— Что с ней случилось?

Он протянул мне дезинфицирующие салфетки, махнув рукой на моё лицо.

— Её убили семь лет назад. Отморозки из конкурирующей группировки изнасиловали, зарезали… двенадцать ножевых… и кинули в ров у дороги недалеко от моего дома.

Шокированная этой информацией, я замерла с салфеткой у лица. Не моргая, смотрела на мужчину, лицо которого не выражало никаких эмоций. Странно… Поразилась его умению скрывать свои чувства и эмоции. Только глаза выдавали его боль.

— Сочувствую, — прошептала я и после паузы спросила: — Вы нашли их?

Мужчина молча кивнул.

— И что вы с ними сделали?

— Лучше тебе не знать, девочка, — холодно ответил он и встал.

Взяв контейнер с верстака, Глеб сел на стул и протянул его мне.

— Поешь.

— Нет аппетита.

— Ешь, — твёрдо отчеканил, и я взяла контейнер. — Надеюсь, ты не вегетарианка?

Непослушными пальцами попыталась открыть крышку. Они так болели под ногтями, что у меня ничего не получалось. Мужчина молча помог мне и откинулся на спинку стула. Закурил, наблюдая как я нерешительно взяла кусок жареного мяса и откусила.

Не понимала почему он не уходит. Хочет поболтать?

— Мне нравится, что ты боец. Редкое качество для женщин. Ни истерики, ни мольбы, ни попыток продаться за жизнь. Так чётко вырубила моего парня. Теперь он проваляется несколько дней с сотрясением, — усмехнулся он, а потом серьёзно продолжил: — Но пойдя на кражу информации у Соколовского, ты даже не подумала, чем это может для тебя обернуться и какие последствия могут быть для твоих близких людей, — сердито произнёс, словно злился на меня.

— Сопереживаете? — с иронией спросила я.

— Прелесть, — улыбнулся он, затянувшись. — Даже сейчас ты храбришься, скрывая свой страх иронией. Но я злюсь на тебя.

— Почему?

— Была бы моей дочерью…

— Отшлёпали бы? — не сдержалась я.

Мужчина басисто рассмеялся. Потушив окурок о пол, он встал и достал с верхней полки матрас. Довольно чистый. Кинул его на пол и снова пристально посмотрел на меня.

— Поспи. Для тебя день будет тяжёлый.

Шины шуршали по мокрой трассе. За обочинами после холодного дождя, оросившего прогретую днём землю, оголённая растительность утопала в тумане. Мелкая морось окропляла лобовое стекло. Погодка ещё та…

Нервы были на пределе. Давил на газ. Напряжённо сжимал руль, сдерживая рвавшиеся наружу ненависть и ярость. Страх, что могу не успеть, накатывал и я вдавливал педаль газа в пол. Только когда навигатор сообщил, что нужно свернуть с трассы, сбросил скорость.

— Стас, — в наушнике раздался голос Марка, — парни уже на месте. Но местность… Будут вас прикрывать. Но… там всё открыто… не подступишься. Поэтому они на большом расстоянии. Действуем по плану.

— Если всё пойдёт не по плану? — сжал я челюсти.

— Тогда по ситуации, — вздохнул он.

Колесо моего внедорожника поймало ухабу на грунтовой дороге. Марк отключился, а я непроизвольно протянул руку к поясу, где был скрыт газовый девятимиллиметровый Браунинг. Ребята были против, чтобы я был с оружием, но я всё же не сдержался, достал из сейфа запылившееся орудие самообороны, купленное ещё на заре моей бизнес-карьеры. Тогда ещё были остатки отморозков, которые никак не хотели выпускать из рук жирные куски, когда власти стали их прижимать. Сейчас уже криминал и рэкетиры так в открытую не совались в деловой мир бизнеса. Дали им по носу и рукам. Теперь у них всё было завуалировано легальным бизнесом, в котором они отмывали деньги, заработанные в тени.

В голове билась одна мысль: «Соня, девочка моя, держись. Держись, моя хорошая…» Сейчас важна была только она. По**й на Соколовского, на его связь с криминалом, на все его грязные дела. Придёт время он получит своё по заслугам. Отец заручился поддержкой на самых высоких постах, но пока Соня у него, пока не подготовят такую почву для его ареста, чтобы он не смог выкрутиться, пока мы с Соней и Катёной не улетим подальше, чтобы он не дотянулся до нас, решили его не трогать. Подонок должен потерять бдительность, убедиться, что мы сдались, что его не тронут. И вот когда он расслабится…

Следуя по указанным координатам, навигатор меня вывел совсем на разухабистую дорогу, асфальт которой был настолько старым и испещрённым выбоинами, как после арт-обстрела, что не удавалось полностью их избежать. Колёса внедорожника, попадая в ловушки, хлюпали по лужам, разбрызгивая грязь. Сердце стучало в висках. Мышцы были напряжены как перед схваткой. Вспомнились учения на полигоне, когда я проходил подготовку в армии перед подписанием контракта. Да, было такое решение… но после смерти отца, передумал. Я должен был остаться с мамой, чтобы поддержать её….

Под разрывами снарядов и автоматными очередями адреналин также зашкаливал, заставляя тебя двигаться вперёд, и не поддаваться панике. Страх — это нормально… человек так устроен… не испытывают страх только больные психи и идиоты… Просто одних людей он заставляет думать и выживать, а других совершать губительные ошибки… В экстремальных ситуациях паника — вероятная гибель.

Из-за поворота появились силуэты строений заброшенной животноводческой фермы. Сердце сжалось. Мрачное место. Лучше не придумаешь, если нужно скрыть трупы так, чтобы их никогда не нашли.

«Отставить упаднические мысли!» — дал себе приказ, сжимая до хруста в костяшках руль.

— Стас.

— Да.

— В проёмы узких окон плохая видимость, постарайся оставаться снаружи.

— Понял.

Приближаясь к строениям, у самого большого, который когда-то был коровником, увидел два чёрных Гелендвагена. Из него вышли два мужика. Здоровые. С угрожающей внешностью. Вышли вперёд, чтобы я ближе не подъезжал. Видел таких только в криминальных фильмах 90-х. Один из них отодвинул полу пальто, показав пистолет-пулемёт…

«Блядь…» — почти зарычал, останавливаясь. Кровь снова прилила к лицу, отдавая сумасшедшим пульсом в висках, от мысли, что моя девочка в руках таких отморозков.

Подошли ближе, тыча стволами в мою сторону. Понял без слов. Вынул наушник, свой Браунинг из-за пояса и засунул его между сиденьем и «бородой». Заглушив двигатель, поднял руки, показав ладони. Один из бандитов открыл дверь с водительской стороны, и я вышел. Громила безмолвно кивнул головой, и я повернулся спиной, прислонив ладони к холодному и мокрому кузову. Отморозок стукнул ногой по моим лодыжкам, и я развёл ноги на ширину плеч. Тыча мне дулом УЗИ в спину, он обыскал меня на наличие оружия.

— Двигай, — рявкнул бандит.

Не делая резких движений, я развернулся и пошёл за вторым в сторону заброшенного строения. Хотелось ринуться и бежать, чтобы скорее увидеть Сонечку, а руки чесались кого-нибудь приложить тяжёлым ударом… Но… затылком чувствовал, направленный мне в спину ствол УЗИ, и даже не думал рыпаться. В безмолвной тишине был слышен только хруст гравия под подошвами ботинок и дыхание за спиной. Моросящий дождь мелкими каплями остужал моё разгорячённое лицо. Изо рта шёл пар. Поднял воротник пальто. Стало заметно холодать. «Ночью будет заморозок», — почему-то подумал я, вглядываясь в чернеющий проём строения, большие ворота которого покосились на огромных, ржавых петлях.

У ворот остановился, вглядываясь внутрь. В проходе стояла пара бочек, в которых горел огонь. Возле них грелось ещё пара громил и солидно одетый мужик с бородой, который со спокойным и невозмутимым видом курил. Взгляд сосредоточенный и серьёзный. Толчок дула в спину заставил меня двигаться вперёд по широкому проходу бывшего коровника. Подойдя ближе, разглядел главаря: коротко остриженные виски, ровно уложенная наверх чёлка с проблеском седины, как и в бороде, широкие брови, лёгкие морщины, суровый взгляд тёмных глаз, который делал ещё более устрашающим шрам на лбу, рассекающий бровь. Почему-то этот человек показался мне знакомым… точно где-то видел его…

Внимательно посмотрев на меня, мужчина глубоко затянулся. Я остановился в нескольких метрах от грозной компании. Громила с УЗИ так и остался позади меня, а второй повернулся ко мне лицом, став рядом со своими братками.