– Они тоже его помощники? – поинтересовалась девочка, кивая на молодых людей.

– Бернт и Бранд вроде посредников между боссом и остальными членами семьи, – холодно ответил Эрсола.

– Шестнадцать лет без необходимости социальной интеграции и в один прекрасный вечер столько новых персонажей, – Азаги пригляделась к происходящему за окном. – Это те самые военные? Что господин Ласерта собирается с ними делать?

– Стандартная процедура, – недовольным тоном ответила Тиа, провожая взором вампира, выходящего из комнаты. – Ох, будь моя воля, я бы не позволила тебе здесь находиться.

– А Вы над этим не властны?

– Мне противна половина его методов, чего бы они ни касались, но кто я по сравнению с ним? Он знает цену каждому шагу, и при всём отвращении я не могу не признать его действия верным решением проблем. Раз решил, значит, так нужно.

Вскоре Эрсола присоединился к боссу.

– Он же не думает, что я испугаюсь пыток? – для Азаги это был вызов. – Конечно, не исключена тошнота, но для фантазма этого будет мало.

– Мой племянник порой слишком жесток и бесчеловечен в своих изощрённых способах наказания. Лучше не смотри туда, хорошо?

– Секунду. Племянник? – удивилась Азаги.

– Да, – протянула Тиа, садясь за пульт. – Он не говорил?

– Если честно, он вообще ни о чём таком не рассказывал. У господина Ласерта получается мастерски обойти все важные детали. Даже представился спустя несколько часов.

– Это он умеет.

Пожилая женщина нажала на одну из многочисленных кнопок на пульте и в комнату начал транслироваться звук с той стороны. Неизвестно, с чего начался разговор, но при включении Эрсола пояснял Палатему, что ему удалось нарыть за этот небольшой промежуток времени:

– …при нашем покойном госте была идентификационная карта на имя Орлука Седис. Я направил Бастеру запрос и результат так себе. Сорок девять лет, место рождения в зоне C, разведен, детей нет. В прошлом сотрудник охранного агентства, переучился, стал риелтором. Посмертно. Ничего примечательного. Собственно, тут похожий случай. Алдир Вентана, тридцать три года, без семьи. Родился в зоне Z, с 1948 года проживает в столице. Образование военного училища, от рядового до офицера отслужил здесь, в столице, – парень бросил взгляд на мужчину в центре. – С одной стороны оба чисты. Но, – интригующе прервался он, заходя пленнику за спину. – Что у первого, что у второго на запястье я нашел идентичные символы.

– Мы предположили, что этот Орлук как-то связан с другими семьями, поэтому сразу проверили на наличие характерных отметин. Так и нашли рисунок. А у этого утырка, – Бранд имел в виду кукловода, – обнаружили случайно при перевозке. Кирена его слегка подлатала, ну, так, парочкой бинтов, чтобы раньше времени не откинулся.

Громко пыхтя от тяжести ран и рези, солдаты кое-как держались в сознании, правда, в их способности соображать не было никакой уверенности. Управленец марионеток, несмотря на насквозь проходящую дыру, сидел смирнее остальных, злобно косясь на Палатема. Заслышав упоминание о метке, он крепко ухватился за подлокотники, будто готовился дать отпор, если его руки вдруг захотят осмотреть. Всё же, наперекор всем стараниям, от грубой вампирской хватки рука мужчины с недовольным рыком разжалась. Эрсола оттянул рукав военной формы, открыв обзор на ранее обозначенный в разговоре символ.

– Какое интересное совпадение, – задумчиво произнес Палатем.

Два треугольника в татуировке, соприкасающиеся вершинами, напоминали песочные часы. Вдоль и поперек их пересекал равносторонний крест с ромбовидными наконечниками сверху и снизу, и треугольными наконечниками – справа и слева, смотрящими острием наружу.

– Убери руки, выродок! – прыснул кукловод, дёргаясь на стуле.

На оскорбление Эрсола ответил ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего. Парень надавил на тату, казалось не сильно, но характерный выкрик дал сигнал о переломе запястья. Сидящие по обе стороны молодые военные с гримасой кошмара вжались в стулья, выслушивая обрушившийся поток ругательств израненного кукловода.

– Хватит, – спокойно приказывает Палатем и вампир подчинился, сделав шаг назад.

– Пожалуйста, отпустите нас! Мы ничего не знаем! Клянусь! – впал в истерику один из солдат.

– До вас дойдет очередь, – кинул Бернт, приставляя к его виску пистолет. – А пока прикрой рот.

– В самом деле, выродок, но не он, а ты, – тем временем продолжает босс Ласерта, пренебрежительно смотря на заложника. – Разве принцип манипулирования не схож с природной полуночников? Представляю, сколько тебе пришлось выпить крови, чтобы взять над ними контроль на столь длительный срок. Осторожно, так и гемохроматоз заработать недолго.

– Единение крови… Пить её ради власти в другом человеке, – комментирует Азаги, наблюдая за всем из-за стекла. – Ладно вампиры, но люди… Мерзость.

– На то он и дар запрещенного порядка, – поддерживает Тиа.

Скрипя зубами, кукловод откинул голову на спинку стула, пуская из глаз всё своё презрение.

– Пусть мне не удалось изменить судьбу. На мое место придет кто-нибудь другой. Обязательно придет. Можете делать всё, что хотите – я не боюсь смерти, – пленник втянул выступившую на губе алую каплю.

– Похвально, – улыбнулся глава семейства. – Да, смерти не нужно бояться. Она – не Бог, но стоит того, чтобы перед ней гнули колени. В отличие от полной испытаний жизни, смерть освобождает души от бренных сосудов. За это ей можно сказать спасибо. Однако, чтобы она явилась, необходимо оказаться на самой грани, – мужчина махнул рукой Бернту и тот подкатил небольшую тележку с набором каких-то инструментов. – Прежде, чем я преступлю к процессу проводов тебя в загробный мир, ты расскажешь нам кто вы такие и зачем вашей шайке смельчаков потребовались конкретно эти одаренные. Вам же они нужны, верно?

Палатем засучил рукава, склонился над верхним ярусом тележки и натянул резиновые перчатки, лежавшие сверху. Следом мужчина взял связку металлических игл длиной с кисть и толщиной немного меньше спички. Он выудил одну, затем еще парочку, легко и непринужденно прокрутив их между пальцами. Казалось, каждое совершаемое им движение делается с особым садистическим наслаждением в ожидании грандиозных пыток.

– Дорогая, закрой глаза, – встревожилась Тиа, беря Азаги за плечи и стараясь повернуть к себе лицом.

– Нет, я должна это видеть, – возразила девочка.

– Начнём, пожалуй, – воодушевился Палатем.

Фраза босса, давшая старт основной части допроса, сдвинула Бранда с места. Подойдя к кукловоду, бармен затянул имеющиеся ремни потуже и вдобавок пристегнул новые, да так, что шевелиться могли только пальцы. Теперь узник понял, что так просто его никто не убьет – это было бы слишком милосердно. Двое других пленников пускали слёзы, неслышно произнося молитвы и надеясь не стать жертвами похожих издевательств, грозящих товарищу в центре.

Палатем ввёл первую иглу под ноготь большого пальца кукловода. Комнату заполнил отчаянный вопль.

– До конца еще долго, но ты можешь всё ускорить. Ответь и боль уйдёт. Раз и навсегда, – сказал мужчина.

Пленник харкнул кровью, метясь в своего мучителя, но промахнулся – сгусток приземлился у его ног. Приняв жест как отказ, рыжеволосый босс продолжил, введя следующую иглу. Заливаясь слезами и соплями, кукловод кричал во всю глотку, брыкался на стуле как задыхающаяся без воды рыба.

– Чудовищно, – Азаги морщилась, но продолжала смотреть.

– Имена, организация, цели – всё, что я хочу знать, – «хозяин» выпустил тому в лицо клуб дыма.

– Не дождёшься, ублюдок!

Получая отказы, Палатем втыкал всё новые и новые иглы до тех пор, пока каждый палец кукловода не начал изнывать от сумасшедшей боли. Один из солдат рядом не выдержал мучительного зрелища и потерял сознание. Поразительно, но даже после того, как у всех ногтей появилось металлическое «продолжение», заложник упорно умалчивал заветный ответ.

Настало время следующего этапа. Эффектное появление клинка в руках Палатема говорило о том, что горничным придется убираться здесь все оставшееся время до утра.