— Пойдём, Джесс, — проговорил Майлз, помогая ей выйти из машины.

Он прижал её к себе, а она закрыла глаза и положила голову на его плечо.

Она пыталась переставлять ноги, но с трудом контролировала свои движения, поэтому споткнулась.

— Я так устала.

Майлз вздохнул, после чего без труда поднял её.

— Думаю, я сегодня перетрудил тебя.

Она кивнула, и крепче прижалась к нему в его тёплых объятиях.

Он отнёс её в её комнату, после чего положил на кровать. Он помог ей снять туфли, а потом накрыл одеялом, но она уже почти спала. Он постоял в ногах её кровати несколько минут, наблюдая за ней, после чего выключил свет и закрыл дверь.

Иногда она просыпалась посреди ночи, потому что ей хотелось есть. Было два часа ночи, и она решила выпить немного воды. Последнее, что она помнила, это дорогу домой в машине, и ещё она смутно помнила, как Майлз отнёс её в кровать. Она выпила полстакана воды, и вылила остатки в раковину.

Она так давно не чувствовала себя такой уставшей. После того, как она хорошо поработала и заняла свою голову другими мыслями, она смогла, наконец, нормально поспать. Она глубоко вздохнула, после чего вернулась в кровать и нырнула под одеяло.

Какое-то время она лежала и смотрела в потолок, но вместо того, чтобы позволить чёрным мыслям проникнуть в её голову, она сосредоточилась на работе, которая ждала её завтра. Она обдумывала, как создать лучшую систему хранения счетов, вместо того, чтобы сражаться с теми вещами, которые она не могла изменить, или с тем, с чем она была не готова столкнуться.

Но это ей не помогало, так как окружающее её пространство было наполнено воспоминаниями — и они были такими яркими, что если бы она позволила себе поверить в это, она бы увидела Дилана, облокотившегося о дверной косяк и дразнящего её из-за отсутствия художественного таланта, а также её саму, угрожающую разрисовать его краской с помощью кисти, которую она держала в руках, готовая обрызгать его с головы до ног, чтобы доказать ему, что она могла это сделать… Она хотела крепко ухватиться за прошлое и никогда его не отпускать. Но это воспоминание начало растворяться, и всё что ей осталось — это пустой проём двери и такая печаль в сердце, что ей было сложно дышать от душивших её слёз.

Она села и прижала колени к груди. Какое-то время она раскачивалась туда-сюда, пока её эмоции не поутихли, и ей не стало легче дышать.

Она посмотрела на время, зная, что ей надо ещё поспать, в противном случае она будет ворчливой и раздражительной. Тем более, учитывая тот объём работы, который ей надо было проделать, ей нужна была вся энергия, которая у неё только была.

Она легла на бок и попыталась немного поспать, засунув руки под подушку.

Через некоторое время усталость взяла своё, и она почувствовала, что её веки сделались тяжелыми.

— Всё хорошо, Джесс.

Этот голос был таким знакомым. Это был Дилан.

Густой туман рассеялся, и сквозь него начал проникать свет, осветивший фигуру, стоящую перед ней. Это был он, и её наполнило чувство облегчения.

— Дилан, — прошептала она, не веря тому, что видели её глаза. — Это, и правда, ты?

Он кивнул.

— Всё хорошо, — проговорил он снова.

Она покачала головой.

— Нет, не хорошо.

Теперь никогда уже не будет хорошо. Она открыла и закрыла глаза, не веря тому, что она видела, но он не исчезал.

Он улыбнулся ей такой знакомой улыбкой, которая всегда заставляла её чувствовать себя хорошо, но на этот раз этого не случилось. Она всё ещё несла в себе столько вины и не могла её отпустить.

— Прости меня, мне так жаль.

Её голос прозвучал хрипло, и она попыталась дотронуться до него.

Если бы она могла коснуться его, её боль утихла бы. И она смогла бы снова почувствовать себя цельной. Если бы только она могла коснуться его… Но она не могла. Как бы она ни пыталась, она не могла достать до него. Её рука вытянулась, пальцы были всего лишь в дюйме от него. Он ускользал от неё, так же как он сделал это при жизни.

Вот он здесь, и на следующий день его уже нет. В одно мгновение всё изменилось.

— Всё хорошо, — его голос резонировал сквозь неё. — Я не хочу, чтобы ты несла в себе эту боль.

В его зелёных глазах было понимание. Тяжелая печаль проникла ей в сердце.

Его голос звучал всё дальше и дальше, она запаниковала.

— Не бросай меня.

Она ещё не исправила все свои ошибки.

Он улыбнулся, что заставило её сердце воспрянуть на какое-то мгновение, после чего паника захватила её. Туман становился всё гуще, и он начал исчезать.

— Не бросай меня снова, — взмолилась она. Боль от потери казалась такой же свежей, как в тот день, когда он ушёл. Она упала на колени, и из неё вырвался стон. — Пожалуйста, не бросай меня.

Но как бы она ни умоляла, ничего нельзя было изменить. Через пару мгновений от него не осталось и следа.

— Отпусти.

Это были его прощальные слова, которые донеслись до неё.

Она закрыла рот руками, чтобы прекратить снова и снова звать его, но она не могла перестать шептать.

— Пожалуйста, не бросай меня.

ГЛАВА 7

— Джесс.

Джессика подскочила в кровати, она всё ещё рыдала, её лёгкие болели.

— Он… Я не смогла…

Майлз держал её за руки, слёзы ручьями текли по её лицу. Он заключил её в свои объятия и начал успокаивать.

— Это был только сон.

Он медленно покачивался вместе с ней, в то время как она продолжала неконтролируемо рыдать.

Он расслабил спину, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Это я, Джесс. Всё в порядке.

Он заткнул её волосы за ухо.

Она покачала головой.

— Я не… в порядке… Я никогда не буду… в порядке.

Он дрожала и икала, продолжая рыдать.

— Почему? — мягко спросил он, проведя большим пальцем по её щеке.

Она испустила дрожащий вздох, всё ещё пытаясь победить паутину кошмара, который не отпускал её мысли.

— Дилан.

В выражении его лица перемешались понимание и грусть.

На этот раз он ещё крепче прижал её к себе. На этот раз он не сказал ей, что всё будет в порядке, потому что он знал, что этого никогда уже не будет — так же как и он никогда уже не будет в порядке.

Когда слёзы начали высыхать, она вздохнула, не желая поднять своё лицо на Майлза. Она не хотела видеть его реакцию на то, как она расклеилась. Это был всего лишь сон, хотя он и казался таким реальным. В то время у неё было столько надежды, которая в итоге должна была исчезнуть — так же как и Дилан в этом сне.

Она хотела остаться здесь, в надежных объятиях того, кто в какой-то степени понимал её боль и печаль.

— Тебе лучше? — спросил он, в конце концов, отклонившись назад, чтобы посмотреть на неё.

Она кивнула, всё ещё чувствуя себя так, словно она приоткрыла занавес и предоставила ему место в первом ряду, чтобы он мог наблюдать её боль. Единственное, что её утешало, это то, что он понятия не имел о том чувстве вины, что она несла внутри себя.

— Прости, — пробормотала она, отклонившись от него.

— Не извиняйся. Ты потеряла того, кого любила. Это нормально, что ты что-то чувствуешь. Ты обязана что-то чувствовать, когда тебе больно.

Его нежные слова затронули что-то внутри неё, и она пристально посмотрела ему глаза, после чего перевела взгляд на дверь и попыталась снова выстроить стены вокруг себя.

Память о Дилане шепотом повисла в дверном проёме, и вот через секунду его образ исчез. У неё перехватило дыхание.

— Я чувствую себя так, словно я дрейфую в море и не могу спастись. Вокруг только море, до самого горизонта, и волны-волны, — она вздохнула. — Я чувствую, что пройдёт какое-то время, и я сдамся и погружусь с головой под воду.

Он взял её руку в свою и крепко сжал, словно он мог не дать ей уйти под воду.

— Я всё ещё нахожусь в том моменте, когда я обо всём узнала. Я не могу преодолеть это. Я там. Где-то между отрицанием и осознанием того, что всё уже не будет как раньше…