Девушка шла, а слезы текли ручьем. Казалось, сейчас в груди образовалась огромная дыра, которую ничем не залатать. Все надежды на то, что между ними могла быть любовь и искренность, испарились, как только Глеб сказал «ДА».

«Черт бы побрал этого засранца» — думала Ася про себя, глотая соленые слезы разочарования. Она так надеялась, что он все-таки ее любит, что все произошедшее шесть лет назад, это просто чертово совпадение и у них еще есть шанс быть счастливыми. Но нет. Теперь, осмысливая все сказанное Глебом там, на дороге у сломанного мотобайка, она понимала, насколько это было неправдоподобно.

А она, как последняя дура, поверила.

«Да, дура и есть. Влюбленная дура!» — корила сама себя. И плакала, плакала, плакала. Как и шесть лет назад. Все заново. Все эмоции и чувства.

Да, она любила его по-настоящему. И сегодня, впервые за последние шесть лет, снова поверила, что все возможно. Что можно все простить, забыть и начать жизнь с чистого листа.

С чистого листа действительно теперь придется начать жизнь. Но уже без Глеба. Снова она больше ему не поверит. Наверное…

Ася прошла уже приличное расстояние, проклиная всех и вся, когда услышала за спиной знакомый рев мотоцикла. Это был естественно Глеб. Глупо было думать, что он бросит ее на произвол судьбы и логичнее всего было сейчас сесть на байк и дальше добираться с ним. Но Ася была сейчас далека от логики и здравого смысла. Эмоции снова взяли верх и гордость перла со всех щелей.

— Ась, — Глеб перегородил ей дорогу, — ты с ума сошла! Ты куда пошла?

— Да! Я сошла с ума. Потому что как последняя идиотка поверила в твои слова о большой и чистой любви. Но на этом все, Глеб!

Ася обошла байк и двинулась дальше. Глеб поставил мотоцикл на подножку и тут же догнал ее. На его лице были очень заметны следы недавнего душевного разговора с Севой. Асе даже стало его немного жаль, но она быстро взяла себя в руки. Нельзя было поддаться эмоциям.

— Стой. Совсем дурная? Куда пешком. Садись. Доедем до клуба и там поговорим спокойно. Я уже понял, что в домик ты не вернешься. Но поговорить надо, Ась.

— Давай сразу определимся — я с тобой больше ничего не буду обсуждать. Понял? Я не верю не единому твоему слову!

— А ему ты сразу поверила, да? — Глеба задело ее поведение. Она снова не дала ему и слова вставить, уже все додумала сама.

— Нет. Ты подтвердил его слова, не так ли?

— Так ты ж мне не веришь? Или веришь, только тогда, когда я выгляжу полным кретином и сволочью?

— Не передергивай! И вообще, я не хочу ничего обсуждать. Мне ничего не нужно от вас, ясно. Кроме свободы! Оставьте вы уже меня в покое.

Глеб видел, что Ася на грани. Она плакала, была очень раздражена, даже зла. И разговаривать сейчас было просто бессмысленно. Но и оставлять ее на дороге тоже не входило в его планы. И вообще — выпускать ее из виду сейчас, означало однозначный конец их отношениям. Несмотря на все его аферы с ее паспортом.

— Оставлю. Но сейчас ты поедешь со мной!

— Ага, ЩАЗ!

— ДА! Именно сейчас. Я понимаю, что сейчас в тебе говорят обида, эмоции и гордость. И ты мне снова не веришь. Но я не конченый подлец, чтобы бросить тебя тут и уехать. Так что заканчивай свое представление и поехали!

Ася растерялась от такого напора. У нее впервые за сегодняшний день не нашлось слов возражения. Она послушно вернулась к байку, надела шлем и села вслед за Глебом. Молча.

Глеб тоже не стал больше разговаривать. Сейчас супруга была совсем не контактная. Но он твердо решил для себя, что никуда он ее не отпустит. Только теперь будет действовать куда более решительнее и жестче.

«Игры кончились! Теперь все будет только по — моему! И никуда ты не денешься, милая моя!» — Глеб рванул с места и Асе ничего не оставалась, кроме как прижаться к нему всем телом, чтобы не свалиться с байка.

Или это был только предлог?

К территории клуба ребята подъехали уже вечером, но, несмотря на окончание рабочего, дня часть сотрудников еще находились на рабочих местах.

— О,Глеб Евгеньевич, — встретил их Алексей, инструктор, который Асю встречал утром, — вы же сказали, что только завтра будете.

— Планы поменялись. — недовольно буркнул Глеб. — Ася, — обратился он к жене, — поднимайся пока в кабинет. Я сейчас подойду.

Ася, которая пока молча стояла у мотоцикла в растерянности, подчинилась. Устраивать скандалы и разборки при посторонних было не в ее правилах. Да и поездка на мотоцикле в обнимку с мужем слегка поумерила ее пыл. По крайней мере, придушить его ей уже не хотелось.

Девушка молнией вбежала на второй этаж и залетела в кабинет. Только сейчас она перевела немного дух. Ей было немного стыдно за свое поведение. В последнее время она веля себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Ася обессилено рухнула на диван и заметила ею же брошенный с утра паспорт. Она взяла его в руки и ухмыльнулась сама себе. В голове не было ни одной конструктивной мысли. Только одно она осознавала очень отчетливо — Глеба она любила. Несмотря ни на что. Конечно она сомневалась в его словах, но и совсем не верить ему тоже не могла. Запуталась окончательно.

— Ну и что ты смотришь на меня, гражданка Орловская? — сказала она своей фотографии в новеньком документе, — Вляпалась, говоришь по самые помидоры? Правильно, — продолжала она свой диалог сама с собой, — вляпалась. Ну и что теперь делать? Плюнуть на все и снова уехать? Пробовали. Ничерта хорошего не получилось из этого. — Ася закрыла паспорт и, прикрыв глаза, откинулась на спинку дивана. — От себя не убежишь, Асенька! Не убежишь, не уедешь и не уплывешь.

Тут в кабинет тихонько вошел Глеб. Он выглядел чертовски уставшим. И ужасно разочарованным. Он так хотел провести выходные с Асей, в одиночестве в лесном домике. Все приготовил для них двоих. Но тут все пошло через одно, всем известное место. И все это страшно бесило.

— С кем разговариваешь? — обратился он к жене. Дурацкий, конечно вопрос в сложившейся ситуации, но ничего оригинальнее на ум ему не пришло, а молчать было как то глупо.

— Сама с собой. — ответила Ася, не открывая глаз. — с хорошим человеком всегда приятно поговорить. Мне нужно домой. Вызови мне такси. — Асе казалось, что это наилучший вариант развития событий сейчас. ей срочно нужно было собрать свои мысли в кучу и все обдумать.

— Ты поедешь прямо так? — кивнул Глеб ей, указывая на мотоциклетную форму.

— Нет. Я переоденусь в свои вещи. — Ася сделала акцент на слове «свои» и Глеба это слегка задело. Она снова указала ему на свою независимость.

— Переодевайся. — Пожал плечами тот, стараясь выглядеть спокойным и равнодушным. Но внутри все бушевало. Отпускать ее не входило в его планы.

— Ну, может ты, все-таки, выйдешь? — Ася выжидательно смотрела на мужа. Тот не двигался с места и, как ей показалось, провоцировал ее.

— Зачем? Ты моя жена. Я все видел уже.

— Ну, тогда может мне выйти в коридор и переодеваться там? — Ася даже подскочила с дивана. От бессилия она злилась.

— То есть тебе проще раздеться перед толпой посторонних, чем перед собственным мужем? — Глеб продолжал цеплять Асю. Он прекрасно знал ее характер, хоть и допускал, что он мог измениться за последние шесть лет.

— Ты совсем больной? — Ася все больше заводилась.

— Ась, заканчивай спектакль. Ты уже не маленькая девочка. Давай уже в конце концов решать проблемы по взрослому. — Глеб не стал дальше провоцировать жену. Ее раскрасневшееся личико сейчас вызывало у него только умиление. Но весь этот детский сад, который она устраивала, уже надоел.

— Ну, по взрослому, так по взрослому. Тут, так тут.

И Ася демонстративно расстегнула молнию на комбезе, не сводя прямого взгляда с мужа. Он молчал и только смотрел на нее. Зрелище завораживало. Об этом Глеб мечтал с того самого дня, как увидел Асю за столом переговоров. Видеть ее, раздевающуюся перед ним — предел его мечтаний на сегодня.