Вошедшие поприветствовали босса и его помощников – те, не покидая своих занятых мест, поздоровались в ответ.

– Позвольте узнать, по какому поводу Вы собрали нас в столь ранний час? – полюбопытствовал Рузо, присаживаясь на софу, стоящую напротив той, где сидел Бранд.

– Причастно ли к нашему собранию появление демона прошлым вечером? Слышал, он наделал немало шума, – Аркадий предпочел не садиться, оставшись на месте.

В гостиную вернулась Тиа. Без кофе. Снова вытянув своё лицо, она прошла мимо членов Комитета и вальяжно опустилась на софу рядом с барменом. Немного позже в коридоре раздались шаги, всё громче и громче, пока в гостиной не объявилось еще двое.

– Прошу прощения за задержку, – извинился идущий впереди.

На вид очень культурный брюнет в выглаженном до деталей костюме, с мелкими складками морщинок в уголках карих глаз и в уголках рта. Прямоугольные очки в чёрной оправе сползали с большого носа. Маленькая голова на тонкой шее идеально подходила худосочному телосложению. В одной руке мужчина держал кожаный портфель, в другой крутил шахматного белого слона.

– Это Ларент Пекуния – финансист. Он следит за всеми счетами, доходами и расходами семьи. В основном господин Пекуния пребывает здесь. По средам и воскресеньям точно, в другие дни – как получится. У него даже свой кабинет есть на первом этаже, только живет он далеко отсюда.

Последний, четвертый член Комитета оттенял мужской состав.

– Карина Ладре. Хозяин не рассказывал, чем она занимается, но знаю, что её муж – судья, а оба сына – адвокаты и все они работают на семью.

– Её муж случайно не мировой судья Рирен Ладре?

Бин зажмурился, прихватывая рукой забинтованную рану. Китэ смотрел на него с сочувствием, не представляя, как тому помочь. Их выходка изначально была не лучшей затеей – они чуть не угодили под обзор Кирены, когда та сопровождала одного из подчиненных хозяина со спящей Азаги на руках (кстати, как она проснулась?). Но вот незадача – Китэ же сам предложил тому выйти в коридор.

И чувство после сна и то прикосновение никак не оставляли мальчика. Что это было? И ощутил ли господин Нефира то же самое?

– Вам нужно вернуться в комнату, – шепнул мальчик.

– Может, всё-таки спустимся?

– Господин Нефира, пожалуйста, не надо.

У Карины квадратное лицо, большие карие глаза, прямой нос и выражение как у тётки, прожившей серую и гнилую жизнь с чёрствым мужем где-то в спальном районе не жалкие гроши. Красил внешний вид лишь дорогущий костюм. Собственно, все они (кроме Палатема) выглядели бы непримечательно, не разоденься те в смокинги со сверкающими запонками и идеально начищенные туфли.

Трое из них, судя по свету в глазах, маги и один только Аркадий – одаренный.

– Что ж, господа. Есть причина, по которой вы все здесь. Полагаю, каждый из Вас помнит нашего друга Канги? – начал Палатем. – Вчера он оказал нам большую честь явиться спустя семь лет, да и к тому же в тандеме с новым, к несчастью, уже покойным нарушителем всеобщего покоя.

Брови Китэ хмуро сошлись в центре лба. Хозяин говорил, что Канги не было одиннадцать, а не семь лет. Может, оговорился?

Члены Комитета переглянулись.

– Продажная шкура Канги. С такой богатой историей за плечами ему самое место в сточной канаве с прочей гнилью. Какие беды он прихватил с собой на этот раз? – хрипло вопросил Рузо.

– Иначе бы я и не стал собирать вас. Его спутник – представитель неизвестной группировки или сообщества, очевидно, помешавшейся на идее исторического переворота. Обобщив некоторые сведения, выходит будто человечество, держась на столпах ключевых звеньев, проходит путь от рождения до смерти по одному и тому же сценарию. Их же цель, возомнивших себя богами – найти и частично нейтрализовать эти шестеренки, дабы обратить реку в новое русло.

– Что за ересь, – взбунтовалась Карина. – Откуда только берутся эти безбожники?

Аркадий иронично хихикнул:

– Ты сетуешь на судьбу при каждом удобном случае. И вот, пожалуйста, нашлись те, кто с радостью её для тебя перепишет.

Женщина гордо снесла шутливое замечание, холодно ухмыльнувшись.

– Что подразумевается под “шестеренками”? – спросил Ларент, поправляя очки.

– Люди. Те, кто по каким-то их историческим расчетам сыграли знаковую роль в предыдущих Рождениях. Если для нас минует эпоха Второго Рождения, то они уже давно в Тридцать Втором борются с наступлением Тридцать Третьего, – ответил Бернт.

– Интересно, – финансист озадачился.

– Канги хорошо известно, что сталкиваться с Ласерта крайне нежелательно. Как у этого жалкого грешника хватило наглости заявиться, да еще и привести какого-то помешенного еретика? – горячилась Карина.

– Из соображений выгоды. Вероятно, гость уцепился за нашего знакомого, а тот решил с чужой помощью от него избавиться. Но босс не разбрасывается чужими жизнями без особой надобности. Позвольте же предположить, – Аркадий сделал шаг вперед, – он был убит, поскольку пришёл за Вами? Вы – одна из шестеренок судьбоносных часиков?

– Не переоценивай мое положение. Я для них не имею никакой ценности, – Палатем на секунду отвлекся, чтобы попросить Бранда сделать несколько напитков, – Он пришел за более ценным трофеем.

Бармен без вопросов встал со своего места и подошёл к барной стойке (в доме без выпивки не обходилась даже Тиа). Быстро разлив виски по стаканам, парень надавил на небольшую кнопку, расположенную на столешнице, и вмиг в гостиную вышла прислуга. Девушки подхватили подносы с алкоголем: в первую очередь обслужили Палатема, затем всех остальных, в том числе Бернта и Тию.

– Китэ? – озвучил общую догадку Ларент.

– Я? – изумился мальчик, чуть не издав удивленный возглас.

Бин приложил палец к его губам, призывая помолчать и хорошенько выслушать.

– Если наш противник рассматривает повтор судьбоносных событий, может ли это значить, что мальчик отличился в своих деяниях? – Рузо сложил руки на трости.

– Вы, как серьезный человек, господин Малекка, верите в столь абсурдное мышление безумцев из тени? Просто кучка жалких приспешников богохульного культа, – Карина жадно глотнула виски.

– Какие громкие речи для человека, специализирующегося на изощрённых способах допроса. Я-то думал, откуда доносятся крики? А потом вдруг вспомнил. Точно! Это ты выпускала внутренности очередному бедняге, – продолжал провоцировать Аркадий. – Как благородно и по-божески.

Женщина сохраняла терпение, сверля глазами его затылок, чего он, разумеется, не мог видеть.

– Отличился не только Китэ. Появление демона на улицах двадцать седьмого района – результат работы еще одного не менее важного персонажа истории. Мы удостоились лицезреть и иметь знакомство с особой, носящее небезызвестное имя Азаги Брау, которая, как я и предположил незадолго до встречи с ней, оказалась эмоформом. Правда, в отличие от Китэ, чью жизнь собирались сохранить, её пытались убить.

– Боже милостивый. Вы были там? Невероятно, – как бы удивился Аркадий, хотя прозвучало это как «ну надо же совпадение».

– Самая настоящая Азаги Брау? – Карина не верила своим ушам.

– Писатель? Честно, я даже не был уверен, что она существует. Ранее ведь никому не удавалось запечатлеть её вживую. От этого еще более интересно, – Ларент задумчиво обвел дно стакана взглядом. – Вы везучий человек, босс.

– Что ж, в её значимость сложно не поверить. Загадочный гений слова – скрывающийся от чужих глаз эмоформ. Я впечатлен. В народе молвят, что размеры чудовища превосходили даже средних демонов, коих страна три десятилетия не видывала, – говорит Рузо. – Могу предположить, первое подозрение падет на нас и кое-кто не заставит себя долго ждать.

– Судя по всему, зрелище достойное внимания. Азаги Брау – эмоформ с неимоверным уровнем агрессии. Хотел бы я увидеть её гнев во плоти, – Аркадий улыбнулся.

– Босс, а где сейчас госпожа Брау? И как Вы узнали, что она – такой же объект охоты, как и Китэ? – снова задал вопрос финансист.