Оставался только вертолет. Жестом незнакомец указал Бину, что собирается заняться летательным агрегатом, а тот должен пока присмотреть за детьми. Нефира кивнул – чуть спустя сосредоточившись на махине и сделав шаг вперед, первый растворился в чёрном облаке.

– Эй, – окликнул полицейский, разворачивая Азаги и Китэ к себе, – не смотрите назад, хорошо?

Мальчик не открывал глаз, вытирая стекающие по щекам слезы вперемешку с ливневыми потоками. Он догадался, как и почему раздался душераздирающий вскрик, да и, скорее всего, знал, что без жертв разборки точно не закончатся. Сжимая ладонь растерянной писательницы, Китэ нашёл в себе силы ответить «Хорошо».

Оставив вертолет на новоиспеченного товарища и, все-таки надеясь, что обойдется без падения и последующего за ним взрыва, Нефира склонился над одним из бессознательных тел. Парень вычитал на прикладе близлежащего пулемета серийный номер №040640, который в голове сразу отозвался напоминанием об ироничном отношении смерти к Бину. 4 июня 1940 года – его день рождения. Бывают же совпадения.

– Он жив, да? – Азаги вытянула шею, стараясь рассмотреть лицо солдата, но подойти не решилась.

– Жив, – Бин провел ладонью по мокрым волосам, избавляясь от мешающей челки.

Девочка недовольно скривила рот:

– Так добей.

Нефира озадаченно поднял на неё глаза. Содеянное военными, конечно, не заслуживает никаких оправданий, однако для подростка предлагать такое слишком жестоко. Как от малолетнего писателя, гения не по годам, он предполагал услышать что-то более вразумительное и мудрое – её авторское слово, определенно, заслужило своей славы – но, в итоге, удостоился бесстрастного «добей». Быстро же Азаги оправилась от отсеченных голов…

– Внутри никого, – сообщил “хозяин”, материализовавшись за спинами детей. – Он на автопилоте или управляется дистанционно. Признаться, я не силен в искусстве машиностроения, потому как это чудо техники сообразило капитулировать, не имею представления, – мужчина подошел к мальчику, присаживаясь рядом на корточки. – Можешь открыть глаза.

С всхлипами Китэ бросился тому в объятия, пряча лицо в его плече. Вопреки роли палача, зверски положившего четырех военных, рыжеволосый незнакомец обращался с ребенком по-отцовски ласково, как бы странно и нелепо звучало “хозяин”, утешающе гладя по узкой спинке.

Винтокрылый агрегат поспешил в обратную сторону. Почему он не выпустил заряды, когда была такая возможность? Вскоре на крыше снова стало темно, но не настолько, чтобы всё окончательно утратило очертания. Пламя с дороги почти потухло, сияли лишь огни полицейских автомобилей.

– Думаю, на сегодня хватит смертей, – подытожил незнакомец, косясь на Азаги. – Теперь я знаю, кого нужно искать, так что не волнуйся – начатое дело найдет свой конец (это он про писательницу?)

– Решили сбежать? – в голосе на вид холодного Бина зазвенел упрек.

– Мирно уйти, – поправил тот.

– Кто Вы?

– Не самое удачное время для знакомств.

– Я бы хотел знать, кому мы обязаны спасением.

“Хозяин” улыбнулся – не такого ответа он ожидал:

– Знание моего имени кроме проблем тебе ничего не даст. Оставь всё, как есть, забирай это очаровательное дитя и иди, пока я не передумал.

– Угрожаете? – вклинилась Азаги и обратилась тут же к Нефира: – Если бы я писала о преступном синдикате, его образ стал бы ключевым. Идеальный кандидат на роль мафиози, согласен?

Мужчина усмехнулся.

– Все писатели такие? – спросил Бин.

– Кто знает. Моя фантазия работает соразмерно сердцу, что значит, всегда и непрерывно, а в ситуациях повышенной степени опасности воспроизводит вдвойне больше.

– Творец-романист и творец фантазмов. Шутка судьбы или наказание грешному миру? – задумчиво промолвил незнакомец.

– Если я – шутка, то далеко не вашей Фортуны, а как раз-таки этого самого грешного мира.

– Хозяин, там, сзади! – Китэ резко повернул голову назад.

– Отвернись, – скомандовал мужчина, прижимая того к себе, но, в конечном счете, опоздал – мальчик успел всё разглядеть.

Кукловод, который, как казалось, умер еще несколько минут назад, тянул к ним руку. В полутьме одно движение дрожащими пальцами, словно подзывающими к себе, никого не всколыхнуло и не напугало, правда, именно отвлеченность сыграла с ними злую шутку. Солдат у ног Бина, схватил нож с пола и полетел на незнакомца. Времени на защиту у «хозяина» бы не хватило в любом случае, зато у Нефира выдалась эта самая спасительная доля секунды. Закрыв своим телом потенциальную мишень, парень услышал хлюпающий звук и чуть позже понял, что лезвие скользнуло по левому боку, оставляя после себя внушительный глубины порез.

Среагировав на телодвижения Бина, рыжеволосый “хозяин” отставил от себя Китэ, развернулся, оттолкнул нападавшего в сторону и, на ходу призвав свой клинок, вонзил острие марионетке прямо в шею. Китэ и Азаги забыли, как дышать, пустив в землю невидимые корни – ужас сковал конечности, не прекращало ход только сердце, бешено стуча в груди.

Нефира рухнул на колени, пытаясь задержать кровь здоровой рукой. Больно, чёрт возьми. Всё действовало на нервы, особенно дождь перед глазами и, ставший почему-то в два раза тяжелее, гипс. Разум затуманился от всепроникающего болезненного пламени, но боковым зрением он увидел, как незнакомец прошел к кукловоду. Через какое-то время тот вернулся к парню и склонился перед ним в полуприсядь.

– Жизнь совсем не дорога, юнец? – обеспокоился он, оценивая степень поражения.

– Бывает, – иронично выдавил из себя полицейский. – Вы не первый, кто меня об этом спрашивает.

– Бин, верно?

Тот кивнул.

– И какого же рода ты потомок? Чтобы знать, как тебя определить в лазарет.

– Нефира. Бин Нефира. Надеюсь, не в морг?

На секунду взгляд фиалок напротив осел на лице Бина, будто его посетило озарение.

– Что? – парень недоумевал от пристального рассматривания, чувствуя себя неуютно.

Мгновение помолчав с многозначительной улыбкой, он лишь сказал:

– Держитесь крепче.

И темная картина сырой погоды, сущего кошмара последствий кровавого месива, пепла и дыма сменилась светлыми стенами с многолюдным окружением в белых халатах.

Глава седьмая

12 октября, 1962 год. Республика, зона S, район 24.

С тех пор, как Бина увели в перевязочную, в больницу всё чаще стали поступать пациенты с повреждениями различной степени тяжести – от незначительных порезов до огнестрельных ранений. Китэ опускал глаза всякий раз, когда вывозили каталки с телами, укрытыми с макушки до пят. Обилие крови вокруг уже не так ужасало, как в первый раз, правда, тошнота осталась, напоминая о себе привкусом железа на языке и непроходимым комком в горле. В коридорах организовалось столпотворение из носилок, кресел-каталок и людей, которые еще могли передвигаться на ногах, но выглядели они не лучше тех, что стонали лежа или сидя.

«Экстренные новости…» вещал голос репортера из наушников.

Китэ украдкой подглядел в экран телефона женщины, сидевшей рядом – окрестности, показываемые в видео, узнать было не сложно.

– Извините, – мальчик коснулся плеча незнакомки, – Можно посмотреть с Вами?

– А? Да, без проблем, – радушно согласилась она, выдергивая из разъема провод. Ей повезло – похоже, у неё всего лишь сломано запястье, да и не походила она на тех, кто повидал кошмар.

«…полиция и столичный гарнизон пока не могут дать объяснений произошедшему. Появление демона официально зафиксировано в трех областях двух прилегающих районов – двадцать пятого и двадцать седьмого. Город понес колоссальные потери и не только среди граждан. Известно, что демоническое существо повредило телефонную станцию, перебив связь, а также вышки электроснабжения. К их восстановлению уже приступили…»

– Зачем тебе это? – спросила Азаги, наблюдая за тем, как на носилки загружают очередного раненного. – Ты же сам всё видел. Что нового они скажут, кроме статистики и суммы материального ущерба городу?