На утро мы расстались, не пряча улыбок. Марк отвез меня обратно в общагу, когда я попросила его об этом. Тогда мне не казалось странным или обидным, что он не предложил мне остаться у него. Я считала, что слишком мало времени прошло, чтобы делать такие поспешные шаги.

Наверное, мне стоило забеспокоиться, когда в понедельник, придя в бухгалтерию за квитанцией на оплату учебы, мне сообщили, что уже все оплачено на год вперед. Вопроса, кем это было сделано, не было. Марк. И я чувствовала себя самой счастливой. И целовала его как малолетняя дурочка, когда вечером он приехал повидаться. Благодарила, целовала, но обещала, что верну все до копейки. Марк не спорил, лишь загадочно улыбался.

Впервые о контракте он заговорил спустя месяц нашего знакомства. Тогда у него намечалось посещение важного мероприятия, куда необходимо было явиться со спутницей. Контракт выглядел безобидно… на первый взгляд. Марку нужна была девушка, которая согласилась бы сопровождать его на банкеты, встречи и в поездках. Ничего зазорного или возмутительного. Условия были приемлемы – никаких связей с противоположным полом, пока контракт имеет силу; согласие с решениями мужчины и его желаниями. Нарушение же контракта тянуло за собой выплату неустойки с такой суммой, которую я бы никогда не потянула.

Я заколебалась. Моя волчица уже тогда давала понять, что не рада такому предложению. Но стоило Марку намекнуть, что он может найти и другую кандидатку, как я дала свое согласие – терять перспективного оборотня я не хотела.

Какой же глупой тогда была…

В целом, о Марке я не могла сказать ничего плохого. Я все также таяла в его объятьях, купалась в его внимании, исполняла его желания. Он никогда не переходил черту и ни к чему не принуждал. Он был искусным манипулятором. Это после нескольких месяцев, что я провела в его обществе, с моего носа постепенно стали сползать розовые очки. Для него я была не важней машины или квартиры. Вещью. Стала очередной удобной и полезной вещью. Одно, что примиряло меня с действительностью – это ежемесячные выплаты на счет, а также премии, когда я особо выделялась, блистая на светском мероприятии или отдаваясь Марку в саду в страстном порыве после окончания банкета.

Когда подошел срок нашего первого контракта, я недолго раздумывала, прежде чем подписать новый. К тому моменту я уже боялась Марка. Узнав, какой властью обладает этот волк, я часто спрашивала себя, чем привлекла его внимание. Неискушенностью, наверное.

Жалко, что со временем этот оборотень не потерял ко мне интереса.

Первое его предложение создать с ним пару я не приняла всерьез. Марк тогда привычно ухмыльнулся и отсалютовал мне бокалом. Во второй раз я насторожилась, но скрыла это за шуткой. Третий раз был, когда мы виделись перед моим отъездом. Надеюсь, третий и последний. На душе неспокойно до сих пор. И вроде был контракт должен вот-вот закончиться, но мне тревожно. И еще это его предупреждение, что до сих пор звучит в ушах…

Обо всем этом я и рассказываю маме. Плотину прорвало, и держать все в себе больше не могу.

Родительница воспринимает произошедшее со мной спокойно.

– Все наладится, Лина, – сжимая мою ладошку, улыбается она.

– Ты не осуждаешь? – задаю, наверное, самый главный вопрос. Мне всегда было плевать на мнение других людей, но мнение мамы для меня важно. Потерять ее уважение я не хочу.

– За что, солнышко? Ты у меня сильная, и я тобой горжусь. Осуждать же я могу только себя. За то, что не могла дать тебе всего, что ты заслуживаешь, и тебе пришлось идти на такие жертвы.

– Не говори так, – вытирая слезы со щек, шепчу в ответ. – Ты самая лучшая мама на свете.

– Спасибо, родная, – обнимает меня родительница, прижимая мою голову к своему животу. Она немного раскачивается из стороны в сторону, баюкая и успокаивая. Всегда так делала, когда я была маленькой.

– Мы справимся, – спустя несколько минут уверенно произношу я.

– Конечно, – подбадривает меня мама. – А теперь давай-ка отдыхать. Время уже за полночь, а ты, небось, устала.

***

Моя комнатка ничуть не изменилась за эти годы. Все та же выбеленная мебель из дерева с расписными цветочными узорами, которые я собственноручно рисовала, еще будучи маленькой, пушистый ковер, цветастые ситцевые занавески, яркое лоскутное покрывало и еще куча маленьких и горячо любимых мной вещей и деталей. И запах. Аромат родного дома.

Все последние шесть лет в данный момент кажутся сном.

Я дома! Дома!

– Отдыхай, – целует меня в лоб мама и оставляет наслаждаться долгожданным уютом и теплом.

Я прохожусь по комнате, вспоминая счастливые моменты из моего детства. Вот эту фигурку довольного кота мне подарила Маринка, которая училась со мной в начальных классах. А вот этого яркого петуха мама, когда мы отмечали день весеннего равноденствия. А это… Я замираю на мгновение, рассматривая маленькую резную шкатулку из дерева, которую подарил мне… Илья.

Я как сейчас помню тот день…

С момента смерти отца прошло всего-то полгода. Я все еще не верила, что он ушел от нас навсегда, и раз за разом приходила на наше излюбленное место на реке, где мы с ним обычно ловили рыбу. Я могла часами сидеть там, смотреть на воду и воображать, что отец сейчас вынырнет из ближайших кустов и покажет мне большую щуку, пойманную на жерлицу. Но время утекало сквозь пальцы, как и студеная вода в реке – незаметно глазу.

– Вот ты где, – восклицает не пойми откуда появившийся Илья. Я только и могу, что одарить его равнодушным взглядом и снова вернуться к созерцанию темной воды.

Волк между тем плюхается на лавочку рядом со мной.

Мы молчим. Я погружаюсь в воспоминания, как мы с отцом облагораживали наше рыбное место. Вот и эту лавочку мы делали собственными руками. Помню, папа привез с пилорамы бревно, распиленное на две части, и заявил, что пора готовиться к осенней рыбалке. На самом деле он заботился тогда обо мне, чтобы не застудила себе ничего – ведь обычно с удочкой в руках сидела просто на голой земле.

– Лин, – поворачивается ко мне Илья, а я рукавом свитера зло стираю со щек слезы. Плакать при нем не буду, а то, что увидел мою слабость, так мне не стыдно горевать по любимому отцу.

– Чего тебе? – огрызаюсь в ответ. Мне хотелось бы говорить мягче, ведь Илья, по сути, ни в чем не виноват, но не могу. Злость душит. Злость скалит зубы. Стая стала для меня врагом.

– С днем рождения, солнце, – кашлянув, произносит волк.

– Спасибо, – едва слышно отвечаю Илье, сдуваясь под его теплым взглядом.

Что, правда? Мой день рождения? Значит, уже осень на дворе, а я и не заметила…

И снова перевожу взгляд на реку. Да, я и не уследила, что деревья переоделись в яркие наряды. Вон и листья, будто лодочки плывут по воде. Вот бы и мне уплыть…

– Я подарок тебе сделал, – снова пытается привлечь мое внимание парень.

– Спасибо, – снова шепчу я.

– Вот, – оборотень вкладывает в мои руки деревянную коробочку, которую я послушно беру.

– Спасибо, – еще одна тихая благодарность.

Тогда мне было все равно. Даже протяни Илья мне змею, я бы послушно взяла. Волк ушел тогда молча, так и не дождавшись от меня чего-то большего. А через пару недель он впервые отвесил в мою сторону шутку, тем самым заставив вынырнуть из оцепенения.

Илья…

Раньше я никогда не задумывалась над его поведением в отношении меня. А один единственный подарок на мой день рождения считала лишь проявлением внимания со стороны парня. Ведь больше же ничего не дарил. Хотя, как знать. Ведь следующий день рождения я и справляла уже далеко от дома.

А между тем шкатулка все это время дожидалась моего возвращения. И два волка, в которых легко угадывалась пара, все также задумчиво смотрели на меня с крышки. Красиво. Действительно красиво. Уверена, Илья сам вырезал. Для меня.

От этой мысли в груди становится тепло. Правда, ненадолго, стоит только вспомнить, как мы сегодня расстались. Хотя, чего теперь думать, знаю, в поселке давно ходят слухи о моем житье в городе. Но почему же так не хочется, чтобы Илья смотрел на меня тем прохладным взглядом?