Приезжая сюда, Китэ ночевал в комнате, выходящей окнами на город и соседствующей с той, в которой разместили Бина. Пройдя первую дверь, вторую, третью (занята Нефира), Палатем остановился у четвертой. Немного согнув ноги в коленях, он дотянулся до ручки, повернул её и осторожно толкнул дверь носком ботинка. С Китэ на руках, мужчина прошел вглубь комнаты. Луна роняла тусклый свет через большое окно, позволяя ориентироваться без помощи ламп. Помимо этого отблеск давало освещение из коридора.

Уложив мальчика на кровать, Палатем включил ночник на тумбе и присел на край постели, освобождая детские ножки от ботинок. Затем вытащил полотенце и чистые носочки из комода, вытер влажные стопы и аккуратно натянул на них белье. Несмотря на частые манипуляции с телом, чтобы снять одежду и переодеть его в пижаму, Китэ продолжал спать, периодически причмокивая и неразборчиво бормоча всякую несуразицу. Один раз он произнес “хозяин” и мужчина улыбнулся, но как только взор пал на белые подтеки в уголках глаз, её и след простыл.

– Мне жаль, – прошептал Палатем и поцеловал ребенка в лоб.

Глава девятая

12 октября, 1962 год. Республика, зона S, район 5

Два часа, сорок две минуты. Глубокая ночь, а кухня дома Тии благоухала ароматами не хуже, чем могла бы днем. Фритатта с лобстером и икрой, тунец с чесноком и розмарином, стейк из говядины, запеченные овощи, пончики с вишней, шоколадные эклеры – стол полнился от вкуснейшей еды, которую обычным смертным удается видеть от силы раз за всю жизнь. Азаги завороженно любовалась яствами, сглатывая подступающие слюнки.

– Угощайся, – радушно предложила Тиа.

– А как Вы успели приготовить… всё это? – спросила девочка, потирая шею под подбородком.

– Ночные визиты стали обыденным делом. К тому же, я ждала Китэ, а одуванчик любит хорошо поесть. Но я рада, что и ты теперь с нами. Ведь с нами, верно?

– Простите, как Вас…

– Что это я, совсем забылась. Тиа Арлетс, но ты можешь называть меня бабушкой. Ничего страшного, – женщина растянулась в улыбке. – Ну же, поешь, дорогая.

Азаги взяла вилку и сразу положила обратно.

– Я не так мала, как может показаться, поэтому из соображений этики буду звать Вас госпожой Арлетс, а не бабушкой. Так удобнее.

Морщинистая ладонь прошлась по пышным девичьим волосам – писательница напряглась, сжав кулаки на коленях. Обратив внимание на тревожную реакцию, Тиа мягко потеребила её за щёчку.

– Азаги Брау, – благоговейно произнесла женщина, – интуиция редко обманывает человека, а зная своего внука, думаю, вполне уместна догадка, что это он отыскал тебя.

– То есть?

– У него чутье на особенных людей. Не бери в голову, – уклончиво ответила та. – Представляю, как он был счастлив встретить своего литературного кумира.

– Кажется, я разрушила его представления о себе, – девочка поникла.

– Одуванчик – добрый мальчик. Он всё прощает, порой даже самые тяжкие грехи. Просто дай ему привыкнуть к мысли, что твои произведения и реальная жизнь не одно и то же. Если бы ты знала, сколько пришлось боли на его судьбу… – Тиа перевела взгляд на еду, меняя тему разговора. – Почему не ешь? Тебе не нравится? Наш повар может приготовить что-нибудь другое. Такая худенькая. Боже, ни грамма жира. Чем тебя кормили?

– Я… – девочка снова потерла шею, неуверенно выдавив: – Я не голодна. Благодарю.

– Но как же? Мой слух меня пока не подводил. Помнится, кто-то говорил, что проголодался до жути.

– А когда вернётся этот Ваш “хозяин”? Обходя проблему, почему Китэ его так зовёт, спрошу о другом – у него есть имя?

– Палатем Ласерта, – опередил мужчина, незаметно появившись за спиной.

Азаги повернулась на стуле, садясь в пол-оборота к дверному проёму – опёршись плечом на косяк, рыжеволосый босс медленно стягивал перчатки с каждого пальца по отдельности.

– Если я правильно поняла, Вы взялись выяснить, кто заправлял тем кукловодом, да? С чего планируете начать? – спросила девочка.

– Для начала позволь осведомиться в трех вопросах. Первое: у тебя семья есть? – Палатем был предельно серьезен. – В больнице ты ушла от ответа. Неужели нашу маленькую писательницу никто не ищет?

– Меня никто не разыскивает уже достаточно длительное время, так что этот пунктик можно отметить, как решенный.

– Ох, ты еще и сирота? – Тиа вновь положила руку на сердце.

– Уверена, что не хочешь навестить их? – настаивал мужчина, подразумевая, что родные всё же у девочки есть.

– Можно попросить Вас об одолжении больше не возвращаться к этой теме? Госпожа Арлетс, будьте свидетелем нашей договоренности, – писательница очевидно не была готова к подобному разговору. – Есть вещи, которые должны оставаться в тени. У Вас ведь тоже имеется свой набор тайн, но я учтиво туда не лезу.

– Камень на земле неинтересен до тех пор, пока кто-то не обмолвится, что это тайник. Молчи о своих секретах и тогда никому не потребуется лезть к тебе в душу, – насмешливо проговорил Палатем. От негодования Азаги притопнула ногой по полу – она сама себя выдала.

– Вас это не касается. Семья – запретная тема. Спрашивайте меня о чём угодно, только не об этом, – проворчала она, отводя глаза в сторону.

– Действительно, – спешно поддержала женщина, подходя к “хозяину” и хлопая его по руке. – Пусть всё остается, как идёт. У нас найдутся дела куда важнее, чем выяснение личной жизни, верно? Дитя напугано, ей нужно отдохнуть.

Тиа и Палатем обменялись взглядами, молча условившись на соблюдении границ дозволенного.

– Вы хотели задать мне три вопроса, – буркнула Азаги, поднимаясь со стула. – Мало того, Вы не ответили на мой, хотя я задала его первой.

– Что вызвало фантазм? – продолжил допрос мужчина.

– Злость, что же еще. Фортуна задумала эмоформов гадкими одаренными, что из всего эмоционального спектра оживать способен только негатив.

– Дыма без огня не бывает.

– Моя злоба имеет отношение к первому вопросу. К тому же, мертвых это к жизни не вернет. Смысл спрашивать?

– Как часто случаются выплески?

– Мы перешли к третьему вопросу?

Мрачно улыбнувшись, мужчина выпрямился, отошёл к прихожей и скинул свое пальто на ближайший крючок. Снятые перчатки упали на декоративный столик неподалеку.

– Эрсола, отведи её за стекло, – приказал мужчина помощнику, подошедшему сзади, после обратился к девочке: – Раз ты так самостоятельна, то для нашего приватного заседания не потребуется родительского разрешения. Предложение эксклюзивно.

– Палатем, что ты задумал? – обеспокоилась женщина.

– Вы отсекли трем солдатам головы. По-моему я узрела всё. Или нет?.. – усомнилась Азаги, когда перед ней распахнулась дверь напротив кухни. – Не боитесь, что я могу кому-то рассказать о Ваших делишках?

– Одуванчик тоже это видел? – Тиа побледнела, однако её ужас остался без внимания.

– Самое страшное позади, но мне бы хотелось, чтобы ты послушала то, что скажут наши гости, – Палатем говорил исключительно с писательницей. – И, разумеется, нет, я не боюсь, да и что-то мне подсказывает, что твои руки не чище моих. Уверен, этот фантазм был не первым.

– Не понимаю, о чём Вы, – Азаги притворилась, что не поняла. – А какие гости?

– Те, которых Бин любезно оставил в живых.

Дверь оказалась проходом в подвал. Небольшая дверца только с виду казалась непрочной, обманывая своей деревянной отделкой – с обратной стороны видно, что она целиком из железа и лишний раз лучше не пытаться бить по ней ногой. При спуске по винтовой лестнице Палатем, Азаги, Эрсола и Тиа вышли в бетонный коридор. На полу еще свежая дорожка из кровавых разводов, ведшая к дальней двери, куда и направился «хозяин» с пожеланиями хорошо провести время. Воздержавшись от комментариев, Азаги только поморщилась.

– Нам сюда, – позвал вампир, открывая от центральной дверь слева.

– Это переходит все границы, – возмущалась Тиа, входя следом.

Троица попала в маленькую темную комнатку с окном на полстены, выходящим в другое помещение. Перед застекленной зоной стоял стол, на нём – компьютер с микшерным пультом. Парочка стульев и стеллажи с какими-то контейнерами. Встав перед окном, Азаги увидела по ту сторону троих людей, прикованных к массивным железным стульям. Позади них стояло еще двое: один другого выше сантиметров на пять, оба блондины и чем-то похожи между собой.