— Не напрыгался! — парень был зол. — Она меня предателем назвала, представляешь.

— Представляю. Очень хорошо. Лучшая защита — это нападение. Я же тебя предупреждал — не нравится она мне. Еще с начала самого. Вся такая невинная овечка, строила из себя праведную. А начудила — будь здоров! Вот зачем тебе все это, а? Ну ведь есть же нормальные бабы!

— Я хочу знать правду. За что она меня так ненавидит? Что произошло? Она не права, но не признает!

— Да и черт с ней! Тебе не похер уже? Столько лет прошло. Мы уже однажды из-за нее чуть не разругались! А ты опять в то же болото. Если человек однажды уже поступил некрасиво, то обязательно сделает это снова!

— А ты давно такой умный? — Глеба удивили слова друга. Раньше он не слишком отличался умом и сообразительностью. А тут такое рвение в поддержке друга.

— Давно. В окурат после разборок с тобой и поумнел. Чуть друга не потерал из-за этой …

— Эй! — Перебил Глеб. — Давай на оскорбления не переходи, ладно? Она вообще-то моя жена!

— А вот это тоже решить бы! Давно пора.

— Давай я в своей личной жизни сам как — нибудь разберусь. Если хотела уйти, зачем играла в любовь! Пусть в глаза мне все это скажет!

— Разберешься ты, как же! Сейчас опять начнется — Ася-то, Ася — се. Ничего хорошего из этого не получится. Все бабы врут! И эта не исключение!

Сева привез Глеба в клуб. Парень был задумчив, и Сева не хотел оставлять друга. Но Глеб хотел побыть один. Подумать.

— Ты только глупостей не делай, ок? — Уж очень Сева не хотел, чтобы друг встречался с Асей.

— Вали уже. — Глеба слегка раздражала такая активность. Раньше такого за другом он не замечал.

Глеб поднялся в свой кабинет, по пути раздавая простые поручения своей команде. Да, именно команде, а не подчиненным. Именно такая атмосфера царила в клубе. Тут работали очень увлеченные люди, которые обожали мотоспорт и все что с ним связано. Глеб был благодарен каждому и просто обожал свое дело. Только тут он чувствовал себя в норме. Только тут он мог быть собой. Каждый сотрудник был для него почти другом. И только тут он мог думать.

Войдя в кабинет, Глеб упал на диван. Время было еще обеденное, но он чувствовал себя настолько уставшим, что сил уже не осталось абсолютно ни на что.

— Ну как китайцы? — в кабинет без стука вошел дед. Анатолий Львович бывал тут редко, но сегодня решил проверить, как все прошло.

— Нормально, — ответил внук, не открывая глаз.

— А конкретнее. Что-то удалось решить, посмотреть, договориться? Как встреча прошла?

— Нормально прошла. Хотя были и неожиданности. — Глеб продолжать лежать с закрытыми глазами.

— Например? — не унимался дед.

— Ты знаешь, кто был переводчиком у китайцев?

— Знаю. — И при этом не одна мышца на лице у деда даже не дернулась.

— Не понял? — Глеб резко сел и посмотрел на родственника. — В смысле, знал?

— В прямом. С китайцами ведь я договаривался. Поэтому я прекрасно знал, что переводчик будет наш, русский. Точнее русская.

— Дед ты не беси меня, а. Это была Ася! Моя Ася! И ты сейчас хочешь сказать, что знал, а мне ничего не сказал?

— Ну да! — спокойствие деда было запредельным. — А зачем? К делу это не относится. А вы люди уже взрослые, сами разберетесь. Тем более хуже, чем вы наворотили, наворотить уже сложно. И вообще, ты бизнесмен или сопля? Какая разница, если она все равно, чуть ли ни единственный переводчик с китайского в городе.

— Все равно! Ты мог мне сказать? Я бы не выглядел идиотом.

— Ты бы все равно выглядел идиотом. Я думаю, вы оба выглядели по идиотски. — дед даже хмыкнул. По всему было видно, что ему доставляет удовольствие реакция внука.

— Дед, ты вообще что говоришь? Ты знал, что моя жена будет на переговорах и промолчал? — Глеб был взбешен не на шутку. Но тут осекся, глядя на деда. — И вообще, сколько ты уже знал, что она в городе?

— Пару месяцев.

— Я в ах…е! — Глеб уже не скрывал своего состояния. Он подскочил и начал расхаживать по кабинету. — Анатолий Львович, вы в своем уме?

— Глебушка, расслабься! Что бы это изменило? Ты бы устроил разборки и сорвал бы сделку.

— Вот только не говори мне, что ты чисто из-за сделки. Ты же хитрец, каких поискать! Почему не говорил?

— Глеб, ты помнишь, что я сказал тебе, когда вы расстались?

— Нет дедушка! — Глеб был вне себя и ерничал. — Мы не расстались. Это Ася меня бросила и уехала. Ничего мне не объясняя, просто собралась и свалила. А теперь еще и меня во всем обвиняет! Да она даже разговаривать со мной не хочет! Ненавидит! Кричит, что я предатель!

— Так вот, — дед по прежнему был спокоен и не обращал никакого внимания на состояние внука. — Я сказал, что вы оба были не готовы создавать семью. Ты не приспособленный к жизни мажор, а Ася еще молодая совсем, вчерашняя школьница. Вы оба были очень эмоциональны для семьи. Молодые, абсолютно не готовые строить серьезные отношения здраво.

— И что?

— И то! Теперь, надеюсь, мозги у вас появились. Вы оба повзрослели. Вам надо поговорить. Ася — хорошая девочка. Может быть что-то произошло, ну явно какое-то недоразумение. Надо разобраться.

— Ну ты даешь! — Глеб не верил своим ушам. Оказывается дед у него тот еще интриган.- 6 лет прошло! Да она даже разговаривать со мной не хочет!

— Ты ее сегодня увидел впервые за 6 лет. И что? По прежнему любишь?

— В смысле? — молодой человек опешил от прямого вопроса деда.

— В прямом. Асю, говорю, любишь еще?

— Да. — слегка растеряно ответил Глеб. И тут же задумался сам. И правда, любит ли? — Да, люблю. — произнес более уверено.

— Ну и вот. Вперед. Мужик ты! Тебе и разгребать все, что вы наворотили. Одно могу сказать точно — ни одна женщина не даст шанс, если не любит.

— Дед, мне кажется ты накурился. — Глеб сидел напротив деда и внимательно за ним наблюдал. Тот был спокоен, как удав.

— Если бы я в свое время слушал истерики твоей бабки, ты бы на свет даже не появился. Это вы молодые привыкли сопли разводить. Мы в свое время не церемонились. Как говорили наши первобытные предки — «За волосы и в пещеру!» Но это в случае, если ты действительно не виноват!

— Ты что, меня на вранье поймать пытаешься? — Глеб был удивлен последней фразой деда.

— Не пытаюсь. Но если виноват, лучше признайся сразу. Все рано или поздно вскроется. Вот только потом она вообще никогда тебе не поверит.

— Психолог, блин!

— Давай, думай. — Дед встал и направился к выходу. — Вечером то приедешь?

— Приеду. Куда я денусь.

Ася вошла в квартиру и тихо разделась, не включая свет. В полумраке прихожей она облокотилась на дверь и прикрыла глаза. Такой опустошенной она не чувствовала себя очень давно. Лет шесть. С того самого дня, когда она узнала правду о муже и приняла самое сложное решение в жизни. Тогда ей казалось, что жизнь обнулилась и началась заново. И тогда Ася смогла взять себя в руки, начать с нуля, старалась побороть в себе чувства к Глебу. И до сегодняшнего дня ей казалось, что у нее получилось.

Но увидев его сегодня, Ася поняла, что за все эти годы ей так и не удалось вырвать его из своего сердца. Он по прежнему был там, внутри, в самом тайном уголке ее души.

Говорят, первая любовь самая яркая и запоминающаяся. Но, к сожалению, недолговечна. И Ася убеждала себя в этом, надеясь, что все пройдет. Но сегодня она четко поняла, что прежние чувства живы. По крайней мере, для нее. Ибо Глебу она не верила по определению.

Но невозможно любить за двоих. И это Ася тоже понимала. Не готова она была закрывать глаза на то, что ее любимый оказался предателем. Сколько раз она спрашивала себя, чтобы было с ними, если бы она дождалась его, выяснила всю правду от него самого? Правильно ли она поступила, что не дала ему возможности объясниться? Сколько раз рука ее тянулась к телефону, чтобы набрать его номер и поговорить!

Да, он пытался поговорить сам. Но тогда Ася была слишком зла и обижена! Слишком большой и ноющей была ее рана. А когда она сама уже была готова к разговору, Глеб перестал предпринимать все попытки поговорить и встретиться. Только вот Ася как истинная девочка, не брала во внимание то, что она всячески препятствовала этому — меняла номера, добавляла Глеба в черный список, запрещала даже Насте говорить Севе, что они общаются. По-детски? Возможно. Но Ася ведь по сути и была ребенком тогда. Взрослым, самостоятельным, ответственным, но ребенком. Любви в ее жизни не было до Глеба и она просто не справилась с трудностями. Они оба не справились.