Голос Андро звучал серьезно, и Джонатан побрел к потрескивавшему костру соседа. Рядом с хорватом стояла бутылка вина. Андро часто пил вино. Дважды в месяц по хайвэю Стюарт приезжали виноторговцы и привозили вино старателям, добывавшим опалы в Кубер-Педи, Андамуке и даже в Лайтнинг-Ридж. Вино было крепкое, нравилось Андро, но в этот вечер было не похоже, что он выпил.

– Что-нибудь случилось? – встревожился Джонатан. – С Марли все в порядке?

– У нее все хорошо, – заверил его Андро, тронутый заботой о маленькой девочке. – И все это только благодаря тебе, Джонатан. После смерти Гедды я просто не знал, как дальше жить, что делать с Марли. Кабы не ты, не знаю, что стало бы с нами.

– Ну, уж вы как-нибудь продержались бы.

– Не уверен. Вообще-то, я не умею обращаться с детьми. Будь Марли мальчишкой, я бы научил его работать в шахте, ну а с девчонкой… А вот ты с ней ладишь, и Марли охотно остается с тобой. Так что ты действительно для нас божий дар.

Джонатан смущенно отмахнулся от похвалы и хотел что-то возразить, но Андро не дал.

– Раз уж я могу тебе доверить свою дочку, значит, могу доверить и все остальное, – сказал он.

– Ты к чему клонишь? – растерянно спросил Джонатан, пытаясь понять, что творилось в голове хорвата.

– Я считаю, что нам надо стать партнерами, – заявил Андро.

– Партнерами! – Джонатан даже растерялся. – Но ведь в прошлый раз у тебя все закончилось скандалами.

– Это верно, – с горечью согласился Андро. – Но с тобой – дело другое.

– Ты уверен, что тебе требуется партнер? Разве не ты утверждал, что тебе лучше работать в одиночку? – Андро неплохо жил на доходы от своей шахты.

– Я и не думал, что мне захочется когда-нибудь снова работать с партнером, но благодаря тебе считаю теперь иначе. Ты работаешь упорнее любого другого, да еще и заботишься о моей дочке, как о родной. Так что теперь я тоже хочу отплатить тебе добром.

– Андро, в этом нет необходимости, честное слово. Ты и так много для меня сделал. Без твоей помощи я не нашел бы ни одного камня. Я благодарен тебе, и ты мне ничего не должен.

Слова Джонатана укрепили Андро в его намерениях. Джонатан честный и порядочный, он станет идеальным партнером.

– У нас с тобой дела пойдут еще лучше, когда мы будем работать вместе, – сказал он. Потом понизил голос и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет. – Предлагаю соединить наши шахты горизонтальным туннелем. Об этом никто не должен знать. Думаю, нам повезет. Ну, что скажешь?

Предложение показалось Джонатану заманчивым, но немного пугало. Если что-нибудь пойдет не так, Андро станет его врагом. Он видел стычки между Андро и Бояном – пух и перья летели, гром и молнии.

– Все будет так же, как и прежде, – зашептал Андро. – Я работаю с утра, ты после полудня. Все, что найдем, будем делить пополам. Инструмента у меня хватит и мне, и тебе. А горизонтальный туннель, по-моему, хорошая идея.

– Знаешь, Андро, я не задержусь в Кубер-Педи дольше одного года.

– Меня это устраивает. А почему ты хочешь уехать?

– У меня в Лондоне осталась невеста. Я обещал ей вернуться через год, и тогда мы сыграем свадьбу.

– Тогда мы будет партнерами этот год, а потом ты вернешься домой с кучей денег. Можешь мне поверить.

Эти его слова устранили последние сомнения Джонатана. С таким партнером, как Андро, у него наверняка будет больше шансов заработать деньги, которые нужны для благополучного начала его супружеской жизни с Лайзой.

– Ну хорошо, тогда мы станем партнерами, – согласился Джонатан и протянул руку, которая тут же утонула в огромной, мозолистой лапе хорвата.

– Замечательно, – сказал довольный Андро. Схватив бутылку, он выдернул пробку зубами и выплюнул ее в костер. – Тогда отпразднуем это дело и отбросим все церемонии.

После двух недель тяжелой работы Джонатан и Андро вырыли горизонтальный ход. Их шахты находились совсем близко друг от друга, но вытаскивать землю на поверхность было тяжело. Каждое ведро поднимали лебедкой, работали по шесть часов в день, чтобы использовать светлое время суток, а после темноты еще пару часов при свете фонаря – один внизу нагружал ведро, другой вытаскивал землю наверх, да потом еще и просеивал ее – на случай, если они что-то проглядели. Из-за нехватки воды землю и породу не промывали, а прощупывали руками – грязная и нудная работа. В итоге у них образовались первые хвосты – так в горном деле называют остатки пригодной для переработки породы.

Пока Андро работал утром в шахте, Джонатан и Марли просеивали эти хвосты до наступления жары. Джонатан превратил это в игру, чтобы девочка не заскучала. Сам он просеивал землю в большом лотке, а Марли помогала ему с маленькой миской. Он давал ей задание – наполнить пять мисок, потом еще десять и сосчитать результат. Проверяя, он иногда нарочно ошибался, чтобы она посмеялась над ним. После этого они искали в просеянной породе опалы и часто находили мелкие камешки очень красивой расцветки.

Андро был полон оптимизма. Он твердо верил, что они напали на след опаловой жилы, и предложил поискать ее в боковых стенках нового туннеля. Он объяснил Джонатану, что когда кирка бьет по опалу, слышится другой звук удара.

– Как будто ты бьешь по стеклу, – сравнил он, и в его черных глазах зажглись огоньки. – Опалы образуются, – объяснил он Джонатану, – когда вода просачивается сквозь вмещающую горную породу и насыщается кремниевой кислотой. Вода испаряется, остается гель. Он высыхает, и образуется самоцвет. Сырые, необработанные опалы всегда содержат до двадцати процентов воды.

Еще Андро показывал Джонатану окаменелые остатки растений и животных, встречавшиеся в горной породе.

– Как ты думаешь, сколько лет этой рыбе? – поинтересовался Джонатан, рассматривая окаменелость размером с ладонь.

– Миллионы лет, – ответил Андро. – Тогда тут было море, поэтому мы и находим так много окаменелостей морских обитателей. Некоторые даже превратились в опалы. Я часто нахожу тут разные раковины, хотя отсюда до побережья тысячи миль. А тебе известно, Джонатан, что опалы ценятся намного выше бриллиантов?

– Нет, – искренне удивился Джонатан.

– Опалы принадлежат к самым редким самоцветам, а самые дорогие из них находят именно в Австралии.

В это время они как раз просеивали пустую породу, и Андро объяснял Джонатану, как распознавать опалы, когда не видишь их цвет.

– Тут требуется наметанный глаз, чтобы находить в камне мелкие изломы. Опалы часто встречаются прямо у таких изломов, и там легко отбить самоцвет от породы. Но иногда приходится бить очень сильно, – добавил он.

Легче сказать, чем сделать, подумал Джонатан, ведь он еще ни у кого не видел таких сильных рук, как у Андро.

Однажды утром, когда Андро уже работал в шахте, он позвал вниз Джонатана. Марли еще спала.

– Видишь вот это? – спросил Андро и показал на маленький выступ в скальной породе. – Я думаю, что это верхушка очень приличного опала. – Хорват мог бы извлечь его и сам, но ему хотелось, чтобы Джонатан тоже испытал азарт при виде ценной находки.

– Что ты имеешь в виду? Как это «очень приличный»? – взволнованно спросил Джонатан.

– Сейчас посмотрим, – терпеливо ответил Андро. После многих лет работы в шахтах он спокойнее относился к крупным находкам. – Конечно, это точно не второй опал «Австралийская Олимпиада», но может оказаться дорогим экземпляром, – добавил он.

Они стали вместе бить по скале, скалывая породу вокруг их находки. Работа шла мучительно медленно. Джонатан не мог скрыть волнения. У него так сильно дрожали руки, что он часто останавливался. Андро невозмутимо и размеренно делал свое дело. Наконец от скалы отвалился крупный обломок. Андро разломил его сильными пальцами, и вот уже на его ладони оказался заключенный в камне самоцвет. Какое-то время оба старателя молча смотрели на него. Опал был в три раза крупнее того первого, который нашел Джонатан, и необыкновенно красивый; таких красивых самоцветов Джонатан еще не видел в своей жизни. Он закричал от захлестнувшей его радости и едва не заплакал. Этого момента он ждал с самого приезда на месторождение опалов, с момента, когда ему был выделен участок. И вот наконец пришел успех.