Почему он? А он был слишком неосторожен, замёл не все хвосты при подготовке террористов группы-два, это которых накрыли в Санта-Марте.

— Вы не имеете права меня задерживать! У меня дипломатическая неприкосновенность! — в лицо заявил мужчина лет тридцати с небольшим в «рабочем» деловом костюме, сидящий со связанными руками на полу. На сносном испанском говорил, но с акцентом. Сам был смуглым, но эта смуглость напоминала не о Южной Америке, а о странах вроде Аравии — слишком «европейские» черты лица.

— Да что ты говоришь, родной? — плотоядно улыбнулся я, картинно взял стул, поставил рядом и сел. — Узнал?

Тип молчал.

— Вижу, узнал. А потому тебе на выбор один из двух вариантов развития событий. Первый — ты сам всё рассказываешь. Честно и без утайки. Нет — и обещаю, тебе буде ОЧЕНЬ больно! У вас же написано в досье, что я психопат, мне нравится делать людям больно. Я коллекционирую боль. Изучаю. А для этого требуется экспериментальная база. Хочешь знать, чего я пока не делал в своих исследованиях?

— Что вы хотите узнать? — очень сильно погрустнел он, переводя взгляд с меня, на парней Макса, затем на Снежку и её напарницу. М-да, явно никто не будет ему сочувствовать.

— Имя. Того, кто руководит операцией. Кто всё это организовал.

— Если скажу всё, что знаю, меня отпустят? — Надежда в глазах.

— Обязательно. Не прямо сразу, но со временем — да. Когда закончим операцию. Однако ты должен понимать разницу, сейчас ты просто сидишь на полу и отдыхаешь, а будешь сидеть с поломанными руками и ногами, отрубленными пальцами или кистями рук, с кучей проникающих ножевых ран. Тебе оно надо?

— Я не знаю. Кто руководит всей операцией! — торопливо проговорил он. — Можете проверить сывороткой и на полиграфе, я правда не знаю! Я отвечал только за свой сектор.

— За подготовку группы?

— Да. Организация связи. Обеспечение оружием и продовольствием, документами. Я лишь подготовил то, что нужно группе для функционирования, уложил всё в требуемые тайники и передал информацию об их нахождении. Больше ничего не знаю.

— И как, тяжёлая работа, подготовка подобного?

Пожатие плеч.

— У нас дома оружие достать сложнее, чем у вас. У вас можно найти всё, кроме разве ядерной бомбы. Но нужно иметь соответствующие связи. Не знаю, как будет сейчас, но работать можно, не жалуюсь.

Я про себя усмехнулся — о как запел, птичка колибри!

Снабжение группы в тылу противника — слабое место разведки. Именно косяки по линии организации снабжения позволили напасть на след этого перца. «Малышка» определила контакты террористов, присланных с Земли, и копала от них, прочёсывая все связи, какие можно и какие нельзя. И пройти мимо этого сеньора не смогла, передав нам намёк взять его в разработку. Чем Гуэрра эти дни и занимался — проверял сеньоров, подобных этому, выясняя Путь. Прилетевшие террористы тоже террористы, и тоже могли иметь связи, близких, родных, и так далее, «Оракул» проверял не только на предмет принадлежности к засевшим в «трёх девятках». Можно сказать, случайно на сеньора попали. Но зато в жилу — более поздняя сверка данных, когда «Малышка» набрала опыта, показала, что он участвовал в организации второй группы, стрелки вели к нему, техническому атташе посольства Восточного Союза.

Судя по всему, пленник не врал, и правда не знал больше того, что говорит. Я включил интуицию и гонял его одними и теми же вопросами в разных вариациях много раз, но чуйка говорила, он слишком боится, чтобы врать. Боится, что мы его грохнем, раз он не может помочь. А у него семья, дети. Его папа — князёк в одной из провинций в доминанте Аравия, его семье принадлежит завод, производящий радиоизотопы. Он не для того пошёл на дипломатическую службу, чтобы умирать.

— Если ты очертишь круг, кого подозреваешь, мы будем благодарны, — расплылся я в максимально доброжелательной улыбке. И не моя вина, что сеньор мажор от неё лишь ещё больше побледнел.

— Это только догадки, господин Шимановский. Возможно, никто из этих людей не является куратором, и не моя вина, что это так…

— Позволь нам самостоятельно разобраться в этом вопросе.

Ладно, пусть мальчик-мажорчик живёт.

— Хорошая работа, Алекс, — довольно усмехнулся я, когда мы спустились, оставив аравийского верноподданного на попечение людей лейтенанта. Он притащил сюда двух церберов из департамента безопасности, те безвылазно сидели в квартире-камере пленника, чтобы не загружать лишним нас. Ребята Макса им не мешали, они — ребятам, при условии, что они не будут шарахаться по всему дому, ограничившись контролем над квартирой-камерой. — Можешь же, когда хочешь.

— Я полон сюрпризов, Хуан, — хохотнул он. — Есть много скользкой информации по линии контрразведки, они помогали рыть её, но упираемся в важных людей и отсутствие доказательств.

— Давай с Белым разберёмся, потом и по линии контрразведки пройдёмся. Впрочем, давай инфу почитаю, нужны имена для анализа.

— Теперь куда? — спросил Алекс — перед нами медленно поднимался шлюз выхода наружу.

— Есть одна идейка, как выцепить Белого. Давай посоветуюсь с комрадом Гарсия и Лоран. Поехали со мной, подскажешь, если есть какие неизвестные скользкие моменты.

Глава 2. Gallus in suo sterquilinio plurimum potest (продолжение )

— Вот таков наш план, — закончил я излагать мысли. — Всё гениальное просто, всё простое гениально.

— Ты не выйдешь сразу на функционера из посольства, — покачал головой бригадный генерал. — Такие люди не подставляются. Он будет вести трансляцию из защищённого места, от которого будет несколько передатчиков до точки входа в сеть. «Малышка» выявит лицо, установившее эту точку, но это окажется фрилансер, который даже знать не будет, кто его нанял и с какой целью.

— В том и смысл, «Малышка» не просто так носит кодовое название «проект Оракул». Она всемогуща! Контролирует все проводные каналы связи! Единственный способ обойти её — радиосвязь и выделенная линия, без выхода в планетарную сеть. Что возможно в рамках купола, максимум двух-трёх. А с этой целью мы включим глушилки вокруг ВСЕЙ красной зоны, — обвёл рукой карту, переданную куратором от третьего управления. У него был простой, но именно что гениальный план. — И тут два варианта, или они рискнут и выйдут в эфир из посольства, или где у них там информационный центр, через проводные сети, или куратор оторвёт от кресла свой важный попец и лично выедет куда-то в город, чтобы обойти радиоблокировку. Опять же, важно место выхода, где попало точку переговоров не организуешь, нужно находиться рядом с точкой входа данных. И тут включается «Оракул», мы знаем подозреваемых в лица и отслеживаем, кто куда сорвался. Поймаем камерами и берём группой захвата.

— Взять его всё равно не сможешь, — возразил полковник Лопес. — Во-первых, сложно доказать, что он выехал в тот купол на переговоры с кем-то, а не водички попить. Может там контрактницы искуснее, человек развлечься решил? А что рядом с ним кто-то посылал сигналы Мухарибу — совпадение. А во-вторых, даже если определишь, что он лично держал в руках рацию, у него сто процентов будет дипломатический иммунитет.

— Это мои сложности. — Я злобно оскалился. — В общих чертах — мне плевать на дипломатические иммунитеты, если есть железные доказательства, что он в момент сеанса связи находился в том же куполе, где и радиопередатчик «нулевой» тревоги. Берём сеньора и оперативно, пока бог спит, выбиваем показания. По мягкому сценарию, калечить не буду, но сеньору будет ОЧЕНЬ некомфортно.

— Рисковый ты парень! — покачал Лопес головой. — Совсем ничего не боишься, никаких «красных линий».

— У меня дети. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. — Планете будет плевать на маленькие недочёты в работе, если я реально освобожу детей. А королева, что королева? Пожурит, по попке нашлёпает. Переживу.