— А соврать не мог, дубина? — Слышу ругань за спиной.

— Не сообразил.

— Вот дубина. А что если и вправду есть эти рудники??

Отошёл от двери. Задумался, у покоев постоянно одни и те же. Шесть стражников, по двое стоят: то одна пара, то вторая, то третья. Значит, доносят всё. Тогда понятно, почему Гунуа взъелся.

Только вот чего моя мамаша блудная взъелась на мага? Он же пацана лечил до последнего. Ей больше, видимо, делать нечего, только посылать какого — то ассасина с записками. Вернее ассасинку. Тьфу, ты.

Сижу перед камином, и думаю. Что здесь вообще происходит? Вроде всё меня стороной обходит. Жизнью своей живёт, будто что — то ограждает. Нахлынуло в Левант живности всякой. И с чего вдруг? Ну не верю, что из — за одной помолвки такой ажиотаж.

Суккубы народ степей, фелисы — лесов. И все хотят дружить с людьми. Почему? Всё дело в шахтах серебряной руды? Талантливых магах, из которых я видел пока только Гунуа, или мощных стенах городских? Все эти расы в извечной войне с вампирами, их приспешниками и одержимыми.

Готовятся к Чёрному сезону — ночи длинною в двенадцать недель, когда для существ тьмы появится время свершить свой триумфальный марш к народам Серебра и Света…

Утром за мной прислала гонца Вебисида, пришлось идти на тренировку, раз такая честь. По дороге услышал, как два стражника шепчутся о взрывах в небе недавней ночью, называя их «громовой магией». Сразу возгордился. Моих рук дело, мужики — так и подмывало сказать!

Идиот, чему радуюсь? Гунуа легко вычислит, чьих рук дело. Если уже не вычислил.

До обеда в поте лица учился простейшим выпадам и блокам под чутким руководством Вебисиды. Практически одни на платформе, ажиотажа, как вчера не было. Дальше трапеза в комнате и ванна. Ничего не предвещало, когда я голый залез в воду отмокать, отправив служанку погулять.

Только разнежился, за дверью короткая ругань! Недолгая потасовка, что — то падает грузно и ещё… Дверь открывается ударом ноги. И через порог переступает принц Узимир!!

Глаза почерневшие на меня смотрят. Бугай шириной одним только торсом, наверное, как я в высоту. Да ещё и в своём национальном кимоно ещё крупнее. Меч мощный при нём, кинжалов куча.

Сглатываю слюнку, ноги подгребаю в коленях к груди. Хрен с ней с башкой, главное, чтобы яйца не оторвал. Вроде ж не насиловал его соплячку?!

— Я не… — начинаю жалобно.

— Нелли, сюда! — Гремит мощно, что вода в ванной вибрирует.

Мордашка раскосая заглядывает, и, увидев меня, исчезает обратно.

— Я что сказал! — Рычит Узимир, подаётся назад, хватает за ворот бело — розового кимоно свою дочку и зашвыривает ко мне в покои!

Вероятно испугавшись голого в воде, Нелли ахает и резко прячется за диван.

Узимир за ней. А я в ужасе перебираю в башке события той ночи. Если это очная ставка, я должен выбрать стратегию своих ответов…

Здоровенный «кошак» хватает дочку под подмышки, легко поднимая, как домашнего котёнка. Идёт на меня! Вижу и его безумный взгляд, и её дикий! И сжимаюсь в комок от страха. Это ли не семейная расправа: накромсать меня до смерти дочкой под чутким надзором папаши.

Нелли и сама сжимается вся. И тут он опускает её прямо в одежде ко мне в ванную! С той стороны, как раз освободилось. Вода расплёскивается слегка, попадая мне на лицо.

— Дружить! — Бросает басом Узимир, грозя пальцем у лба с прижатыми розовыми ушками, и мне вдруг неожиданно спокойно говорит: — прошу простить за вторжение, маленький лорд. Вынужденная мера.

Чего?!

Разворачивается принц «кошачий», идёт к выходу. Дверь закрыть не выходит у него сразу, рука валяющегося стражника мешает. Узимир пинает её в сторону, не парясь, и закрывает аккуратно дверь, оставляя нас вдвоём. Ещё и взгляд напоследок сделал, типа он добрячок такой.

Смотрю на Нелли, она на меня, перепуганная до смерти, нижняя губа трясётся. Сжалась вся, кимоно промокло, через полоски ткани соски проступили торчащие.

— И что мне с тобой делать? — Спрашиваю на выдохе вымученно.

— Д… д… дружить, — выходит из дрожащего ротика Нелли, у которой зуб на зуб не попадает.

Какое — то время я просто смотрю на неё, а она на меня. Немного успокаивается, но вижу, что зябнет. А ещё смущается.

— Разворачивайся спиной, — говорю деловито с настроением на подъёме.

Ибо чувствую себя заново родившимся!

Нелли думает секунду, затем кивает быстро и неуверенно начинает двигаться, будто боится водой меня окатить. Но вскоре с охотой избавляется от зрелища с голым доходягой в ванной. Слышу, как выдыхает с облегчением. Но всё равно подрагивает плечиками. И что теперь делать?

— Давай, снимай мокрую одежду, — говорю обыденно. — Иначе замёрзнешь.

Сжимается снова. Стесняется.

— Спинку тебе потру, голову помою, — продолжаю раскручивать. — Так и начинается дружба, между прочим. Заодно согреешься.

Полминуты длится пауза. Жду, затаив дыхание.

— Ладно, — раздаётся тихое на выдохе!

Голосок, как у Настеньки из сказки «Морозко». В воде вдруг завозилась активно, не прошло и минуты, широкий розовый пояс вынула. Один слой кимоно развернула, второй уже с плечиков сняла. Опустилось всё в воду, обнажая нежную спинку. Лифчика нет, сиси голые.

— Выну из ванны, а то будет мешать, — комментирую действия, нащупывая в воде ткань.

— Хорошо, — отвечает голоском своим, чуть голову повернув ко мне.

Помогает с тканью, высвобождаясь полностью. Выкидываю кимоно, ткань смачно шмякается на пол. Возится с тапками, снимает по одному и выкидывает сама через край. Напрягается немного, привстаёт. Трусики из воды вынимает мизерные, розовые!

Эй, а это уже было не обязательно.

— Голову помоем? — Спрашиваю, чтобы хоть как — то сбить неловкую паузу.

— Угу, — отвечает и начинает расплетать тёмно — русые косы!

Заколки на бортик ванны аккуратно раскладывает. Вскоре их штук двадцать набирается, волосы распускаются и в воду уходят, всю спинку закрывают.

Начинаю шевелиться в воде. Замирает.

— Я за мочалкой и мылом, не бойся, — говорю мягко и тянусь за флаконами из своего мира.

Чуть не роняю шампунь, когда вдруг приходит мысль, что папаша разъярённый может в любой момент вернуться. Но что он скажет? Сам же её подложил. Или как это воспринимать? У них «кошачьих», видимо, так: оприходовал — женись. Или как? Надо будет у Вебисиды спросить, что всё это значит. Может, испытание стойкости какой? Только суну в неё, и Узимир залетит, да яйца мне отхватит.

Э, нет, меня так легко не возьмёшь! Пока просто помоемся. Если Нелли выглядит вполне зрелой, судя по фигуре, то я телом ещё как юнец. Слишком дохлый. Поймал себя на мысли, что стесняюсь!

Начинаю мыть ей с головы. Снимаю ковш, что сбоку на крючке всегда висит. И начинаю аккуратно и по чуть — чуть лить на ушастую голову. Нелли смирно сидит с прямой спинкой, вылезая примерно от груди из воды. Увлажнив водой достаточно, беру шампунь и начинаю намыливать. В первое мгновение, когда жидкость касается шевелюры, принцесса вздрагивает, но дальше уже смирно сидит. Хотя нет, ушки подёргиваются периодически.

— Глаза зажмурь и не открывай, пока не скажу, — говорю заботливо.

— Угу…

Намыливаю старательно, по всей длине, вынимая локоны из воды. Голову массирую, чувствую «кошечка» плывёт. Видимо, нравится ей.

Смываю, помогая рукой, чтобы по локонам хорошо стекало.

— Теперь спинку, — озвучиваю, и Нелли убирает волосы вперёд обнажая смуглую кожу.

Мочалку свою намыливаю гелем.

— Вкусно пахнет, как от тебя, — комментирует малышка.

Начинаю намыливать, ничего не ответив на это. Ручки поднимает выше, подмышки с волосиками. Немного, но есть. Драю обе стороны. Увлекаюсь, чуть вперёд скользит кисть и груди касается сбоку. А ей хоть бы что! Затаив дыхание, начинаю больше залазить в интимную зону круговыми движениями, с каждым витком всё больше охватывая. Нелли, похоже, напряглась, но слова ни сказала. Стал грудь намыливать уже уверенней. Вторую полез рукой намыливать, соскребая пену с мочалки.