– Не столь важно, – отмахнулся Палатем. – Бернт, покажи им.

Пианист достал из грудного кармана пиджака рисунок и выложил его на крышку рояля. Листок взяла Карина и внимательно изучив, вручила Ларенту, затем тот отдал изображение Рузо.

– Нет смысла пояснять, что произошло после. Это тату – ваш ориентир для поисков. Мне необходимы все, кто имеет подобный рисунок на теле. Вероятнее всего, он будет запечатлен где-то в области запястья, но лучше проверить и другие части. Для начала проверьте всех своих подручных, затем беритесь за ближайшие связи. Держите меня в курсе.

– Похоже на часы, – отметила Карина.

– Господа, не сочтите за труд описать изображение, – попросил Аркадий.

В этом ему помог Бранд. Всё по той же практике передачи информации бармен смог донести до мозга невидящего нужную картинку. Тот только развел руками:

– Значит, наш враг клеймён. Не уверен, что от меня будет какой-то прок. Полагаюсь на тебя, Ларент.

– Конечно, – согласился финансист.

– Как поступим с их владельцами, если все-таки найдем таковых? – спросила Карина.

– Вести ко мне. Пока не узнаем точных мотивов и дальнейшие цели безумцев из тени, никого не убивать. Даю право калечить, но они должны предстать передо мной живыми.

Палатем встал со своего места. Словно по звонку все, кто сидел, поднялись за ним.

– Будут дополнения? – спросил Ларент.

– Пока нет. Время покажет.

Комитет удалился с поклоном.

– Не спится? Спускайтесь, – нарочно громко произнес Эрсола, стоило Комитету покинуть гостиную.

Троицу подслушивающих застали врасплох. Стыдливо поджав рот, Китэ помог Бину встать на ноги.

– Я говорил, – Нефира столкнулся взглядами с улыбающимся Эрсола. – Он просто не мог нас не услышать.

– Вижу, тебе, наконец, полегчало, – кажется, рыжеволосый босс был рад увидеть полицейского в более или менее добром здравии.

… зато остальные от него не в восторге.

Глава двенадцатая

12 октября, 1962 год. Республика, зона S (столица), район 5

Бина усадили на софу четко по центру, по обе стороны Китэ и Азаги, позади – Эрсола. Напротив Тиа, поодаль – пианист за роялем и бармен, соответственно, за стойкой. Организатор данного собрания восседал у камина, в большом расшитом бархатом кресле, вальяжно развалившись в нём со стаканом виски в руках. Если кто и чувствовал себя комфортно в этом царстве негатива и ревностных взглядов, так это «хозяин». Как и полагается, он представил свою свиту, но что братья-помощники, что злая старуха не сияли радушием. Бернт и Бранд встретили Нефира ещё более или менее, а вот сварливая тетка сразу дала понять, какого она мнения о нём.

– Что б ты знал, Бин, его зовут Палатем Ласерта, – выпалила Азаги и зажмурилась, словно готовясь получить по голове. Реакции не последовало, и девочка неожиданно спокойно процитировала: – “Знание моего имени кроме проблем тебе ничего не даст”… Ха, брехня, – из груди выбрался сдавленный кашель, и она тут же схватилась за горло. На встревоженные вопросы, нужна ли ей помощь, Азаги вновь отмахнулась.

Благодаря ей Нефира познакомился со всеми. Теперь он знает всех, даже тех, кого знать, наверное, не полагалось.

– Китэ не опередил меня? – спросил Палатем. – Я предположил, он представит мою скромную персону в первую очередь.

Мальчик с опущенной головой сжал кулачки на коленях.

– Он не говорил, – заступился Бин. – Если честно, вообще ничего. Разве только…

– Простите, – извинился ребенок. – Я рассказал ему о членах Комитета.

– Ты всё сделал правильно. Так мне не придется тратить время на разъяснения, – мужчина нисколько не огорчился.

– Палатем, услышь меня. Ему не место среди нас. Позволь Бранду сделать своё дело, и забудем обо всём, – цедила сквозь зубы Тиа.

– Боже, только не снова, – вздохнул “хозяин”.

– Бабушка, он – хороший, – запротестовал Китэ и заодно шепнул Бину: – Бранд – эксомник.

– И ты туда же, одуванчик? – женщину душила обида. – Вы ослепли? Его аура… от него смердит грехами! Эти ищейки – зло в овечьей шкуре. Пригрелись между законом и произволом, и тащат с обеих сторон, насыщая свое бездонное брюхо. Вера, Палатем, нам не поможет, когда всплывет, что усилиями этого поганца пострадает наш мальчик, а за ним падет и Ласерта, – старуха соскочила с места, обошла кофейный столик и нависла над Бином. – Сколько бы ты не манипулировал ими, меня тебе не провести, гаденыш.

– Сядь, – велел ей глава семейства, но та будто не слышала ничего, продолжая нагнетать.

Нефира молча сносил угрозы от ополоумевшей дамочки в халате. Пока в руках у неё нет пистолета или какого другого оружия, можно и потерпеть. Всё равно полицейских особо не жалуют, общественный гнев им не в новинку, и учитывая, где и с кем он сейчас находится, было бы куда страннее стать долгожданным гостем, а не вредоносным чужаком.

– Пожалуйста, не кричи, – умолял Китэ, обняв бабушку за талию.

– Я знала не одного полицейского и каждый из них – глубокая дыра на имени Хартии человечества. Проблема даже не в нас, а в гнилых плодах, вроде него! Семьи никогда нам не простят столь гнусного предательства, как связь с ищейкой!

– Госпожа Арлетс. Думаю, Вам надо успокоиться, – не остался в стороне Эрсола. – Он здесь по воле босса. Мы ведь недавно говорили об этом.

– По-моему, сейчас не лучший момент, чтобы высказывать ему все свое недовольство по поводу совести полиции, – поддержал Бернт.

– Не забывайте о доверии, – пропел Бранд.

– Однажды грязь, заполняющая твою жалкую душенку, выльется наружу и никто тебя не спасет, щенок. Они наивно считают полицейского спасителем, удачно подвернувшимся под руку. А я не так глупа. Кто знает, может это ты подослал ту мразь в бар, чтобы отнять у меня одуванчика? Отвечай!

Что Тиа намеревалась от него услышать? На язык напрашивалась только одна фраза: «Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде». Скажи о непричастности к произошедшему, та, вероятнее всего, перевернет суть с ног на голову и выставит Нефира виновником того, чего он даже не видел и о чём услышал меньше часа назад на лестнице. Вариантов у Бина не много, поэтому он молчит во благо себе и остальным, которых, видимо, сварливость старушки тоже в конец достала.

– Молчать, – сталь пронизала голос Палатема, и взбунтовавшееся море гнева Тии моментально ушло в штиль.

Рыжеволосый босс разозлился, и Бин это не только заметил, но и почувствовал нутром. Ощущение, как если стоять с кем-то на краю скалы и любоваться закатом – всё кажется безмятежным, мирным, пока не осознаешь, что этот кто-то стоит позади тебя и держит ладонь на твоей спине. Верный друг и заклятый враг одновременно. Вместе и порознь. Все хорошо до тех пор, пока ты не брыкаешься и стоишь на краю спокойно. Дернешься – столкнут с обрыва.

– Закрой свой поганый рот, пока не сбылся самый худший из сценариев твоей кончины, – отчеканил Палатем, с недоброй улыбкой добавляя: – Дорогая.

– Разве ты не понимаешь… – пыталась достучаться Тиа.

– Хватит.

Мужчина позвал горничную, некогда занимавшейся раной Бина. Он узнал её по голосу. Придя в гостиную, девушка получила указание отвести старушку в комнату и дать той успокоительного. К слову, поручение “хозяина” прозвучало не менее жутко – скорее как приказ по-тихому избавиться от крикливой госпожи Арлетс.

Никогда еще Бин не фантазировал с таким пессимизмом.

– Прости, бабушка, – виновато вымолвил Китэ ей вслед. – Пожалуйста, не переживай – всё будет хорошо.

– Вы пожалеете, – пригрозила Тиа, хотя это походило больше на предостережение.

Проводив взглядами вредную женщину, уходящую под руку с прислугой вверх по лестнице, участники многостороннего диалога свободно выдохнули, избавились от раздражения, и, наконец, приступили к обсуждению насущного.

– Вернемся к тому, где прервались. Ты подумал над моими словами? – как ни в чем не бывало спросил Палатем.