— А другие люди, которые считают себя свободными, а вы держите их в рабстве, это вас не смущает? — Поинтересовалась моя супруга.

— Неполноценные… простите, те, кто не умеет бродить по мирам, не могут считаться свободными, по причине узости их взглядов. Какая им разница, где быть запертыми, в своем мире или в моем поместье?

— Вы ослепили ученого-физика, который во много раз умнее тебя, чтобы он крутил водяной насос и не отвлекался. Это же бесчеловечно. — Тут уже и я не удержался. — Вами теперь займутся организации, наблюдающие за порядком, и вашему рабству скоро придет конец. А кому-то придется даже ответить за это. Вы, я так понимаю, не последний человек, так что будьте готовы к трибуналу.

— Многие пытались объявить нам войну. Это было сто лет назад и двести, и постоянно кто-то хотел оспорить наше право жить так, как хочется, но все обламывали зубы. Никто не сравнится с хькошами, объединяющимися в трудный час. Нас так много, и у нас столько возможностей, что вы будете неприятно удивлены. — Гордо заявила Тайна, постоянно поправляя оторванный кусок пижамы.

Мою Лялю слова рабовладелицы вывели из себя. Я знал это состояние тихого гнева, выдаваемого горящими глазами и крепко стиснутыми губами. Надо было как-то понизить градус ситуации, иначе она могла сорваться. Если вы видели, как дерутся обычные кошки, то знайте, разумные дерутся точно так же. Шерсть летит во все стороны и о честных приемах драки там никто не слышал.

— Посмотрим, как будет. От тебя нам нужно одно, возвращение сына. Пока он не окажется у нас, ты будешь несвободна и не сможешь объединиться с хьюкошами в праведной борьбе. Вместо декларации глупых догм, было бы правильнее посмотреть на нас, таких разных, обладающих взаимоуважением и умением видеть друг в друге человека.

— И не только человека. — Усмехнулась Тайна, имея ввиду наши семейные отношения.

— Тебя это не касается. — Резким тоном произнесла Ляля.

Женщины встретились взглядами. Тайна все поняла и замолкла. Ей надо было пройти все пять стадий принятия неизбежного, чтобы не противиться происходящему. С ее опытом, происхождением и гонором это непростая работа. Зато эффект физического насилия уже принес свои плоды. Она научилась держать язык за зубами, чтобы не получить на орехи. Год жизни в Транзабаре превратил бы ее в совершенно другого человека.

Змей дернулся всем телом и открыл глаза.

— Ну, рассказывай, нашел портал? — Спросил я, сгорая от нетерпения.

— Нашел. — Произнес змей без особого энтузиазма. — Это не корни дерева. Портал образует грибной мицелий. Он настолько хрупкий, что я не представляю, как мы сможем сделать подкоп. Одно неверное движение и он может разрушиться.

— Значит, это гриб-иномирец. — Я усмехнулся. — С такими видами мы еще не встречались.

— И что нам делать? — Поинтересовалась Ляля. — Пробовать все равно придется. Он глубоко?

— Нет, в почвенном слое. В том-то и дело, что слой этот хрупкий. Только дождевые черви из одного мира в другой без проблем ползают. — Антош пригорюнился.

— Не беда. Ты у нас тоже большой червь, полезешь первым. Если только тебе это удастся, придумаешь, как вытащить нас отсюда. Может быть, это реально сделать из другого мира. Как думаешь? — Я был уверен, что змей справится с этим без особых проблем.

— Пока ответить на этот вопрос я не могу. — Честно признался Антош. — Обещаю приложить максимум усилий, если получится отсюда выбраться.

— Нам этого достаточно. — Успокоил я его. — С голоду мы тут не умрем. Смотри, сколько всего съедобного растет. И бегает. — Мимом нас проскочило любопытное животное, отдаленно похожее на красную панду.

— Хороший знак. Значит, великанов рядом нет. — Решил змей. — Что ж, давайте искать инструмент, да будем копать.

«Панда» не уходила. Забралась на дерево и с нижней ветки с любопытством наблюдала за нами. Судя по ленивой позе, она не видела в нас врагов. Ляля протянула ей руку и та коснулась ее.

— Не боится. — Обрадовалась она.

— Тебя никто не боится. — Напомнил я ей. — Вспомни, все младенцы улыбаются тебе, а мне через одного.

— А от меня вообще орут. — Усмехнулся змей.

— Иди на ручки. — Ляля протянула обе руки к животному.

«Панда» сразу поняла, что от нее хотят, медленно и вальяжно перебралась на руки к моей супруге. Ляля принялась ее тискать и гладить. Тайна смотрела на ее забавы свысока, изображая горделивое презрение.

— А ты чего такая грязная? — Супруга вздыбила разомлевшему животному шерсть. — Ребята, он как будто в норе живет. У него в меху земля застряла, опилки какие-то и лапы грязные.

— И что такого? — Я не увидел в этом ничего необычного. — Многие животные на земле живут в норах. Это в ее лесном мире всё, что ниже деревьев — болото.

— Я подумала, что не только дождевые черви могут знать, как гонять из мира в мир. Наверняка такие животные тоже могли вырыть норку в портале.

— Если только случайно. — Решил Антош. — Откуда им знать про другие миры и порталы. Они их не должны чувствовать.

— А можно проверить какого цвета порода под здешней почвой? — Поинтересовалась Ляля.

— Ты что, решила заняться геологией? — Усмехнулся я.

— У этой милашки красный песочек застрял в пуху и лапки испачканы красной глиной. — Супруга потерла ей лапки и рассмотрела грязь на своей руке. Даже понюхала.

— Ну, давайте проверим, раз нам нечем заняться. — Нехотя поддержал ее змей. — Уверен, у нас под ногами тоже красная глина.

Копать пришлось мне. Я сломал сухую ветку, чтобы у нее остался заостренный плоский край и принялся копать узкую ямку. Копалось легко. Лесной перегной из листьев был влажным и легким. Плодородный слой пронизывали тонкие нити белого грибного мицелия. Возможно, я разрушил один из созданных им порталов, ведущий к свободе. Глубина плодородного горизонта составила меньше полметра, а потом началась почвообразующая порода. Змей оказался неправ, под почвой находился желтый песок.

— Это ничего не объясняет. — Змей не сдавался. — Глина — это метаморфическая порода, осадочная. Она может находиться рядом с песком, выстилая дно оврага, к примеру. Животные могут специально строить норы в ней, чтобы они не промачивались осадками. Вы же знаете, глина почти не пропускает воду.

— Мы этого не знали. — Признался я. — Может, отпустим его, пусть он покажет нам норку.

— Напрасные надежды, но если хотите…

Ляля опустила «панду» на землю. Та издала мяукающий звук, поводила ушками и не спеша побежала. Мы двинулись на ней следом. Прошли метров сто, затем остановились, чтобы понаблюдать за ее косметическими процедурами. Животному приспичило умыться и почесаться. «Панда» после еще двух остановок привела нас к старому пню. Дерево, упавшее много лет назад, уже превратилось в мумифицированный силуэт самого себя, покрытый старой листвой и мхом. А пень еще держался, ощерившись неровным краями. Древесина его покрылась мхом, а по окружности он оброс колонией грибных плодовых тел и источал очень сильный грибной запах.

«Панда» забралась на него и провалилась как в люк подводной лодки. Мы подошли ближе и заглянули внутрь. В пне зияла дыра, диаметром в метр, уходившая вглубь трухлявого ствола и в бок. Животного там уже не было.

— Не может быть. Не может быть! — Змей так обрадовался, словно нашел сундук с сокровищами пиратов. — Это же на самом деле портал. Смотрите, мицелий здесь образует кольцо на твердой основе стенок пня. Я чувствую тут сквозняк, даже не входя в астрал. Я перед тобой в долгу, Ляля. Нет, мы все перед тобой в долгу. — Змей обернулся вокруг ее ног. — Ты очень наблюдательная.

— Осталось только проверить, куда ведет этот пень. — Я сунул голову в него и прислушался. Мне показалось, что я слышу ветер и дождь. — Дома кто-нибудь есть! — Вопрос остался без ответа. — Антош, ты первый, по праву самого умного и самого гибкого.

— Я могу пойти первой. — Неожиданно вызвалась Тайна.

— Конечно, размечталась. — Я сразу просек ее подлый план. Смыться и закрыть нам выход любым способом. — Ты пойдешь последней.