Мне, наконец, пригодились мои знания в английском, который я усердно учила последние пару лет. В Нижнем Новгороде я лишь однажды заговорила по-английски на работе. С пьяным в дрова кенийцем, чей акцент превращал артикль «the» не в «зе», и даже не в «де», а в «но». Я не понимала его так же успешно, как он не понимал меня.

Здесь же я чувствовала эту нотку восхищения собой каждые несколько дней, когда на неловкие попытки иностранцев разъясниться со мной на ломаном русском я отвечала:

– It's ok. You can speak English.

Но я была такая не одна. В смене было, как минимум пять официантов и три бармена, которые идеально владели английским. Другие администраторы и вовсе знали по два-три языка. Так что я не чувствовала своего превосходства, но и не ощущала себя ничтожеством на их фоне.

А вот вторая неделя на должности администратора началась с неприятностей, которые я не смогла решить в одиночку.

– Добрый вечер! Меня зовут Маргарита, я провожу вас к столику! – я встречала очередного гостя, даря ему искренне доброжелательную улыбку.

Молодой мужчина, по возрасту не старше меня самой, окинул мою фигуру пренебрежительным взглядом:

– Здрасьте, – выдавил из себя слово и вялую улыбку. – Новенькая, что ли?

Я с лёгкостью вытерпела бы свинское отношение к себе. Даже не дрогнула бы от хамства, но этот человек вышел за рамки. За тридцать минут он подзывал меня к столику четыре раза из-за мелочей, с которыми без труда справилась бы официантка. Каждый раз он бросал в мою сторону похотливую ухмылку и пристрастный взгляд, наконец, сунув мне в руки свёрнутый лист бумаги. Прочтя содержимое, я на минуту растерялась, а затем увидела на лестнице Павла.

– Павел Александрович, могу я поменяться столиками с Наташей?

– А что случилось? – мужчина наклонил голову в мою сторону, подставляя ухо.

– Гость хамит.

– В каком смысле? – он нахмурился и перевел на меня оценивающий взгляд.

– Настаивает на близком знакомстве.

– Перестань лыбиться и строить глазки, – спокойно ответил Павел, перекрикивая музыку. – Тогда никто не будет к тебе подкатывать.

– Павел, вы серьезно? Я со всеми гостями веду себя одинаково, и только он сыпется непристойными предложениями!

– Ну, так научись убедительнее говорить «Нет»! Иди работать, а!

Шагая по ступеням вниз, я ощутила в ногах слабость, которая шла от противных мыслей. Я почувствовала себя птицей, застрявшей в клетке от страха снова оказаться беспомощной. В эту секунду, во мне выключился профессионализм, исчезла уверенность. Хотелось только быть женщиной, которой есть куда спрятаться.

Я обратилась к охране. Ответ был: всё под контролем. Наталья, только взглянув на гостя, отказалась меняться столиками. Тогда ноги сами понесли меня к кабинету на самом верху.

– Занят? – кивнула я охранникам у стальной двери. Оба согласно мотнули головой. – Тогда подожду.

– Что-то срочное? – спросил один из мужчин.

– Нет, но больше не к кому обратиться.

Мужчины удивлённо вскинули бровями. В ту же секунду щёлкнул замок на двери, спустя ещё мгновение Даниил вышагнул в коридор с каменным, загруженным мыслями лицом и широко расправленными плечами.

– Ты ко мне? – спросил на ходу и остановился.

– Да. – Помедлила я. Увидев строгое лицо, я уже не считала причину столь веской, чтобы обратиться к нему. – Не срочно. – Мои плечи заметно осели без моего разрешения.

– Заходи. – Даниил вернулся к кабинету и пропустил меня через двери. – Говори, только скорее. У тебя минута.

– Хорошо, – я кашлянула, поправляя тональность голоса. – Что я должна делать, если гость непристойно себя ведёт?

– В каком смысле? – нахмурился мужчина.

– Сидельников, владелец автосалона, настаивает на личном знакомстве со мной.

– В чем проблема, откажи, если не хочешь.

Я чуть пошатнулась, снова услышав безразличный ответ. Потом, немного подумав, достала из-под ремня на брюках сложенный клочок бумаги.

– На ночном знакомстве, вот за эту сумму. Обещает дождаться у входа. – Я протянула вперёд трясущуюся руку с бумажкой. В лице Даниил не изменился. Глубоко вздохнув, он взялся за дверную ручку и сказал:

– Закрываешь ему карту за нарушение соглашения. Сообщаешь начальнику охраны номер нарушенного пункта. – Он вылетел из кабинета так срочно, будто опаздывал на собственный праздник.

– И по какому же пункту я могу закрыть ему карту? – вдогонку крикнула я, облегчённо выдохнув.

– По тридцатому. Часть третья! – он скрылся за поворотом коридора, и мне казалось, что даже сквозь тонны звука я слышала поспешный стук его ботинок по стальной лестнице.

Добравшись до кабинета охраны, я кинулась искать тридцатый пункт.

«Лишение карты вследствие конфликта с вышестоящим руководством «ЗАО Опиум». Обладатель вносится в черный список без права повторного открытия карты».

Спрятавшись в тени лестницы, я под бешеный стук сердца наблюдала, как охрана вышвыривает уважаемого человека из клуба. Я думала о том, какой же чудодейственный и мгновенный эффект у пункта «30.3». Но ещё больше раздумий занимал тот факт, что мне было позволено его применить. Неужели Даниил так сильно торопился и потому ляпнул первое, что пришло в голову?

Это было разумным вариантом, но был ещё один, который не давал мне покоя. Как только мужчина услышал о причине моих переживаний, в его взгляде мелькнуло возмущение, будто это лично к нему проявили неуважение. Я убеждала себя, что мне показалось, но упорно не соглашалась со своими убеждениями. Почему?

В этот день я получила свою первую полную зарплату за ставку администратора. Я ехала домой на автобусе после ночной смены, когда пришло СМС оповещение о зачислении на карту. Я прочла его. Потом ещё раз, решив, что мне показалось. Затем снова, закрыв экран ладонью от рядом сидящей безобидной старушки. Первой мыслью было: «потратить всё за день! Подыскать квартиру в несколько раз поприличнее моей ущербной комнатушки или накупить платьев и костюмов, чтобы не уступать стилем другим девушкам-администраторам». Ещё жуть как хотелось отправиться в дорогой ресторан и выпить бокал вина, стоимостью как сутки моей работы на прошлом месте. Но проехав всего пару остановок, я вышла возле отделения банка, открыла накопительный счёт и перевела на него все деньги, за исключением восьми тысяч рублей. Именно столько я потратила на жизнь за прошлый месяц, не беря в расчет стоимость аренды квартиры, оплаченной на полгода вперёд.

Очередной вечер начался как обычно. Я встречала гостей, уже последних по списку брони. Ими стали владельцы сети салонов красоты. Женщина была одета в золотистое платье с глубоким узким декольте. Нижние очертания её идеальной груди смущали даже меня, когда я бросила взгляд к вырезу, хотя я тут же переместила внимание на её кулон. На тонкой длинной цепи благородного золотого цвета, чуть теплее, чем тон её платья, лежала подвеска в форме молодого месяца. Она не могла найти себе места и колыхалась в такт грудям, то падая в ложбинку, то ускользая под платье.

Я осознала, что несколько месяцев не видела Луну. Раньше я не считала нужным отыскать её на ночном небе, не уделяла времени для её рассмотрения, но подсознательно знала, что именно этот желтоликий фонарь освещает мне путь домой.

Не знаю почему, но от этих мыслей я вдруг стала задыхаться. Клубный, тяжёлый, пропитанный дымом воздух, который никогда не был мне в тягость, вдруг стал мне противен. Накинув на плечи плащ и предупредив хостес, я выбежала на ночную улицу и втянула воздуха столько, что облегченно закружилась голова.

Москва не знала, что над ней нависла ночь. Жизнь в городе кипела. Шныряли машины по улочке, взрывались рёвом мотора и резко выли у перекрестков, когда колеса с визгом цеплялись за асфальт. Голоса долетали до меня со всех сторон, несмотря на шум авто. На верхних этажах здания напротив смеялись девушки. Нудно разговаривали трое мужчин, проходя по тротуару мимо клуба. Писклявоголосый парень ссорился с таксистом в конце дома. Я сделала вывод, что днём на этой улице гораздо тише и спокойнее, чем после полуночи.