Не могла больше смотреть на себя в зеркало. Хотелось его разбить… Накинула халат на голое тело и пошла на кухню. Достав бутылочку красного, откупорила, но, когда потянулась за бокалом, услышала звонок в дверь. На миг замерла. Никто кроме Кости не знал, что я сегодня здесь, и тревожное чувство охватило меня. Даже руки дрогнули. Почему-то сразу подумала о Бесе. Ему же найти меня вообще ничего не стоило…

Медленно и тихо подкралась к двери. Не включая свет, прислонилась к ней ухом. Тихо… очень. Набралась храбрости и посмотрела в глазок. Сердце гулко ударило в грудь, от всплеска эмоций даже голова пошла кругом, и я прислонилась лбом к двери. Не могла поверить… Снова посмотрела, хотела удостовериться, что мне не показалось. Он опустил голову и чуть развернулся, посмотрев на лестницу, словно хотел уже уйти, но потом снова кинул взгляд на мою дверь. Боже… эти глаза… в них был весь спектр эмоций: грусть, тоска, смятение… Секунда и он сжал челюсти, нахмурил брови — злость, ярость, ревность, снова смятение… В нём словно боролось желание попасть внутрь с желанием бежать как можно дальше. Мокрая чёлка спадала на лоб, тёмные брови хмурились, делая взгляд любимых глаз серьёзным… Распахнула дверь и на мгновение его взгляд озарился радостью… любовью…

— Стас… — только и смогла прошептать, потому что ком слёз сдавил горло.

Так и стояла, как безмолвная статуя в изумлении, и не могла оторвать от него глаз. Весь мокрый… от него веяло декабрьским холодом и свежестью. Видимо долго стоял на улице, решаясь зайти…

Моё сердце отбивало сумасшедший ритм, внутри всё трепетало от этой неожиданной встречи. Хотела кинуться в его объятия, прижаться к груди, почувствовать вкус и тепло его губ, но словно приросла к полу. Не могла… пока не простит, не могла этого сделать… не достойна…

Стремительный шаг вперёд, заставил меня отпрянуть, но сильные руки обхватили, прижали к себе. Так быстро, что я даже не заметила, когда он успел захлопнуть дверь. Ладонью он прижал мою голову к своему плечу и, уткнувшись носом и губами в мои влажные волосы, согревал дыханием, втягивал запах.

— Я сочувствую твоей утра… — не успела договорить, потому что он резко заключил в ладони моё лицо и накрыл губы страстным поцелуем.

Секунда, и мои руки обвили плечи в каплях дождя. Его пальцы зарылись в мои волосы, сминая их. Наши языки переплетались, танцуя страстный пасодобль: он жадно поглощал, покорял, а я страстно подчинялась. Льнула к нему всем телом, сквозь ткань халата чувствуя прохладу мокрого пальто, от чего кожа покрылась чувствительными мурашками. Его руки, обжигая, гладили, до боли сжимали моё тело через тонкий шёлк, под которым ничего не было. Несмотря на погоду, любимые руки были горячими.

С нетерпением стянула с его плеч пальто, пиджак… Целовала… ласкала… Всё пошло кругом… Стас здесь, со мной… сейчас… любит… и это не сон… Вихрь необузданной страсти подхватил нас. Горячее дыхание обжигало. Хриплые стоны срывались с губ. Не прерывая ласк и поцелуев, я расстегнула рубашку, брюки… А когда коснулась пальцами его горячей кожи на груди, восторг переполнил меня. Родной… любимый… Запах любимого мужчины, лучший, пьянящий кружил голову, сознание… сильнее любого наркотика. Во мне проснулась дикая, изголодавшаяся кошка. Хотела его съесть… кусать… поглотить всего… в себя…

Я чувствовала, что Стасом обуревают те же эмоции и чувства. Он словно пытался меня перебороть, показать, что его страсть сильнее. Жалил меня поцелуями, покусывал кожу на шее… плечах… сжимал грудь, терзая соски губами, пальцами. Жар всё сильнее распалялся в нас, поглощая обоих, не оставляя шанса на отступление, и я покорно таяла в огне нашей страсти… плавилась как воск в его сильных руках… любимых руках…

Стас подхватил меня под попу и усадил на кухонный стол. Только до неё, по прямой из коридора, нам хватило сил добраться. Наши стоны слились воедино, как и наши тела, и утонули в глубоком поцелуе. Жадные губы… руки… тела… переплелись… Издав синхронно почти болезненные стоны друг другу в рот, слились в одно целое… Стоны… всхлипы удовольствия… звуки соприкасающихся тел заполнили пространство и сознание. Сейчас… здесь… были только МЫ… всё вокруг перестало существовать… мысли полностью покинули меня… Мы чувствовали друг друга остро… откровенно… жадно… тесно… яростно… страстно…

Не было слов. Только прерывистый и невнятный шёпот горячих губ: «Ведьма… Моя… С ума схожу…» И с моих губ еле слышные, утонувшие в стоне наслаждения: «Прости…» и «Люблю…»

Это не секс… это полное слияние жаждущих, истосковавшихся половинок, которых разлучили… оторвали друг от друга… Мы словно магниты притянулись так, что сейчас никакая сила не могла нас разъединить… ни потоп… ни землетрясение… ни пожар… ни война… Весь мир упал в бездну… а мы вознеслись вверх… в нирвану…

Он во мне… Я в нём… ВСЯ… без остатка…

Сжимая крепкие плечи, откинула голову назад. Стас сильными руками прижимал меня к себе, входя глубоко и яростно, рывками. Выдох друг другу в рот… Снова жадный поцелуй… Мы дышали… стонали друг другу в губы… горячо… прерывисто… В висках стучала кровь… темп ускорялся… напряжение внутри нарастало… требуя разрядки. Поймала карий взгляд… затуманенный… пьяный… но такой любимый… хотелось утонуть в нём… навсегда… Так остро чувствовала его внутри… каждое движение дарило наслаждение… приближало к экстазу… Всхлипнула от толчка… Вспышка… в глазах на миг потемнело… голова пошла кругом… тело взорвалось невероятным оргазмом… такого ещё никогда не испытывала… словно в меня влили эликсир, вернувший меня к жизни… Хриплый, прерывистый выдох мне в шею обжёг кожу. Обхватила рукой голову Стаса, сильнее прижимая к себе. Мы замерли, тяжело дыша… утопая… в своих ощущениях… в наслаждении… впитывая каждой клеточкой эмоции, переполнявшие нас…

Молчали. Не было сил говорить. Да и разве нужны были слова. Стас выпрямился, и я прижала ладони к его щекам. Опьянённая страстью, экстазом, стала покрывать нежными поцелуями его лицо. Он открыл глаза, в этот же миг сильно сжав мои запястья. Моё сердце замерло. Взгляд Стаса полыхал ненавистью, челюсти были сжаты. Закрыл глаза, и его губы скривились, словно он, очнувшись от наваждения, пожалел о том, что сейчас случилось. От понимания этого грудь мою сдавило тисками. Я даже задержала дыхание. Оттолкнувшись от меня, он стал торопливо заправлять одежду и уже на ходу застегнул брюки, а я, спрыгнув со стола, на ослабленных ногах шла за ним. От переполнявших эмоций и испытанной страсти меня пошатнуло.

— Не уходи… — я упёрлась рукой в стену. — Прости меня…

Накинув пальто, он снова метнул в меня горящий взгляд. Сейчас уйдёт навсегда… на совсем… должна удержать… умру без него… умру…

— Я люблю тебя, — обессиленно прошептала, прислонившись плечом к стене — ноги совсем не держали, в груди было так больно, что трудно было дышать…

Стас ничего не ответил, рывком открыл дверь и стремительно вышел, словно бежал… от меня… от себя… от наших чувств…

Горячие слёзы боли и отчаянья стали стекать по моим щекам, и я медленно сползла по стене. Увидев его брошенный пиджак, легла на пол. Сжимая пальцами мягкую ткань, вдыхала его родной, любимый запах и смачивала её слезами. Но постепенно тихие слёзы иссякли. Эйфория от нашей близости наполнила меня надеждой. По глазам Стаса я поняла, что он чувствует. Он не может меня забыть… и простить…

Cock — (англ. сленг) петух, кран, курок, пенис, самец.

Эти месяцы для меня были просто грёбанным адом. Смерть Тани… нам с Катёной нелегко было перенести этот удар. Сердце разрывалось, глядя на малышку. Старался держаться, быть сильнее, дать ей всю свою любовь, заботу, нежность. Почти забросил работу, чтобы быть с ней, с семьёй. Беркут справлялся, и я был ему благодарен. Хорошо, что у компании проблемы устаканились и дела снова пошли в гору. Этого урода, виновного в аварии, задержали и привлекли к суду. При данном обвинении и обстоятельстве, что этот подонок сбежал с места ДТП, мы с Гошей добились максимального для него срока — пять лет. Конечно, это не вернёт ни ребёнка мне, ни Катёне маму, но зато всё по справедливости, по закону… Пусть отвечает ублюдок за всё, что сотворил…