– Да как же нет, когда я его вижу?! – пупсовые глазки Семеныча уставились на меня. Фух. Он меня видит. А то мне на секунду показалось, что…

– Семеныч, ну ты чего такой дурак, а? – валькирия скривила недовольную гримаску и сплюнула. – Я. Тебе. Сказала. Что. Ты. Никого. Не. Видел. Ясно теперь?

– Аааа… – понятливо покивал Семеныч и снова уставился на меня. На лбу у него зашевелились извилины. – Так это ваш, значит?

– Так я же так тебе и сказал! – обрадованно включился в беседу Роман.

– Так документы бы показал, и решенное было бы дело! – прапор всплеснул пухлыми ручками. И тут я сообразил, что оружия при нем нет. И кобуры на поясе тоже. Только матюгальник.

– Семеныч, ты меня не зли лучше, а? – глаза валькирии похолодели. Температура воздуха, и так не то, чтобы высокая, резко понизилась градусов на десять. – По секрету скажу, никакой это не сотрудник. Это кадавр сбежал из лаборатории научного оккультизма. Мы его поймать хотели по-тихому, пока дел не натворил, а ты тут шум поднял, сирену завел на весь лес.

– Ка-ка… кто сбежал? – Семеныч нахмурил брови и опасливо посмотрел на меня.

– Вот-вот, понимаешь теперь, почему молчать надо? – вполголоса спросила валькирия и снова сплюнула. Поправила ремень ружья на плече. – Нам сейчас еще полночи проверять, не сожрал ли он кого.

– Со… сожрал? – деревянно повторил Семеныч.

– А ты разве не знал, что кадавры ужасно прожорливые? – усмехнулась валькирия. – У нас в прошлый раз такой обезьяну подопытную съел в один присест. И двух лаборантов. В общем, ты же умный мужик, Семеныч? Понимаешь, что надо в рапорте написать? Почему сирену включил и на уши всех поднял?

– Так… это… Задремал, привиделось что-то, бес попутал, – торопливо выпалил он. Зыркнул в мою сторону и шагнул от меня подальше.

– Вот видишь, какой ты умненький у нас, – глаза валькирии снова потеплели.

– Разрешите идти, товарищ капитан? – Семеныч снова вытянулся по стойке смирно.

– Разрешаю, товарищ прапорщик, – сказала валькирия. – И выключи уже этот клятый прожектор!

Нескладная фигура Семеныча, размахивая матюгальником торопливо скрылась в темноте. Через минуту прожектор выключился, снова стало темно, как у негра в заднице. Впрочем, можно подумать, что в заднице человека с другим цветом кожи существует какая-то особая подсветка.

Я понял, что до сих пор стою на одной ноге. Опустил ногу. Поднял фонарь, который до сих пор подсвечивал рогатую коряжку, на которой как глаза поблескивали два устроившихся поспать слизняка.

– Пойдемте, Клим, – кучерявый Роман махнул мне рукой. – Только по траве, на контрольно-следовую не наступайте, а то еще в самом деле на мину зацепите.

– Настя, что это вы ему наговорили? – спросил я, не двигаясь пока что с места. – У вас и в самом деле кадавров делают?

– Ой, да бросьте вы, каких еще кадавров? – девушка легкомысленно махнула рукой. – Это Семеныч у нас тупенький, ему про научный оккультизм что хочешь расскажи, он поверит. Но вы-то образованный человек! Какие еще кадавры? Вы еще скажите, зомби, ага…

– Пойдемте уже, холодно тут, трава вон, инеем покрылась, – сказал Роман и потер друг о дружку озябшие ладони.

– Да куда я пойду, у меня тут машина за поворотом! – возмутился я.

– Какая еще машина? – проговорила валькирия и странно усмехнулась.

– За каким поворотом? – спросил Роман и вопросительно уставился на меня.

Я не понял, они меня разыгрывают что ли так? Я резко повернулся, луч фонаря метнулся в ту сторону, откуда я пришел. И уперся в серую поверхность бетонного забора. Приветливо поблескивающего по верхнему густыми витками «егозы».

– Да как же это возможно? – оторопело пробормотал я.

– Клим, идемте уже, пока кто-то более умный, чем Семеныч не проснулся и не побежал выяснять, что за кипиш мы тут с вами устроили! – Роман засмеялся, но я, честно говоря, не видел в этой ситуации вообще ничего смешного. – Давайте за мной, след в след!

Делать было нечего. Не орать же и топать ногами, обиженно требуя предъявить мне скрытую камеру, которая меня сейчас снимает. И еще тех умельцев, которые умудрились, пока мы тут с прапором препирасись, дорогу бетонным забором перегородить и колючки сверху намотать.

– Да вы не волнуйтесь, Клим, – весело сказала валькирия, легонько хлопнув меня по плечу. – Про мины он пошутил, их еще пять лет назад все убрали. Разве что случайно какую пропустили…

Эта парочка вынырнула из придорожных кустов так внезапно, что я едва успел вдарить по тормозам. Подвижный невысокий мужчина в штормовке с пышной шапкой кудряшек и героического сложения девица с толстенной косой цвета спелой пшеницы. С ружьем.

– Здорово, шеф, до Петрозаводска не подбросишь? – сразу же сунулся в открытое окно парень. От него пахнуло костром, шашлыком и звуками гитарного перебора.

– Как раз туда и еду, – покивал я. – Забирайтесь. Тесно только будет, но вы без рюкзаков, должны поместиться.

– Настя, давай ты вперед тогда! – скомандовал кучерявый и принялся втискиваться на крохотный островок заднего сидения моей заслуженной «шеви-нивы». – К нам в Карелию отдыхать?

– Ага, – я невольно залюбовался, каким изящным движением запрыгнула в машину девушка. Прямо как капля ртути перетекла. Хищная кошка, тигрица. Я вообще-то не любитель таких вот здоровенных, но эта смотрелась на редкость гармонично. Дева битвы, валькирия. Ей бы вместо мятой кепочки островерхий стальной шлем, да меч замысловатый вместо ружья…

– Я Настя, – серьезно сказала она и протянула руку. Я вежливо ответил на рукопожатие. Глаза у нее были подходящие всему остальному облику – голубые, яркие, пронзительные. Сказал бы, как небо, но небо за окном сейчас особо красками не баловало. Второй день хмурилось и нависало низким свинцовым потолком. Хорошо хоть дождей не обещают. Впрочем, даже в ясные дни карельское небо особенной пронзительностью не отличается. За что и люблю эти места осенью. Никаких ярких красок, сплошные полутона и оттенки.

Тут я понял, что пока я неприлично долго смотрел на девушку и сравнивал ее глаза с небом на разных широтах, она меня о чем-то спросила, а я, конечно же, пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Эээ… что? – на всякий случай переспросил я.

– А вас как зовут? – повторила девушка. – Нам все-таки ехать какое-то время вместе, надо же как-то обращаться.

– Что-то ступил, прошу прощения, – я рассмеялся. – Третий день в дороге, совсем одичал в этих пустошах. – Клим меня зовут.

– Как Ворошилова? – хохотнул с заднего сидения стиснутый между дверцей и тюками кучерявый. – Стреляете хорошо?

– Никто пока что не жаловался, – усмехнулся я. – Не Ворошилов, конечно… Но фамилия похожа. Вершинин.

– А я Роман, – представился кучерявый. – А далеко едете?

– На Воттоваару, – ответил я и усмехнулся. – Ребята по Онеге на катамаране идут, я их в Петрозаводске подхватываю, и мы мчим туда.

– Оккультизмом, значит, увлекаетесь? – понимающе проговорила Настя.

– Это почему еще? – я прибавил газу на ровном участке дороги.

– Ну, я слышала, что Воттоваара – это шаманское место, – валькирия пожала плечом.

– Ерунда это все, – хмыкнул я. – Выдмали для туристов. Я на Воттовааре уже три раза был, никакого шаманства не заметил. Но место красивое очень, вот и еду снова. Это друзья у меня всей этой фантасмагорией увлеклись, делать им нечего… В прошлом году на Сейд-озеро из-за этих же фантазий потащились.

– О, Сейд-озеро! – оживился кучерявый Роман. – Всегда мечтал поехать, но ноги не доходили, хоть и живу вроде недалеко. И как там? Куйву видели?

– Продрогли как цуцики, комаров покормили, – сказал я. – Куйву видели, конечно, считай из-за него и тащились в такую даль. И денег кучу охреневшим саамам за лодку отдали.