Всем этим ужасам и, казалось бы, уже полной безысходности автор ярко и образно противопоставил примеры бескорыстной гуманитарной помощи прогрессивной мировой общественности, пришедшей в Россию на борьбу с холерой, чумой, голодом и сиротством. С конца 1920-го по начало 1923-го годов благодаря активной работе Международного Красного Креста, духовных иностранных миссий из Америки и Европы, помощи церкви, волонтёров, прибывших по доброй воле в молодую Советскую Республику, наша страна стала приходить в себя и постепенно подниматься из руин, победив эпидемии и голод. Добро всегда побеждает зло! Особенно, если народы говорят на языке сострадания, дружбы и, объединившись, готовы прий ти на помощь друг другу. «В суровое время испытаний каждому тяжело. Главное – сохранить в душе Свет! Тогда всё можно преодолеть», – так рассуждает главная героиня повести Анна Гринберг-Лазовская, не только ставшая поддержкой для всех своих близких, но и усыновившая и спасшая от голодной смерти чужого ребёнка-подкидыша. Как сказал в начале повести своим любимым дочерям доктор Гринберг, «разруха, прежде всего, начинается в наших головах». Отсюда выводы: важно соблюдать привычный порядок и хранить спокойствие.

Из любой, даже самой сложной, ситуации Человек, духовно зрелый, живущий по вере и Божьим заповедям, сумеет найти единственно правильную дорогу! И наоборот, стоит совершить лишь один бессовестный поступок, поддаться корысти, предать ближнего – можно угодить в жернова Судьбы или попасть в лабиринт, откуда уже нет выхода. Выросшие на высоких идеалах Любви и Доверия, Благородства и Участия сёстры Гринберг и их отец крепко держатся за свою семью, находят единомышленников, оттого живут с твёрдою верой, что сумеют вместе всё преодолеть. Кому-то это может показаться удивительным. Но подобной высочайшей духовностью, верой и надеждой в то самое сложное время для страны были пронизаны произведения русских классиков Серебряного века.

Читая повесть Людмилы Лазебной «Имя твоё – Человек» и размышляя о созданном ею образе главной героини, невольно вспоминаю строфы Иннокентия Анненского, написанные ещё в 1909 году. Как удивительно точно его поэзия передаёт истинные чувства и состояние души настоящего Человека:

Вот бы и нам сегодня, ровно сто лет спустя, сохранить и приумножить в наших душах ЭТОТ УДИВИТЕЛЬНЫЙ СВЕТ, чтобы передать его нашим детям и грядущим поколениям.

И тогда Тьма отступит, далеко и надолго!

Зной, изнурявший более пяти месяцев с самой весны саратовские вольные просторы, к сентябрю начал мало-мальски спадать. Скворцы, собираясь в большие стаи, словно зловещий призрак в чёрном балахоне, то взмывая в небо, то резко снижаясь до самой земли, нервно кружили над скошенными полями в поисках пропитания. Их нескончаемый гвалт наводил суету и ужас. Люди, многое видавшие на своём веку, поговаривали, что конец света совсем близок, ибо невиданные испытания пришли на землю.

Осенью одна тысяча девятьсот двадцатого года ожидание Страстей Господних в России ощущалось на каждом шагу. Земля, утомлённая необузданными ветрами-суховеями, раскалённая палящими лучами солнца, изнывала. Дьявольские оргии, сопровождаемые бессмысленными войнами и революциями, перешедшими в братоубийственную войну, а следом – засуха и неурожай обескровили некогда плодородные почвы. Узаконенный властями грабёж под видом продразвёрстки вытягивал из крестьян последние жилы. Голод, которого в таких масштабах не знавала российская земля, стал небесной карой за жестокую революцию, за зверскую казнь помазанника Божия и единокровных чад его, за тысячи безвинно убиенных, замученных и потерявших родину, за патриотов, за солдатских вдов и сирот, за надругательство над святынями, церквями, монастырями, мечетями, костёлами, синагогами…

«Что имели – не хранили, потерявши, слёзы лили», – приговаривали старики, в памяти которых жив был образ гордой и сильной России, внушавшей уважение своими необъятными имперскими просторами, армией и флотом, восхищавшей искусством и снабжавшей страны Европы всяческими натуральными товарами, в том числе и зерном. А теперь? Россия в бессилии упала на колени! Россия – в нужде!

Несколько лет прошло с тех пор, как большевики пришли к власти, уже в восемнадцатом году провозгласив «военный коммунизм» единственно возможным спасением от гнёта буржуазии. Что же изменилось? А вот что: города и деревни голодают, производство практически остановлено, всюду царят разруха и нищета. Чёрным вороном, заслонившим огромными крыльями небо и солнце, надо всей страной нависла старуха с косой, жадно клацая челюстями и подгоняя своих слуг – нищету и голод…

Раньше других испытали на себе ужас нового времени жители крупных городов и некогда плодородных регионов – Поволжья и Черноземья. Ещё до Октябрьской революции правительство, пытаясь спасти жителей перенаселённых российских регионов, списало им оставшиеся выкупные долги за землю. Потомственным хлеборобам было предложено перебраться в другие места, где каждый получал свой надел земли. Сотни, тысячи крестьян, приняв от государства материальную поддержку на переезд, устремились на житьё-бытьё в отдалённые регионы страны. Не успев как следует обжиться на новых местах, они были вынуждены приноравливаться и к новым правилам, установленным большевиками. А спустя пару лет и вовсе потеряли веру и надежду на спасение своего уклада и улучшение жизни. Весь скудный урожай, собранный в засушливые, неурожайные годы Гражданской войны, силой забирала новая власть. В стране не было порядка. Правая рука не ведала, что творила левая! Трудолюбивые и терпеливые крестьяне не могли самостоятельно справиться с разорением. Но русский мужик не глуп! Раз власть отнимает весь хлеб, не давая ничего взамен, значит, не надо столько сеять и ломать спину, стараясь вырастить и собрать урожай! В ответ на действия властей крестьяне уменьшили посевные площади. Молодое правительство большевиков и созданная им продовольственно-реквизиционная армия, состоявшая из вооружённых продотрядов, лишали крестьян запасов, которые обычно позволяли выживать в годы засухи и поддерживать в дальнейшем сельское хозяйство. И произошла такая катастрофа, которой не бывало доселе в истории государства Российского.

Спустя некоторое время, в апреле двадцатого, западная коалиция из четырнадцати стран, называемая Антантой, организовала против Советской Республики поход панской Польши и Врангеля. Саратовская губерния, ставшая в период разгрома этой волны интервенции, белогвардейцев и банд анархистов-махновцев одной из баз, питающих фронты всем необходимым, как раз была из тех регионов, в который несколько лет назад перебрались крестьяне-переселенцы. Поборы и грабежи, бесконечная «смена власти» в деревнях и сёлах, засуха и неурожай привели крестьянские хозяйства к абсолютной нищете и вымиранию.

В это неспокойное и голодное время из Кронштадта в Саратовский губисполком на усиление руководящего состава был направлен молодой коммунист-моряк Константин Лазовский, тридцати двух лет от роду. Как говорили в те времена, он был «из бывших»: морской офицер в звании мичмана, выпускник Морского кадетского корпуса, всем сердцем принявший идеалы революции. В одна тысяча девятьсот семнадцатом году Лазовский служил в Кронштадте на легендарном крейсере «Адмирал Макаров», команда которого неоднократно избирала этого офицера председателем общего собрания, что, с одной стороны, позволило сохранить дисциплину, а с другой стороны, было высоко оценено новой властью. Большевикам были очень нужны грамотные и прошедшие проверку сотрудники на местах. Вместе с Константином Лазовским в далёкий Саратов отправилась его жена Анна с отцом и младшей сестрой.