял вверх большой палец.

— Тогда я готова. — Она вздохнула и встала на «точку», откуда будет идти её трёхмерный съём для записи. После Сената она не переодевалась специально — подчеркнуть срочность этого её обращения, раз выступает в той же одежде.

— Жан-Поль? — Естественно, для приватной записи я притащил во дворец личного оператора. Ставшего таким недавно, возможно, на время, но этому челу я доверял.