– Вы его знаете?

– Да, мы встречались несколько раз. Как раз сегодня он продал мне опал. Я с большим уважением отношусь к нему – ведь он решился взять на себя ответственность за чужого ребенка… Думаю, что немногие способны на такой шаг.

– Да, удивительный поступок, – подтвердил Уилл.

– Я не обладаю выраженным материнским инстинктом, поэтому мне трудно понять Джонатана. Он совсем молодой и взял на себя такую ответственность.

Уилл не знал, что и сказать.

– Боян предстанет перед судом тут, в Кубер-Педи? – поинтересовалась Эрин.

– Нет. В ближайшие дни его перевезут в Алис-Спрингс, он будет ждать там суда. Пройдет какое-то время, прежде чем будет назначен день слушания дела.

– Несмотря на трагические обстоятельства, я чувствую себя теперь в большей безопасности, зная, что Боян арестован.

– Я убежден, что ваш дядя не уехал бы в Андамуку, если бы Боян был на свободе.

– Да, верно, – согласилась Эрин. Она вспомнила, как долго ей пришлось уговаривать Корнелиуса взять ее в Кубер-Педи. Он так беспокоился о ее безопасности. – Джонатан и Марли тоже могут вздохнуть с облегчением. После смерти соперника Боян наверняка бы набросился на них. Он уверен, что Андро украл у него «Австралийскую Олимпиаду», и теперь, вероятно, убежден, что камень достался Джонатану.

– Об этом я как-то и не подумал, – сказал Уилл, наморщив лоб.

Телма принесла салат и корзинку с элиопсомо, Кристос поставил мясные клецки под томатным соусом и с оливками и тарелку с овощами.

– Я вижу, что вы ей симпатичны, – сказал он по-гречески Уиллу.

Эрин вопросительно посмотрела на Уилла, ожидая перевода.

– Кристос надеется, что нам нравится еда, – сказал Уилл и опять смутился.

– Очень вкусно, – радостно воскликнула Эрин.

– Спасибо, Кристос. – Уилл бросил на хозяина ресторана красноречивый взгляд, намекая, что неплохо бы ему уйти в свою кухню.

– Вы будете великолепно заниматься любовью друг с другом, – сказал, уходя, Кристос и поцеловал кончики пальцев.

Уилл густо покраснел.

– Это была греческая версия пожелания приятного аппетита, – объяснил он, уставившись в свою тарелку.

– А-а. – Эрин улыбнулась. – Как мило.

Еда была фантастически вкусная, но Эрин заметила, что Уилл часто бросал взгляды в сторону бара, словно там что-то происходило.

– Все в порядке? – спросила она в конце концов.

– Да, да.

Уилл пытался сосредоточиться на еде и беседе с Эрин, а в это время Кристос и Телма целовались за стойкой бара и танцевали, будто молодые влюбленные. Кристос опустился на колено, словно предлагал Телме руку и сердце, сделал вид, будто надевает ей кольцо на палец. Тогда Уилл пригрозил, что подавится его клецками.

Эрин была озадачена. Что там такое? Она обернулась.

Телма поскорее толкнула Кристоса, предупреждая его. Он сделал вид, будто что-то ищет, и театральным жестом протянул Телме кольцо.

Эрин услыхала стон Уилла и снова повернулась к нему. Он поперхнулся вином и закашлялся. Виновато улыбнулся.

Они поговорили о больших температурных колебаниях в пустыне и о том, как хорошо жить в подземном доме. Корнелиус продлил на неопределенный срок арендный договор, увидев, как храбро Эрин переносила все трудности.

– Все было потрясающе вкусно! – заявила Эрин, когда Телма пришла за грязными тарелками. – Я непременно буду к вам приходить.

К столу спешил и Кристос.

– Ты должен довести ее до изнеможения своей любовной страстью, и тогда она никогда тебя не бросит, – сказал он по-гречески, сопровождая свой совет широкой ухмылкой и двусмысленными жестами.

Уилл пытался оставаться серьезным, но не мог спрятать улыбку.

– Он что, спросил, вкусно ли мы поели? – спросила Эрин.

– Нет, он хотел знать, нужен ли нам десерт или только выпьем кофе, – ответил Уилл.

– И при этом так бурно жестикулировал?

– Он очень страстный… когда речь идет о его десертах, – ответил Уилл.

– Да, это заметно. – Эрин тоже улыбнулась. – Я бы выпила кофе и все. Так я еще не наедалась после моего приезда в Австралию. По-моему, я вот-вот лопну. Если сможете, скажите хозяину ресторана, пожалуйста, что в этой стране я еще так хорошо не ела. Все было фантастически вкусно.

На своем неумелом греческом Уилл попытался напомнить Кристосу, что тот обещал вести себя прилично. В ответ лукавый грек лишь ухмыльнулся и прижал руку к сердцу.

Когда Телма подавала кофе, Кристос, стоя за стойкой бара, заиграл на губной гармонике.

– У вас самой есть украшения из опала? – поинтересовался Уилл.

– Пока нет, но я, пожалуй, сохраню у себя один из опалов, которые купила сегодня, и закажу себе кулон или кольцо. Тогда у меня останется вещица, которая будет мне напоминать о днях, проведенных здесь.

Уилл сделал глоток кофе.

– Считается, что опалы обладают целительной силой. Вы слышали об этом?

– Да, слышала.

– Они якобы помогают при депрессиях. И помогают своему владельцу найти настоящую любовь.

Эрин склонила набок голову.

– Я не верю в это, – ответила она.

Уилл пожал плечами.

– Ну, это не я придумал. Вы верите в астрологию?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что опалы усиливают позитивные черты характера у людей, родившихся под знаком Рака.

– Это мой знак, – удивленно ответила Эрин.

– Вот видите! – улыбнулся Уилл. – Тогда я рад, что рассказал вам об этом. Вот черный опал особенно подходит для Скорпиона, это мой знак. А матричный болдер считается полезным для тех, кто рожден под знаком Овна.

В глазах Эрин вспыхнули огоньки.

– Мой дядя Овен, брат тоже. Что еще вы можете мне рассказать?

– Слово «опал» происходит от латинского «опалус», что означает «драгоценный камень». Раньше люди, носившие опалы, верили, что опал сохраняет сердце сильным и предотвращает обмороки. Еще считалось, что опалы оберегают от заразных болезней и очищают воздух от дурных запахов.

– Как интересно, – воскликнула Эрин. – Я расскажу об этом дяде, когда он вернется.

– Впрочем, начиная с четырнадцатого века слава опалов пошла на убыль, – добавил Уилл.

– Почему? – с любопытством спросила Эрин.

– Люди тогда считали опалы причиной чумы, которая выкосила в Европе четверть населения.

– Как это возможно? – поразилась Эрин.

– Опалы очень чувствительно реагируют на температурные колебания. Когда у человека, который носит опал, повышается температура, драгоценный камень ярко вспыхивает. При холодном дыхании смерти он вроде как меркнет.

– Невероятно. – Эрин допила кофе.

После небольших препирательств с Кристосом, который во имя зарождавшейся любви не хотел брать деньги, Уилл оплатил счет, и супруги Георгиос распрощались с Эрин и с ним возле двери. Уилл еще раз поблагодарил за еду Кристоса и Телму. Эрин тоже – по-гречески. В переводе ее слова звучали приблизительно так: «Еще раз благодарю вас за чудесную еду. Я приду еще».

Кристос, уже предвкушавший, как он увидит удивление на лице Эрин, когда она обнаружит, что он неплохо владеет английским, буквально остолбенел. Потом громко расхохотался.

– Вы говорите по-гречески! – с восторгом воскликнул он. – А я так неприлично себя вел.

– В школе у меня была подруга-гречанка, и я научилась у нее кое-чему, хотя бегло говорить не могу, – объяснила Эрин. – Но моих познаний хватило на то, чтобы понять, что вы говорили Уиллу. Это было действительно очень неприлично.

Эрин посмеялась вместе с Георгиосами, а Уилл снова густо покраснел от смущения.

– Мне нравится эта девушка! Не упускай ее, Уилл! – крикнул им вслед Кристос.

Корнелиус сидел на своем рабочем месте и оценивал опалы, приобретенные в Андамуке. Вдруг распахнулась дверь, и в дом вбежал взволнованный Джонатан.

– Вы не видели Марли? – спросил он.

– Марли? Нет, я тут сидел все утро. Разве она не в школе? – Эрин рассказала ему, что Джонатан записал девочку в школу.

– Утром я отвел ее на занятия, но она убежала, и я не могу ее найти.