Дорожного чемодана у Али отродясь не было, выезжала девушка за пределы города не часто и не надолго. Надо ли брат зимние вещи или за полгода не стоит и заморачиваться. Купленная наспех машина оказалась трехдверным маленьким джипиком. Виталий сказал, что этот козлик «зато по горам хорошо скачет». Так что будь у них хоть десять дорожных чемоданов, они всё равно туда не влезут.

Хорошо подумав, Аля взяла всё нательное бельё, короткое классическое серое платье, брюки и пару пуловеров. Куртку возьмёт отдельно. За спортивным они завтра заедут, с остальным разберётся по ходу пьесы. К приключениям готова! А что же делать ещё целые сутки? Мучительно ожидание в скукоте своей. В соцсетях она не общалась, друзьями-приятелями не обзавелась. Пока училась в колледже, встречалась иногда с девчонками-однокурсницами. Когда работала в аптеке, несколько раз принимала участие в женских междусобойчиках. Как-то они даже в кафе ходили. Но переходя на новое место, Аля легко забывала о старых знакомствах. Общения на работе ей хватало вполне. Дома отдыхала, смотрела фильмы или читала, но все больше про ядовитые растения.

Вспомнив, что самое время сходить в аптеку, Аля надела любимый и единственный спортивный костюм. С начала весны собиралась на фитнес, но до зала так и не дошла. А костюмчик неплохо смотрелся и на улицах города. Мягкий, приятный к телу, чуть широковатые штаны на манжете, короткая до талии курточка с удобным капюшоном, яркий розовый цвет прекрасно смотрелся с белой однотонной майкой и белыми кедами. Предусмотрительно взяла шоппер, повесила на шею миниатюрную сумочку для денег, кошелёк на лямке.

Дойдя до лифта, услышала громкий крик, переходящий в истерический визг. Узнала голос Лики, Танькиной дочери. Лика года на три младше Али. Техникум она бросила, замуж собралась, ребёнка в прошлом месяце родила. Вспомнила, как её мать уже разносила слух по дому, что её муж бросил. Да, не успеешь чихнуть, уж кто-то поминки справляет.

– Заткнись, тварь! Не могу тебя больше слушать! Убью! – голос уже хрипел.

Интересно, чего так орать, когда в доме малыш, тем более, что орала одна Лика, никто не кричал на неё в ответ. Дверь в квартиру немного приоткрыта. Видно Танька так спешила, сил не хватило захлопнуть. Аля одним пальцем, как будто совершает преступление, шагнула в соседскую прихожую. Крики стихли, слышался звериный рык с хрипотцой. Пошла на звук и остановилась на полпути, чтобы не мешать соседки по-научному выплёскивать эмоции. Лика била и давила подушку.

Вот правильно, она тоже читала, если не хватает смелости высказать человеку в лицо всё, что ты о нём думаешь, а страсти взрывают мозг, просто поколоти подушку. Идея очень понравилась Але, но вот колошматить постельную принадлежность не решилась, а купить думочку для битья всё как-то недосуг. Засмотрелась на подругу детства, решая уйти или обнаружить свое присутствие. Вроде как уже неловко стоять и смотреть на чужую эмоциональную разгрузку.

Из-под подушки выглянула маленькая ножка в голубом вязаном носочке. Не сразу Аля уловила смысл происходящего. После вчерашнего казалось, мозг перешёл в режим сбора информации с целью последующей отсортировки ненужного. Лика на полголовы выше субтильной Али и в полтора раза шире, поэтому сыграл скорее эффект неожиданности, когда она, обхватив разошедшуюся мамашу сзади за туловище, оттащила ту от кровати. Левой рукой сдёрнула подушку. Покрытый красными пятнами младенец лежал не шевелясь.

– Да, он орал, не переставая! Нет покоя не ночью не днём! Джо ушёл, сказав, что уже больше не может этого выносить!

– Лик, ну, при чём тут Джо? Ты же родила! Не запихаешь уже обратно. Выращивай теперь!

– Надо было ещё в роддоме от него отказаться! А чё, у нас одна там так и сделала!

– А нафига тогда рожала?! – разозлилась Аля.

– Думала, Джо перестанет к Вичке бегать!

Ребёнок скривился и пискливо закрякал. Аля взяла его на руки, накопившаяся жидкость из памперса просочилась наружу, оставив на новом розовом костюме бурые вонючие пятна.

– Ты подгузник когда последний раз меняла?

– Вчера. Да какая ему разница, он его все равно тут же испачкает. Знаешь, сколько они сто́ят?! А Джо пока работу не нашёл, да и вообще неизвестно, может и не вернётся больше.

– Тебе деньги нужны?

– Нужны. Одолжить хочешь?

– Не одолжить, а подарить. При соблюдении двух условий.

– Каких? – Ликины глаза заблестели.

– Даже трёх! Ты отдаёшь мне ребёнка!

– Серьёзно? Вот так заберёшь? А что скажет твоя мама?

– Как раз второе условие – ты никому-никому и никогда не расскажешь, что отдала мне ребёнка! Ясно?

– Хм, ну, ясно. А третье условие?

– Сейчас же поменяй памперс! – Аля сунула ожившего крикуна в руки растерявшейся горе-мамаши.

Только девушка вышла из подъезда, позвонил Виталий.

– Я недалеко от твоего дома. Можешь выйти?

– Я около подъезда, как раз в аптеку вышла.

– Привет! – приехал быстро, будто ждал за углом, – от тебя пахнет чем-то кислым.

– Детскими какашками.

– Ты не говорила, что у тебя ребёнок!

– Виталик, не знаю, как ты к этому отнесёшься, но прошу выслушать меня, пожалуйста.

– Звучит уже страшно!

– Я хочу ехать с тобой.

– Супер! Рад, что не передумала.

– И я только что купила ребёнка.

– Чего ты купила?

– За сто тысяч рублей.

– Да ладно, так просто?!

– Просто. Вот расписка.

– Это филькина грамота, накарябанная на коленке.

– Всё, что есть. Ещё справка из роддома. Ему уже месяц.

– Мы поедем в неизвестность!

– Я помню. Согласна. Готова.

– Он может… кхе, плохо реагировать на тряску. Ребёнку нужны санитарные условия. Он может всё время плакать. Он может не перенести переезд. Ты расстроишься!

– Он еще не зарегистрирован.

– Ты злая!

– Нет. Я вытащила бедолагу из-под подушки душившей его матери. Пошла в аптеку, посмотрю, что там есть по травкам.

– Собираешься ставить на нём свои эксперименты?

– Не только свои!

– Поясни!

– Предлагаю, перевезти в нём чип! – подмигнула. – Ты бы видел сейчас своё лицо. Я только не знаю, можно ли будет выколупать его, если что. Ну, то есть технически я могу это сделать, но не знаю, будет ли он после этого работать.

– Человек должен стать сильнее, выносливее, хладнокровнее, ещё куча плюшек. Только рассчитано на взрослого. За младенца не ручаюсь!

– Сотка ушла, обратно не понесу. Вечером проверим?

– А если ты привяжешься?

– Значит, выращу. А если нет?

– Мы не уверены, что нас завтра не убьют. Чего тогда гадать на если!

– Так, а с кем сейчас твой «эксперимент»?

– С его матерью. Я его к себе не потащу, бабы точно ментов вызовут.

– А если она до завтра передумает?

– Значит, у нас завтра будет ещё сто тысяч. Но это не точно.

– А я уже проникся твоей идеей. Может, сейчас заберём? Привыкнем заодно. Больше времени останется проверить, как среагирует инородное тело.

– А у тебя есть лопата?

– Есть, вон валяется.

– Виталик, этой лопаткой куличики в песочнице мастерить. Нужна нормальная садовая лопата. Что ты так на меня смотришь? На всякий случай.

– Иди собирайся пока. Я в хозяйственный, и сразу поедем. Ты уверена? Не передумаешь?

– Нет. Хуже, чем есть уже не будет!

– Вещей много не бери. И симку сразу дома оставь! – Она кивнула, поцеловала в щёку и зашла обратно в подъезд.

Господи, как же это хорошо, что они до сих пор сидели, мама с тётей Таней. Мужик только слинял, а они перебрались в мамину комнату.

– Доча, что ты всё ходишь туда-сюда? – Говори-говори, не так обидно и не жалко будет оставлять тебя, мама.

– Мам, мы с работой на выходные на базу, до понедельника. Вернулась за сумкой!

– Ну, хорошо, пока! – Аля наклонилась, чтобы поцеловать мать.

– Вишь какая она у тебя ласковая. А мои всё орут. Дитё хнычет, мамаша к нему даже не подходит, как будто Тамагочи завела, а не дитя. Так я к твоей мамке на чай вернулась.