Когда я открыл глаза, то увидел, что от дома остались одни тлеющие угли, он выгорел полностью, осталось только несколько чёрных железных балок. Я вышел из машины и подошёл поближе, узнать, осталось ли что-нибудь от трёх тел. Так, дивана нет, но есть пара костей, обгоревших до неузнаваемости, я даже не могу определить, кто из них кто. Хотя нет, вот этот самый большой череп, судя по всему, принадлежит тому верзиле. Я взял черепушку, постучал, заглянул внутрь. Удивительно, но не осталось никаких мягких тканей. Сколько же я проспал? Достав свободной рукой телефон, я увидел, что меня сморило на три часа. Долго. Я подумал, что рисковал, уснув здесь. В любой момент могли приехать пожарные, полиция, меня бы обнаружили, стали задавать кучу ненужных вопросов… но здесь нет никого, кроме меня и трёх куч костей. Подбросив в руке череп и аккуратно положив его на то место, откуда взял, я прошептал про себя: «Бедный Йорик, хотя нет, бедный Лешик». У меня плохая память на имена, но его имя мне запомнилось, как зовут девушку, я не знал. Да мне это и не нужно. Мне захотелось сказать что-нибудь к памяти о бедном стороже.

– Прости, старина, мы не были знакомы, но мне кажется, что ты был хорошим человеком. Просто тебе не повезло.

Это всё, что мне пришло на ум. Развернувшись, я поспешил прочь. Уже направляясь в город, я достал свой новый мобильный. В контактах я нашёл «Михаил», вздохнув, я нажал клавишу вызова.

– Слушаю.

– Всё. Я всё сделал.

– Поздравляю тебя с первым успешно выполненным заданием, я знал, что ты справишься.

– И что теперь?

– Пока ничего. Поезжай домой и отдохни. Как только ты понадобишься, тебе сообщат.

Отключился. Ни до свидания, ничего, что за бесцеремонный человек. Ну и пусть. Он прав, я хочу есть, я хочу спать, я еду домой. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, я не удержался от комментария:

– Ну что ж, я тоже поздравляю тебя. Похоже, началась новая страница в твоей жизни.

Воспоминания, воспоминания… ох уж это старое доброе время, золотые годы. Были ли они у меня? Наверно, они настали сейчас, золотее не бывает. А что? Я молод, жильё есть, работа есть, кот Дымок есть – теперь мы с ним два самодостаточных холостяка. Всё отлично.

С такими мыслями я остановился у складских помещений на окраине города. Все они пустуют. Не так давно в городе была пара землетрясений, не сильных, но их хватило, чтобы люди испугались за своё добро. Дело в том, что под складами находится бомбоубежище, бункер времен Второй мировой войны. Прошло много лет, цементные конструкции обветшали, местами в асфальте можно увидеть «дыры в преисподнюю», как их здесь называют. Поэтому никто не удивится, если в один прекрасный, солнечный день, такой, как этот, всё уйдет под землю.

Выйдя из машины, я направился к небольшому сооружению за стальной дверью. Это и был вход в бункер. Дверь всегда открыта – закрывать её смысла нет. Три года назад в нём обосновался нелегальный ночной клуб, якобы его организовали для пользы общества – мол, помещение пустует, а молодёжи танцевать негде. Никакие документы не оформлялись. Да и что бы в них было написано? Захолустье с плохой музыкой, где свободно толкают наркоту? Вряд ли. Тем не менее это так, но никто ничего не делает. Хозяев нет, и предъявить нечего. Пару раз устраивали облавы, но народ всё равно собирается. Установили новую дверь, повесили замок – на следующий же вечер замок был сорван, а дверь и стены пестрели от различных граффити.

Не понимаю, почему именно это место и такое время? Уже почти полдень. Обычно задания выпадают на рассвете или ночью. Приготовив оружие и поцеловав нагрудный крест (с некоторых пор я стал очень верующим: не то чтобы падшим крест причиняет какие-то неудобства, но с ним я чувствую себя служителем высшему благу – мелочь, а приятно), я вошёл в бетонную будку. В «Леске» я никогда не был и, к своему удивлению, увидел чистую лестницу, ведущую вниз. Слышно музыку. Вот уж не думал, что клуб работает круглосуточно. Такого быть не может. С осторожностью спускаясь вниз, я наткнулся на длинный коридор, тоже очень чистый. Продвигаясь по нему, я размышлял о том, что такое подпольный клуб в моём представлении – это исписанные ругательствами стены, грязные полы, сигаретные окурки повсюду и обклеенный газетами туалет, или его вообще нет, и все справляют нужду за зданием. Пока я шёл, музыку становилось слышно всё лучше, но она не играла так громко, как обычно бывает в ночных клубах. В конце коридора была занавеска из прозрачной разноцветной клеёнки в несколько слоев, разрезанной на полосы. Креативно, что тут скажешь, декор своими руками. Остановившись, я прислушался в ожидании знакомых звуков: рычания, невменяемого смеха, чавканья или хотя бы дружного сонного сопения, которое говорит о том, что банкет окончен и все с неосторожностью легли спать. Это было бы подарком судьбы – зашёл, бах! бах! И по домам – никаких испорченных нервов, обещаний выпотрошить меня и послать шкуру в подарок моим родителям на Рождество. Хотя я понимаю, что это пустые угрозы, но всё равно неприятно. И к тому же – кто их знает.

Вместо этого на фоне музыки было слышно пение. Нормальный, приятный голос. Может, у нас в конторе произошла ошибка и я сейчас наткнусь на какие-нибудь хиповые посиделки и церемониальное песнопение в караоке? Ну да ладно, хватит гадать. Спрятав на всякий случай пистолет за спину, я откинул занавес и зашёл в зал.

Такого я не ожидал. Повсюду были мёртвые тела – на танцполе, у барной стойки. Стены, пол, были залиты кровью. Скудная мебель была разломана и разбросана. И в центре всего этого беспредела находилась танцующая девушка. Моё появление она проигнорировала, а я был слегка сбит с толку. Возникла масса вопросов и несостыковок. Куча трупов указывала на то, что здесь было настоящее нашествие век голодавших тёмных, я сомневаюсь, что одно существо могло убить кучу народу – кто-нибудь бы улизнул, обратился в полицию, в общем, происшествие было бы освещённым для публики. Но она-то одна. И пляшет как сумасшедшая. А может, это и не падший вовсе? Может, бедняжка работает здесь уборщицей, пришла и обнаружила не массу приклеенных к стульям жвачек, а гору мёртвых тел. Её мозг такого не ожидал, психика не выдержала, дала сбой, и теперь ей чудится, что она на ромашковом поле. Я внимательно присмотрелся к девушке. На ней было платье неопределённого цвета – скорее всего, оно было белым, но от крови приобрело багровый оттенок. Руки, ноги были также измазаны кровью. Рыжие волосы в беспорядочном буйстве локонов лежали на спине и плечах. Их цвет был таким непривычно ярким, что казалось, её голова горит, и внушал смутное опасение, словно стоишь перед знаком «стоп». Она танцевала, поднимая руки, закидывая их за голову, и подпевала звучавшей музыке. Всё это смахивало на шабаш, хотя я некогда не видел шабаш. Я не мог разглядеть лица, ведь я стоял на приличном расстоянии, позволяющем мне быть если не незаметным, то хотя бы неприметным. Собравшись с мыслями, я пошёл к ней, приготовив на всякий случай пистолет.

– Добрый день. Вам нужна помощь?

Эту фразу я произнёс на случай, если передо мной все-таки человек.

Незнакомка прекратила танцевать. И повернулась ко мне лицом.

Я выругался про себя. Нет, это определённо не человек. И это было видно по глазам. Они были не как у всех падших, не сплошь чёрные, словно пустые. Таких я прежде не видел. Её глаза словно переживали десятки эмоций одновременно, и от этого взгляд становился то нежным, то уничтожающим. И всё это было от того, что они меняли цвет. Не переставая. Основной цвет там был чёрный, но в то же время в них словно пульсировал весь цветовой спектр огня – от жёлтого до красного. И этот огонь был явно не из костра в Эдемском саду. Я выставил пистолет, прицелился. Но едва я успел нажать на курок, как она исчезла, оставив на своём месте чёрные клубы не то дыма, не то тумана, чего-то, что рассеивалось. Пуля пролетела сквозь этот след, оставив светлую точку. В тот же момент, позади меня, у самого уха я услышал: