Камилла.

он поцеловал ее и не смог спасти. А что, если бы они вышли из дома на две минуты раньше?.. Верги! он во всем виноват, и только он.

Ей всего-то и нужно было, прихватить небольшую сумочку, в которую бы поместилась хотя бы смена белья, потому что уже и не знаешь, что будет на следующий день. Да что там! непонятно, что будет через час, или даже через несколько минут.

Губы горели от поцелуев, хотелось плакать, чтобы вместе со слезами ушла страшная горечь — оттого, что, похоже, их совместное с Алариком путешествие подходит к концу. но Камилла сдерживалась, потому что если дать волю слезам, от этого станет хуже им обоим. Аларик тоже ведь не каменный, он все понимает, и в первую очередь про себя все понимает. А если учесть, сколько он сделал для нее, просто черная неблагодарность трепать его еще и истериками. Камилла невольно коснулась собственных губ пальцами. Вот бы сохранить это ощущение навсегда, запомнить, вбить намертво в память… Его запах, его вкус. Интересно, у каждого мужчины они свои собственные? не бывает ли одинаковых? но нет. Камилла даже замотала головой. она никогда не будет пробовать других, потому что других ей уже не надо. И если Аларик твердо решил от нее отказаться, если сама она когда-нибудь обретет нормальную, спокойную жизнь, то замуж выходить не будет. Любой другой мужчина неинтересен и скучен…

Камилла вздохнула и оглядела свою спаленку. Похоже, это последний раз, когда она видит все эти уютные вещи. А что будет у Светлейшего — одному богу известно.

она подхватила сумочку, шагнула комоду с расстеленной поверх вязаной салфеткой, и, выдвинув ящик, схватила первое, что увидела: тонкую нижнюю сорочку и панталоны с кружевами в комплект к ней. Еще бы чулки, потому что тепло станет нескоро…

И в этот миг что-то жутко грохнуло внизу. Сердце тут же подскочило и заколотилось, как у зайца, прошиб ледяной пот. А дальше… Камилла вслушивалась и не верила, не хотела верить. Гулкий удар, топот ног в тяжелых башмаках. И в сознание как-то быстро просочилась горчащая мысль: они не успели, за ними пришли. Возможно, люди Эдвина, а, возможно и кто-то другой, уже неважно. Важным было то, что там, внизу, эти люди что-то делали с Алариком, и вот уже кто-то спешно поднимается вверх по лестнице.

Камилла невольно прижала к груди сумочку и затравленно огляделась. Попытаться открыть окно и выпрыгнуть? Высоко. она все равно повредит ногу и не сможет убежать. оставался лишь шкаф — он казался большим и надежным, и если она заберется туда, где висят несколько пышных платьев… В конце концов, ей может повезти.

не раздумывая более, не выпуская из рук сумочку, Камилла нырнула в темное нутро шкафа, уселась на самое дно и закрыла дверцу. наверное, вовремя, потому что стук чьих-то башмаков по полу сделался громким, совсем близким… она, почти не дыша, старательно укрылась широкой юбкой платья и замерла.

Кто-то прошелся по комнате, туда-сюда. Казалось, вернулся к дверям. И тут же раздался топот, кто-то второй поднялся по ступенькам.

— Здесь никого, — услышала Камилла.

— Дурак? Ищи, она должна быть где-то здесь. мы не можем вернуться просто так.

— мы же мага притащим.

— не он здесь главный, — и кто-то мерзко хохотнул.

Камилла сжалась в комок и окончательно перестала дышать. невольно зажмурилась, когда в шкафу стало светлее: напавшие открыли дверцы.

«Господи, пусть они меня не заметят», — безмолвно взмолилась она.

Стало ещё светлее, железные пальцы, словно клещи, вцепились в ее плечо.

— А! Вот и наша курица. Давай, вылезай, детка.

Камилла всхлипнула и открыла глаза. над ней склонялся здоровяк с совершенно жутким, в шрамах, лицом. И он же, подхватив ее под локти, просто выволок наружу. Гаркнул:

— А ну, стоять!

Камилла посмотрела на второго — такой же страшный, небритый… В неброской одежде.

— она, — удовлетворенно заметил первый, — ну что, забираем их, и пошли.

— Куда вы нас тащите? — выкрикнула Камилла. Из горла вырвался вой.

— А ну, тихо, — цыкнули на нее, — будешь орать, получишь по морде.

— Слышь, она, похоже, и в самом деле немая.

— Давай, двигай к выходу, — ее подтолкнули в спину.

Пришлось идти, сглатывая кислую слюну, заставляя себя переставлять ноги. но когда спускалась по лестнице и увидела простертое внизу тело в черной одежде, едва не упала. Хватаясь за перила, кое-как спустилась и попросту рухнула на колени рядом с Алариком.

он не шевельнулся.

Камилла заглянула ему в лицо — маг был бледен, губы разбиты, один глаз стремительно заплывал кровоподтеком, но, кажется, дышал.

И тут Камилла просто не выдержала. она и сама не знала, откуда силы взялись: взвилась, словно стальная пружина, и замолотила кулаками по груди одного из бандитов, крича ему в лицо:

— Что вы с ним сделали? За что? За что-о-о?!

— тьфу, чума! — и, почти не размахиваясь, он ударил.

мир мотнулся в сторону, и Камилла не сразу сообразила, что ее полет остановила только стена. Ударившись спиной, чувствуя, как рот стремительно наполняется кровью из прокушенного языка и разбитой губы, она начала сползать вниз.

— Полегче, э! — один из бандитов прикрикнул на подельника, — сказано, доставить в целости!

— И мага?

— И мага тоже, — но при этом сквозь слезы Камилла видела, как он гадко ухмыльнулся, словно это требование «доставить в целости» было лишь прелюдией к чему-то страшному.

К ней снова шагнул огромный, точно шкаф, бандит со шрамами. Подхватил ее под локоть и дернул вверх.

— Давай, двигай, девка. орать не вздумай, не то твоему дружку глотку перережем, поняла?

Голова кружилась жутко. И, едва перебирая ногами, Камилла вышла на улицу: за оградой ждала закрытая карета. Ее грубо затолкали туда, и туда же притащили Аларика, который все ещё был без чувств. Его бросили на пол, под ноги, меж двух диванов, ещё два бандита уселись напротив Камиллы, и карета тяжко покатилась по мостовой. Камилла, глянув с вызовом на головорезов, сползла вниз, уселась так, чтобы можно было голову мага положить себе на колени.

— ты гляди-ка, — один из похитителей поцокал языком, — преданная собачка какая. А говорят, айшари становятся от безысходности.

— так ведь, говорят, маги ненасытны до девок, — ответил второй, — мож ей так нравится то, что он с ней делает.

— может, нам ее потом отдадут?

Камилла похолодела от ужаса, но продолжала удерживать голову Аларика, тихонько гладя его по щеке. ты только потерпи, все будет хорошо. Я тебя не дам в обиду, не дам…

— Размечтался, — буркнул бандит, — ее себе САм затребовал. не тяни руки к тому, что не твое.

— так зачем она ему… после темного ублюдка?

— не твоего ума дело…

на этом обсуждение прекратилось, и дальнейший путь они проделали в тишине. Камилла в потемках вглядывалась в бледное лицо Аларика, каждый раз с трудом улавливая его дыхание, а сама думала, думала… Что же делать? Да и что она могла сделать сейчас? ничего, увы…

Потом карета остановилась, ее вытолкнули наружу. Камилла увидела нарядное здание, ее же, судя по всему, привезли к черному ходу, и там уже ждали две рослые женщины в форме прислуги.

— нет! — завопила она, поняв, что теперь ее разлучили с Алариком, и его повезли куда-то дальше, прочь.

она даже бросилась следом за каретой, но ее быстро нагнали, схватили за руки, выкручивая их за спину. Камилла упала на колени, на отсыпанную гравием дорожку, продолжая причитать сквозь слезы, и с трудом поняла, что кто-то снова сказал:

— Гляди-ка, в самом деле немая…

Ее пробовали поднять, поставить на ноги — но ноги подгибались.

— Верните его, пожалуйста, — умоляла Камилла, а предательское горло исторгало какое-то неразборчивое бульканье и звериный вой, — за что? Что мы вам сделали?

— Давайте-ка, госпожа, пойдем отсюда, — сурово сказала одна из служанок, после чего Камиллу подхватили под локти и попросту поволокли куда-то внутрь красивого здания со светлыми стенами.