— Итак, диетики, — начал он.

— Итак, Мина, — проговорила я тем же тоном, отслеживая реакцию на свои слова. Глава облизнул губы и задумчиво постучал костяшками пальцев по столешнице. — Не будем притворяться, что вы равнодушны к собственной дочери.

Пока Артур молчал, я повернулась к нему боком и медленно двинулась к указанному диванчику, попутно доставая из кармана телефон и включая диктофон. Так, а теперь припрячем мобильник за подлокотником, чтобы видно не было — и можем выводить главу на чистую воду.

— Как она? — произнес, наконец, Артур, и его голос на мгновение дрогнул.

— Она неплохо, — вспомнила я уставшую мулатку, — но могла быть и лучше. Война ее изматывает.

— Ну ничего, она легко справляется с любыми трудностями, — удовлетворенно кивнул седой головой Артур. Я возмутилась:

— Она-то, может, и справляется, но зачем создавать ей новые сложности?

— Да уж не ради нее война затеялась, — язвительно ответил мне глава, выпрямляясь во весь рост. — Так что я не буду изменять свои планы в угоду возомнившей о себе невесть что девчонке!

В его голосе послышался с трудом сдерживаемый гнев. А вот еще один человек, у которого накипело… Как же здорово оказываться в нужном месте в нужное время!

— А что случилось-то? — тихо спросила я, складывая руки на коленях. — Из-за чего изначально произошел разлад? Мне кажется, Мина до сих пор переживает…

— Переживает… — буркнул Артур, отводя глаза. Его руки на столе сложились в побелевшие кулаки. — Ничего она не переживает! Сама легко и непринужденно вылетела из родного гнезда, походя уничтожила мои надежды на достойного преемника да еще переметнулась к диетикам!

— Но должна же быть причина этим ее поступкам, — настаивала я.

— Да просто она вся в мать! Безбашенная девка! — прорычал Артур, меняясь в лице.

— В мать? — зацепилась я за оговорку. — А почему вас это так раздражает?

— Потому что ее мать умерла из-за своей безалаберности!..

— И вы боитесь из-за этого же потерять теперь и дочь? — осторожно предположила я и закусила губу, когда поняла, что попала в цель. — А Мина об этом знает?

— Ей не нужно этого знать.

— Почему?

— Потому что это не имеет к нашим делам никакого отношения.

— А вам когда-нибудь приходило в голову, — максимально нейтрально произнесла я, — что может иметь? Что юной девушке, у которой погибла мать, может быть тяжело самой переживать смерть близкого человека? Что она была вынуждена быть сильной ради оставшегося в живых единственного родителя? Что она, может, нуждалась в вас, как в отце, а не как в главе клана?

— Ты это к чему?

— К тому, что она не робот, она живая! У нее могут быть свои потребности, свои желания, свои устремления. Это ведь вы хотели сделать ее своей преемницей! Это ведь не ее мечта, верно? Мина в итоге просто пошла той дорогой, которая была ей приятнее и, может, безопаснее в эмоциональном плане. Никакого издевательства над отцом, никакого «назло», никакого «в штыки». А сейчас из-за этой войны она рискует потерять единственного близкого человека, который у нее остался — отца. И это наверняка ее серьезно подкашивает.

Я могла где-то приврать для красного словца, но мне было важно уговорить этих двоих встретиться и все обсудить. Как же от молчания порой много проблем!

— Она уже взрослая, ей больше не нужен отец, — с каменным лицом сидел Артур, и я не понимала, почему он позволяет мне это все говорить, почему не затыкает, не выгоняет? Неужели… Неужели он об этом сам давно думал и какой-то частью души с этим согласен?

— Отец нужен всегда, сколько бы ни было ребенку лет! — твердо возразила я, вспоминая своих родителей. Даже если они не мои родные — они все равно вырастили меня. Даже если я хочу считать себя взрослой — я рада знать, что мне всегда есть к кому вернуться.

— Артур, — выдохнула через десяток секунд, оглаживая несуществующие складочки на одежде, — скажите, а вам самому нужна ваша дочь? Вы хотите… Наладить отношения?

— Мне важна моя дочь, — переформулировать глава, барабаня по столу пальцами, — но я не буду лезть в ее жизнь. Меня там нет, вот и пусть так будет впредь. Достаточно наблюдать за ее успехами со стороны и гордиться, что у нас с Мари выросла такая чудесная женщина.

Я точно знала, что Мина, услышав это, не сдержит слез. Каждый ребенок мечтает, чтобы мама и папа им гордились. И она заслуживает услышать это — хотя бы и спустя столько лет.

— Я могу устроить вам встречу с дочерью, — закинула я ногу на ногу, — и вы попробуете обсудить ваши судьбы, чтобы обоим остаться в этой войне живыми. Ведь я точно знаю, что она не хочет вашей смерти.

— Зачем мне с ней встречаться? — вдруг вскинулся Артур. — Чтобы выслушивать, какой я плохой? Что я был плохим отцом, мало уделял любви, что не поддержал дочь?

— Она такое говорила? — я приподняла брови.

— Что-то подобное, — туманно ответил глава и скрестил на столешнице пальцы. — Давай обсудим другие вопросы.

— Извините, — перебила я его, ерзая на диванчике, — но в этот раз совершенно другая ситуация, а значит, и слова могут звучать другие. Возможно, она изменилась, и ее мнение об отце тоже… Может, обвинения больше не прозвучат?

— Коли так, она бы сама предложила встретиться! — пренебрежительно фыркнул Артур. — А не…

И тут в кармане главы гедонистов завибрировал телефон. Мужчина достал его, разблокировал сложным движением пальца, что-то нажал — и его лицо изумленно вытянулось. Глаза Артура с потрясением уставились на меня, а я недоуменно раскинула руки в стороны:

— Что?

— Ты… — глава сглотнул и перевел взгляд на экран телефона. — Как ты это устроила?.. Мне написала Мина…

У меня невольно участился пульс.

— Она пишет… — осипшим голосом прочитал Артур. — Что хочет со мной встретиться.

Я не удержала смешок, один, второй… И рассмеялась, искренне радуясь тому, что наш с ней разговор принес своим плоды. Если даже в тот момент я не знала, зачем говорю то, что говорю, — оно все равно не зря. Все всегда происходит не зря.

— И как, — все еще фыркая, полюбопытствовала я, — вы согласитесь на ее предложение?

Если Артур встретится с дочерью, и они поладят, то у нас будут крепкие союзники в будущей битве.

Если Руслан и Михаил не подведут — у нас есть шанс не просто остановить войну, но и начать новую эпоху, эпоху энергетически совершенных людей.

Если все закончится благополучно, то…

То что будет со мной?

Я не имела ни малейшего понятия. Но сидеть в холле штаба гедонистов и думать о будущем стало некогда, когда из подвала выволокли Егора — бессознательного, всего в синяках и ссадинах. Его ноги волочились по полу, голова была опущена, светлые волосы потемнели от крови. Живот мой скрутило, я подскочила:

— Что это с ним?!

Один из абмалов бросил:

— Скажи спасибо, что жив.

Вчера бы я возмутилась грубости по отношению к потомственному биовампиру, но сейчас было не до этого. Я проконтролировала, чтобы его бережно усадили на диван, порадовалась возможности молниеносно призвать скорую и нажала на телефоне «103».

— Вы, главное, не говорите, почему он оказался в таком состоянии, — посоветовала девушка на ресепшн, и я злобно сверкнула в ее сторону глазами. А то бы я ща начала заливать медикам про биовампиров, войну и штабы!

Вскоре у входа, где я мялась и изнывала от тревоги, остановилась карета скорой помощи.

— Быстрее, — поторапливала я врачей, игнорируя их суровые взгляды. — Вдруг у него там внутреннее кровоизлияние!

— Идем, не суетитесь, — устало попросила меня молоденькая девушка. Я молча влетела в двери и подскочила к Егору. Он был без сознания, голова откинула назад. На неестественно белой коже четко выделялись кровавые царапины и синеющие участки. У меня дрогнуло сердце.

— Каталку сюда, — коротко скомандовала девушка и присела рядом, ставя чемоданчик на пол. Я жевала губы и обнимала себя за плечи, остро чувствуя собственное бессилие.